Культура и мир - Сборник статей

Сделаем ещё одну попытку разобраться и обратимся к «Краткому психологическому словарю», выпущенному в 1985 году под редакцией ведущих психологов А. В. Петровского и М. Г. Ярошевского. На соответствующих страницах мы читаем: «Творчество – деятельность, результатом которой является создание новых материальных и духовных ценностей. Будучи по своей сущности культурно-историческим явлением, творчество имеет психологический аспект: личностный и процессуальный. Оно предполагает наличие у личности способностей, мотивов, знаний и умений, благодаря которым создается продукт, отличающийся новизной, оригинальностью, уникальностью. Изучение этих свойств личности выявило важную роль воображения, интуиции, неопознаваемых компонентов умственной активности, а также потребности личности в самоактуализации, в раскрытии и расширении своих сознательных возможностей. Творчество как процесс рассматривалось первоначально, исходя из самоотчётов деятелей искусства и науки, где особая роль отводилась “озарению”, вдохновению, инсайту и им подобным состояниям, сменяющим предварительную работу мысли» (Краткий психологический словарь 1985: 351). Процесс творчества, как отмечает автор статьи, не может быть формализован. Он ссылается на исследования английского ученого Г. Уоллеса, который выделил четыре стадии процессов творчества: подготовку, созревание, озарение и проверку. «Центральным, специфическим творческим моментом считалось озарение – интуитивное схватывание искомого результата», – уточняет автор статьи. Однако все эти наблюдения и высказывания не проясняют ситуацию, и творчество остается загадочным фактом, казалось бы, не имеющим никаких чётко выраженных механизмов для своего проявления.

При выяснении вопроса о природе и формах развёртывания творчества автор статьи о творчестве предлагает обратиться к другой статье этого же словаря – о «Надсознательном». И вот мы читаем: «Надсознательное – не поддающийся индивидуальному сознательно-волевому контролю уровень психической активности личности при решении творческих задач» (Краткий психологический словарь 1985: 198). Раскрывая в дальнейшем особенности феномена «надсознательное», автор статьи уточняет: «Понятие о надсознательном позволяет разграничить две формы неосознаваемой психической активности: зависящую от уже запечатлённой в мозгу информации (детерминация прошлым) – бессознательное; устремлённую на созидание того, что никогда не было в личном и коллективном опыте (детерминация потребным будущим), – надсознательное» (Краткий психологический словарь 1985: 198). Интерпретируя свои догадки и объясняя их, автор статьи делает вывод: «Такое созидание происходит в процессе взаимодействия личности с миром культурных ценностей, который она не только усваивает, но и творит, отражая назревшие тенденции объективного развития этого мира» (Краткий психологический словарь 1985: 198). Создаются новые предположения и высказывания относительно «непознаваемых компонентов умственной активности», «надсознания» или «сверхсознания», о котором писал К. С. Станиславский, как о высшем этапе творческого процесса, но ответа о природе этих явлений мы так и не получаем. И даже заглянув в замечательную и яркую книгу профессора В. Л. Дранкова «Природа художественного таланта», изданную в 2001 году, мы оказываемся лишь ещё в большем недоумении перед многочисленными фактами проявления творчества в несомненном отрыве от логических рассуждений. И вновь перед нами встаёт всё то же Ничто, отделяющее творческий прорыв от холодной и строгой логики рассуждений.

Возникает странная картина: как будто из последовательного процесса развития мысли удалена какая-то шестерёнка, какая-то важная часть в ходе рождения идеи. На дороге сознания возникает Пустота и потом, по истечение какого-то времени вдруг взрыв и перед вами – внезапно появляется образ, идея, готовый результат, не выстраданный, не найденный, не ожидавшийся. Что же случилось? В огромном количестве различных продуктов созидательной деятельности у художников, научных работников, военных и политических деятелей проявляется много остроумного изобретательства, много выдумки, много технического мастерства и, наконец, даже хорошо рассчитанной оригинальности. И всё это хорошо выдумано, придумано, взвешено, а вот творчество – то самое, неожиданное, нежданное, внезапное и поражающее своею глубиной, своею сверхъестественной силой овладения читателем, зрителем слушателем, наблюдателем, ученым – это нечто иное, возникающее – и тут мы ничего не может поделать – возникающее из Ничто.

Но Ничто ли это? – вот вопрос. Учёные и философы не раз повторяли в своих сочинениях, как заклинание, слова: материя не исчезает и не возникает вновь: она видоизменяется! А, может быть, она и впрямь не исчезает и не возникает вновь. Но почему тогда что-то отсутствует, чего-то нет в той необходимой связи, которая и должна порождать важные мысли и ценные предложения путём творчества. И – удивительно – именно из-за отсутствия искомой связи и возникают гениальные идеи! Как это может быть?! Как будто снята с лошади сбруя, и она отпущена на волю, как будто человек от чего-то освободился, и сразу взыграли у него мысли. Но может ли быть такое, чтобы самые лучшие и самые глубокие мысли возникали и утверждались именно потому, что они не познали строгого контроля логических постулатов.

Не будем доводить эту мысль до её логического конца, но постараемся перепрыгнуть через отделяющую нас от творчества Пустоту, за которой открывается какой-то новый и – судя по всему – ещё не познанный мир не сочинительства, а подлинного Творчества. Обратим внимание в этом новом для нас мире на то, что и сам И. Кант удалил на время свою прагматическую логику, исключив из известной нам работы, посвященной эстетике и телеологии, понятие «разум», заменив его иным понятием – «способность суждения». Таким образом, ещё в конце XVIII и начале XIX века великий философ понял, что не только Разум, но и иная возможность существует в постижении окружающего мира. Способность суждения, можно предполагать, питается не от разума, а непосредственно от природы и окружающих её вещей и событий. Эта способность оказывается более чуткой в непосредственных соприкосновениях с жизнью, и скорее она связана со спонтанно накапливаемым опытом непосредственных впечатлений, чем с какими-либо заранее заданными формулами логики и строениями мыслительных операций. Откликаясь на живость самой жизни, воспринимая уроки и позывы её чистого и самодостаточного существования, человек незаметно забирает в себя этот чувственный окружающий его мир. Он, может быть, не знает другого мира и потому не охотник до логических схем и построений. Но он чувствами своими осваивает его и наполняет себя опытом непосредственных соприкосновений. Он – по природе своей – эмпирик, но эмпири́я духовного опыта тоже чего-то стоит. Именно она, по всей видимости, задаёт тон творчеству. Именно ей не нужны рассуждения, а довольно – открытой чувственности, которая, не доверяя разуму и не спрашивая у него разрешения, погружается в глубины открытого со всех сторон мира.

Рассуждая о Пустоте, Ж. П. Сартр справедливо отмечал, что Пустота не есть Ничто, поскольку она является пустотой временно, пока она не заполнена, в то время как Ничто есть Отсутствие, которое может обернуться Вечностью. Рассуждая о творчестве, мы сталкиваемся и с тем и с другим. С одной стороны, творчество возникает благодаря Пустоте, ибо оно заполняет её и тем самым выстраивает свою связь не с придуманной людьми логикой последовательных операций, а с логикой развития самой Жизни. С другой стороны, имея Ничто как разрыв между логикой рассуждений и внезапным озарением, творчество обретает возможность быть независимым от того, что думают люди, потому что в творчестве возникает то, о чём люди не думали, что будет для них открытием, удивлением, сюрпризом.

Именно Ничто позволяет творчеству изолироваться от множественных накоплений мыслительных продуктов и обратиться к Природе, подчиниться её движению, её трепету и открыть не во внешнем мире, а прежде всего в самом себе новые силы понимания и прозрения. Возможно, об этом размышлял и И. Кант, когда соединял Творчество с Природой и на помощь творчеству зазывал духов природы, чтобы они шептали гению тайны, призванные ошеломить и удивить человечество. Но – кто будет отрицать тот факт, что творчество произвольно и неожиданно в своём проявлении, и разве не удивительное Ничто порождает его, стимулируя его жизненные силы. Оно превращает Ничто в Нечто, потому что оно есть сила творения, творчества. Оно и есть само по себе Ничто, преодолевшее самого себя, ибо Ничто не обязательно абсолют, но в нём скрыто ожидание, в нём может рождаться будущее, оно есть лоно, в котором пробуждается творческое начало и обнаруживает себя новая, ещё не открывшаяся разуму жизнь. Творчество тем и отличается от сочинительства, что оно по своему рождению – Ничто, которое в силу своего рождения превращается в Нечто – соответственно известной гегелевской триаде. Поэтому Творчество – это то, что превращает Ничто в Нечто и в этом превращении неизбежно рождается Нечто Иное, потому что оно рождается из Ничто, потому что Ничто не может в развитии превращаться в то, что уже было; оно может превращаться только в продукт оригинальный и неповторимый, в то, чего не было, не было вообще и без творчества никогда не будет.