Моргемона (СИ) - Ирина Аркадьевна Орлова

в объятиях ещё крепче. — Я ждал здесь. Потому что знал, что не смогу. Я люблю тебя.

Гидра поняла, что её сердце болит ещё сильнее. Но раньше боль была острой, оглушающей, а теперь она протянулась через всё тело, оставляя разум осознавать её со всей ясностью.

— Я думал, — заговорил он ей в волосы. — Я хотел найти выход. Мне кажется, я нашёл его. Если ты пойдёшь со мной. Вверх по течению Тиванды. Ты присоединишься ко мне. Мы будем вместе, и ты станешь такой, как я.

— Не живой и не мёртвой?

Он неопределённо покачал головой.

— Думаю, что, скорее, живой. Хотя… Но ты разделишь мою судьбу. Если… если ты хочешь.

Гидра притянула к себе его шею и бесстрашно ткнулась лбом в лоб древнего лхама.

— Конечно, хочу, — проворчала она. — Если ты разделишь мою судьбу тоже.

Он вопросительно поднял брови. А Гидра ощутила нарастающую уверенность.

— Ты никогда не сидел в гриве дракона. Не знавал судьбу доа. Не можешь понять, почему это то, что должно быть на свете — потому что оно недоступно тебе.

— Я и не смогу.

— Но ты сможешь увидеть, что это имеет право на жизнь. Моя судьба докажет тебе, — с неожиданной настойчивостью заговорила Гидра и стала перебирать его белые волосы. — Я — доа, значит, от моей крови родятся доа. Я поставлю свою судьбу рядом с твоей — сделаю всё, чтобы доа были. Но так, чтобы это никогда не повторило то, что произошло с твоим народом.

— От моей крови уже никто не родится, милая.

Гидра мотнула головой и зажмурилась.

— Я не смогу править побережьем, как когда-то, — продолжил Энгель. — Пока драконы здесь, их глаза неотрывно следят за тем, чтобы я не появился вновь.

— Ты будешь править рядом со мной, — ответила Гидра. — Ты будешь делать то, о чём мечтал, моими руками. А я, своими, творить свою судьбу. И потом, когда мой час настанет, я приду к тебе.

Губы Энгеля дрогнули, и он склонился к ней. Коснулся её губ своими, но не слишком определённо, будто просто хотел разделить с ней вдох.

— Луна моя, — проворковал он нежно. — Ты… словно сами эти драконы — летишь против ветра. Но зато лишь туда, куда пожелаешь.

— Может, для этого они и нужны в мире?

— Не знаю, моя хорошая, но я… я видел многое. Не думаю, можно ли возродить доа так, чтобы это больше не закончилось катастрофами. Следующее поколение, может, и усвоит данные тобою догмы. Но как предугадать то, что будет после них? И дальше?

— Тебе придётся сильно постараться, чтобы давать мне правильные советы!

— Безобразница, — он коснулся её губами вновь. — Да ты хоть представляешь, что это будет…

— Это будет правление доа и лхама, которого не видывало ни одно королевство в мире!

Энгель свёл брови, широко открыв глаза, будто пришёл в ужас и умиление одновременно.

— Что ж. Значит, так и будет, — неожиданно согласился он. И скинул с себя тигровый плащ на траву. А затем, поддержав Гидру между лопаток, наклонил её от себя; и опустился на меховую шкуру вместе с ней, целуя её так же нежно и старательно, как и в первую ночь. Гидра трепетала, колеблясь между обожанием к Энгелю и страхом Мелиноя, но, как и тогда, его последовательные поцелуи, один за другим, разгоняли все оставшиеся в голове сомнения.

Она обняла его за плечи, а затем развела в стороны его одежды, ища какие-нибудь застёжки в многослойных белых тканях. Под ними это был всё тот же диатр Энгель: со шрамами от упавших укреплений на правом плече, с бледными полосками от чужого клинка — на левом. Гидра не могла наглядеться. Она целовала его в ответ, пока мозолистые рыцарские руки привычно откидывали паллу и проскальзывали и под верхний, и под нижний элементы сари.

— Солнце моё, милый мой, — беспрестанно шептала она, заставляя его порывисто прижиматься ближе.

— Моя Шаа, — урчал он в ответ.

Их тела соединились вновь. Неверие в то, что это происходит по-настоящему, окончательно рассыпалось. Они льнули друг к другу крепко, как никогда, и с каждым новым движением границы между их мирами стирались, создавая один — их собственный.

19. Ясные дни Рэйки

С того дня диатрис Ландрагору словно подменили. Она возвратилась в Рааль и сразу же созвала весь свой Совет. Будто невидимый советчик направлял её руку, она немедля издала несколько указов о торговых пошлинах, переназначении некоторых чинов и владений и после этого решительно отправилась на Аратингу. То был остров её личного подданства — и к тому же наиболее бедный остров, десятки лет бывший в руках жестоких, себялюбивых Гидриаров.

Здесь она задержалась на целый лунар. Она вызывала на ковёр управляющих и наместников, разбиралась с выстроенной на острове схеме управления и воровства из казны. Всё пришлось перелопачивать, перестраивать почти с самого начала. Особенно диатрис волновали условия, в которых жили и работали обычные островитяне.

«Я оправдаю их доверие и сделаю всё так, как никогда не сделал бы отец», — говорила себе Гидра.

Во-первых, она, как и обещала, нашла лидеров народного восстания, что поддержали войска диатра во время осады. И щедро наградила храбрецов и всех, кто пошёл за ними, деньгами и домами в городе. Во-вторых, она многих, напротив, лишила богатых резиденций и чинов. Не из неприязни к сторонникам Тавра; а