Культура и мир - Сборник статей

Любопытно, что проблема творчества дошла до наших дней почти в том же виде, в каком она была поставлена ещё Платоном. В работах конца XIX – начала XX вв. проблема творчества оставалась почти в той же формулировке, в которой её оставил Платон. Так, профессор Ф. Д. Батюшков, автор статьи о творчестве в «Энциклопедическом словаре Брокгауза – Ефрона», так определял эту способность человека: «Творчество – в прямом смысле есть созидание нового. В этом значении это слово могло бы быть применено ко всем процессам органической и неорганической жизни, ибо жизнь – ряд непрерывных изменений и все обновляющееся или вновь зарождающееся в природе есть продукт творческих сил. Но понятие творчества предполагает личное начало – и соответствующее ему слово употребляется по преимуществу в применении к деятельности человека. В этом общепринятом смысле творчество – условный термин для обозначения психического акта, выражающегося в воплощении, воспроизведении или комбинации данных нашего сознания в (относительно) новой и оригинальной форме в области отвлечённой мысли, художественной и практической деятельности…» (Батюшков 1901: 64, 729).

Далее рассуждая о природе творчества, Ф. Д. Батюшков размышляет: «Когда всё предусмотрено и предрешено заранее, тогда нет места для творческой мысли и является то, что принято называть сочинительством. Впрочем, отношение сознания к творческой работе мысли представляется сложным и далеко ещё не порешённым вопросом. В житейском смысле “сознание” понимается по преимуществу как оценка значения – и с этой точки зрения Белинский по прочтении “Бедных людей” Достоевского мог выразить сомнение, чтобы автор сам понимал то, что он создал» (Батюшков 1901: 64, 729). Таким образом, Ф. Д. Батюшков признавал процесс творчества как процесс, в котором личность подчиняется некоей внутренней силе, и сознание может не участвовать в рождении творческого продукта, поскольку сознание не сопровождает появление и развитие творческой идеи, и творческая идея рождается готовой, её развёртывание самодостаточно. Творчество, таким образом, протекает спонтанно, оно исходит как бы изнутри самостоятельно возникшей и развившейся идеи, которая из самоё себя извлекает всё новое и новое содержание, наполняя им творческий продукт. В отличие от Платона и И. Канта Ф. Д. Батюшков не препятствует тому, чтобы расширить понятие творчества и включить в творческий ряд науку и практическую деятельность, хотя и не указывает в этом случае на какие-либо убедительные основания.

Прошло полвека, и в 1960 году в монографии, изданной Я. А. Пономарёвым, мы вновь встречаемся со знакомой нам проблемой. Автор в своей работе детально описал проведённые им психологические эксперименты и рассмотрел ряд фундаментальных теоретических вопросов, связанных с научным подходом к определению предмета и цели изучения психологических механизмов при решении мыслительных задач, но указывает и на основные методологические трудности данного исследования. Так он пишет: «Обзор основных направлений в предшествующих исследованиях творческого мышления показывает, что главные трудности этой проблемы на современном этапе связаны с отсутствием удовлетворительной теоретической позиции, с неопределённостью предмета исследования, с диффузностью используемой системы понятий» (Пономарев 1960: 35).

И хотя в ходе осуществленного автором исследования нет строгого разграничения творческого и нетворческого мышления, автор выделяет отдельные факты проявления той или другой формы созидания, оставаясь в основном на ранее означенных нами позициях. В заключительной части своей работы автор подчёркивает, что им рассмотрена «лишь наиболее элементарная форма творческого мышления, складывающаяся в ходе предметных действий человека (т. е. где объект представлен в виде простейших предметов, непосредственное преобразование которых составляет задачу)» (Пономарев 1960: 340). Считая, что итоги проделанной работы, хотя и на первичных её стадиях, всё же могут быть полезными в практической деятельности, автор заключает: «мы не думаем, что применение результатов нашего исследования к решению задач практики станет возможным лишь тогда, когда в какой-то мере разовьётся специальная наука о творчестве» (Пономарёв 1960: 342). Таким образом, он констатирует на данный момент её фактическое отсутствие.

Позже его новая книга «Психология творчества» (1976) значительно расширит границы исследования (См.: Пономарёв 1976), а принципиальная статья, опубликованная тремя авторами, включая Я. А. Пономарева, посвящённая методологическим способам исследования творчества и научному значению этой проблемы (Пономарев, Алексеев, Семёнов 1979), вновь подчеркивает актуальность и важность исследований творчества как в теоретико-методологическом, так и в экспериментальном ракурсах.

В дальнейшем в 1983 году под редакцией Я. А. Пономарева выходит сборник статей «Исследование проблем психологии творчества» (См.: Исследование проблем психологии творчества 1983), являющийся своеобразным отчётом секции «Психологии творчества», основанной при Московском отделении общества психологов СССР в январе 1978 года. Несомненно, работы исследователей внесли существенный вклад в разработку поставленной проблемы, продолжая и расширяя начатые Я. А. Пономаревым исследования. Но авторы в основном сосредоточили внимание на изучении отдельных частных вопросов, прежде всего, простейших механизмов того типа мышления, который было бы точнее назвать «созидательным», т. е. «деятельностным», но не непосредственно «творческим» со всей его традиционной характеристикой. Мышление как явление в этом случае рассматривалось в его простейших формах, что не позволяло выявить и понять главное – внезапный прорыв, озарение как особые формы творческих потенций.

В 1976 году известный психолог А. Н. Лук издает небольшую, но весьма содержательную книгу «Мышление и творчество». В своей характеристике творчества он пишет, что «так называемый творческий акт, и обычное “решение проблем” имеют одинаковую психологическую структуру». Однако он приводит наблюдение И. П. Павлова, сделанное в статье «Проба физиологического понимания симптоматологии истерии», в которой прославленный академик пишет: «Жизнь отчётливо указывает на две категории людей: художников и мыслителей. Между ними резкая разница. Одни – художники во всех их родах: писателей, музыкантов, живописцев и т. д. – захватывают действительность целиком, сплошь, сполна, живую действительность, без всякого дробления, без всякого разъединения. Другие – мыслители – именно дробят её и тем как бы умерщвляют её, делая из неё какой-то временный скелет, и затем только постепенно как бы снова собирают её части и стараются их таким образом оживить, что вполне им всё-таки так и не удаётся» (Цит. по кн.: Лук 1976: 38–39). Сравнивая в дальнейшем творческое озарение с инсайтом, он в то же время признаёт их различие, в связи с чем заключает: «Инсайт – это не всегда гениальная идея. Порой это весьма скромных масштабов догадка. Внешне инсайт выглядит как логический разрыв, скачок в мышлении, получение результата, не вытекающего однозначно из посылок. У высокоодарённых людей этот скачок огромен. Но в любом акте творчества, даже при решении школьником задач по арифметике, есть такой разрыв, хотя, быть может, микроскопических размеров» (Лук 1976: 119).

А. Н. Лук ставит вопрос о критерии, отделяющем творческое решение от нетворческого. По этому поводу он пишет: «Есть несколько требований, причём в разных ситуациях их роль неодинакова: адекватность, т. е. решение должно быть действительно решением; новизна и оригинальность; доработанность; иными словами, решением считается не просто хорошая идея, а непременно осуществлённая идея; изящество и простота. Наконец, самый трудный критерий: творческое решение меняет существующие методы, реже – традиции, ещё реже – основные принципы и совсем редко – взгляд людей на мир». Читая эти формулировки и общее заключение, невольно приходишь к выводу, что от определений и объяснений профессора Ф. Д. Батюшкова, данных нам в 1902 году, до определений и объяснений профессора А. Н. Лука в 1976 году не произошло почти никаких принципиальных изменений. «Изучение творческого мышления, – делает окончательный вывод А. Н. Лук, – сфера чрезвычайно перспективная и открывающая самые широкие возможности для исследователей самых разных темпераментов, вкусов и складов ума… Психология творчества – одна из самых “творческих” проблем современности» (Лук 1976: 142). Соглашаясь с автором о возможной перспективности дальнейших исследований, всё же констатируем тот факт, что постоянно в характеристиках творчества возникает представление о разрыве между логическим рассуждением и высказанной идеей. Признаком творчества в этом случае становится отрыв идеи, образа, утверждения от логических оснований. Возникает какая-то неопределённость, дыра, некое Ничто, и образуется странная связь: Логика – Ничто – Идея. Как это можно объяснить? И возможно ли вообще это объяснить, оставаясь на традиционных позициях понимания мышления исключительно как акта логического следования, неукоснительного в отношении рассуждений и вывода?