Гулы - Сергей Кириенко

— Еще две пули нашли в стене на втором этаже,— добавил Марио,— а среди ящиков — рацию. В общем, впечатление такое, что там была нешуточная драка со стрельбой. Ребята опросили жителей дома, но, как всегда, никто ничего не слышал. Одна только старушка сказала, что слышала выстрелы в начале первого. Сначала парни решили, что в подъезде дрались Кирски и тот тип, что сгорел возле машины. Но потом они нашли гильзы. Кирски стрелял из полуавтоматической девяносто третьей «беретты». А в подъезде нашли гильзы от совсем другого оружия. Криминалист взял все, что можно было найти, и хотел уже уезжать, но тут решил заглянуть в мусоропровод — мало ли что туда можно скинуть. Так вот, там лежали два трупа…

Эстебане вздрогнул, словно самолично заглянул в темный мусоропровод с трупами, а Ризо выдохнул, будто ожидал нечто подобное.

— Одного опознали на месте, другого — уже в морге,— продолжил Марио.— Это еще два человека Пальоли: Массимо Гильони и Андрео Паталья. Гильони задушен, у Натальи сломана шея и раздроблены кости лица — такое ощущение, словно кто-то саданул ему кувалдой снизу по челюсти. Оружие нашли в том же мусоропроводе. В пистолете Патальи полная обойма, а вот из оружия Гильони стреляли шесть раз — кстати, в подъезде нашли гильзы от его пистолета. Если учесть, что в подъезде обнаружили только четыре пули, можно предположить, что тот, кто убил этих двоих, унес две оставшиеся в себе… Но вот что странно,— нахмурился Марио,— в подъезде не нашли крови. Только несколько капель на почтовых ящиках, но это кровь Патальи. Правда, на лестнице нашли костные ткани с волосами, облепленные каким-то «воском»…

Эстебане, смотревший до этого в пол, вздрогнул и метнул быстрый взгляд на комиссара. Гольди посмотрел на инспектора и чуть заметно кивнул, давая понять, что подумал о том же самом.

— Сейчас все материалы в лаборатории, а трупы в морге,— закончил Марио.— Когда их исследуют, станет ясно, что это такое.

— Похоже на настоящий отстрел людей Пальоли,— протянул Ризо, задумчиво глядя в окно.

— И, наконец, последнее,— сказал Марио, коротко взглянув на Гольди.— Убийство в церкви Сайта Мария Аквилония. Комиссар выезжал на место…

Ризо и Эстебане напряглись, внимательно прислушиваясь к словам Протти,— похоже, последнее происшествие в корне отличалось от предыдущих.

— В десять минут седьмого один из священников церкви пришел в Санта Марию Аквилонию, но ее главные двери оказались закрыты. Такого за всю его службу не случалось ни разу. Он постучал, но ему никто не открыл. По его словам, с вечера в церкви оставался настоятель храма, отец Винченцо Бокаччи. Священник попробовал попасть в церковь через одну из боковых дверей. Одна из них оказалась запертой, а вот другая была открыта. Он вошел в церковь и сразу же увидел настоятеля…

Слушая Марио, Гольди вспомнил, как два часа назад его разбудил телефонный звонок.

Когда он взял трубку, то услышал голос Марио Протти — инспектор начал издалека, сказав, что знает о том, что комиссар знаком с отцом Винченцо из церкви Санта Мария Аквилония — ведь комиссар посещает именно эту церковь?.. Когда он потребовал, чтобы Марио переходил к сути дела, тот помедлил и сообщил, что только что отца Винченцо обнаружили мертвым…

Гольди подъехал к Санта Марии Аквилонии через десять минут. Перед полутораметровым крыльцом церкви стояли медицинская машина и два полицейских автомобиля с работающими мигалками. Было в этом что-то противоестественное, что-то неправильное, на взгляд Гольди. Он приказал водителям выключить мигалки и отогнать машины к боковому входу… Когда он оказался внутри церкви, то сразу увидел зловещую картину: отец Винченцо лежал недалеко от главного входа храма в луже застывшей крови. Марио Протти сохранил картину происшедшего нетронутой до приезда комиссара. В памяти Гольди, словно на фотографическом снимке, отпечатались тело священника, лежащее возле скамьи в неестественной позе — с вывернутыми руками и подвернутой под себя ногой, осколки деревянного распятия, усыпавшие пол возле убитого, бурые капли крови, засохшие на одной из кальварий, изображающих бредущего на Голгофу Христа… Отец Винченцо был убит непонятным образом — словно голову его расплющили заводским прессом. Зрелище было невыносимым — тем более, что Гольди действительно хорошо знал священника. Он не смог долго смотреть на труп, а прошел к алтарю, возле которого стоял Марио. Инспектор сразу же показал ему разбитый витраж под сводом церкви. Располагался он на высоте двенадцати метров от пола, и по тому, как цветные осколки усеяли скамьи, было понятно, что убийца проник в церковь через этот самый витраж.

Гольди переговорил со священником, обнаружившим труп настоятеля, и с его слов установил, что отец Винченцо с вечера оставался в храме один, но никакого беспокойства не проявлял. «Совершенно непонятно,— добавил священник,— кому понадобилось убивать такого мирного человека…» Стоя перед статуей Святой Марии и глядя на усеянный разноцветными осколками алтарь, Гольди вспомнил отца Винченцо, идущего по площади к муниципалитету. Он приказал криминалистам действовать по возможности быстро, чтобы к утренней мессе церковь могла принять прихожан. Впрочем, он понимал, что, скорее всего, этим утром месса не состоится…

— Сила сжатия была такова, что череп настоятеля лопнул, как переспелый арбуз,— говорил в это время Марио.— По заключению врача, человек на такое не способен.

— Вот дерьмо! — выдохнул Эстебане, глядя на побелевшие костяшки своих стиснутых кулаков.

— И последнее,— закончил Протти.— Возможно, к нам это отношения не имеет, но все-таки… Час назад какой-то бродяга едва не попал под колеса патрульной машины — мчался как угорелый от пустыря на юге города. Когда патрульные поймали его, заявил, что только что видел в заброшенном доме возле чимитеро ди Джованни обугленные кости человека. Патрульные ему не поверили, но когда приехали туда, действительно нашли кости. Но это, скорее всего, дело рук бродяг или сектантов.— Марио пожал плечами.— Наверное, раскопали какую-нибудь могилу на кладбище и развлеклись с останками. Череп пробили и сожгли в ведре. Руки и туловище тоже сожгли, но отдельно друг от друга… Это все.

Марио посмотрел на Гольди.

Какое-то время комиссар водил карандашом по листку. Потом отложил его в сторону и сказал:

— С этого момента я снимаю с вас все дела по задушенным. Вчера вечером мы получили неопровержимые доказательства того, что все убийства совершил один человек. Поэтому я объединяю дела и буду вести их сам.— Гольди поднял глаза на инспекторов.— Теперь о вас… Сегодня и завтра работаем полный день. Марио, ты сейчас едешь домой. Отдыхай — в четыре часа я жду тебя здесь.