Politics Among Nations. The Struggle for Peace and Power - Hans Morgenthau
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, Япония, страдающая от неполноценности, которую навязали ей договоры 1922 года, готовилась к моменту, когда она сможет установить свою собственную гегемонию на Дальнем Востоке, Япония могла сделать это, только сместив Великобританию и Соединенные Штаты с их позиций на Дальнем Востоке и "закрыв дверь" в Китай, которую, в соответствии с традиционной политикой. Великобритания и Соединенные Штаты настаивали на том, чтобы держать дверь открытой для всех стран. Поэтому, когда Япония сделала первый шаг к созданию своей дальневосточной империи, вторгшись в Маньчжурию в 1931 году, она не могла не вступить в конфликт с Францией и Великобританией, ведущими членами Лиги Наций. Не лишено иронического смысла, что Япония, устанавливая свое господство, использовала тот же принцип национального самоопределения, который привел Францию и Великобританию к господству в Лиге Наций. Теперь он был использован для сплочения цветных рас Дальнего Востока против колониализма лидеров Лиги. Однако ни пока Япония оставалась членом Лиги, ни после ее выхода из нее в 1932 году Великобритания не чувствовала себя достаточно сильной, чтобы возглавить Лигу в эффективных коллективных действиях, чтобы остановить нападение Японии на Китай.
Учитывая антагонистическую политику, проводимую ведущими членами Лиги, сама вероятность вето препятствовала даже попыткам решительных коллективных действий. Только главенствующий принцип справедливости мог сделать такое решение возможным. Как мы видели, такие принципы справедливости действительно существовали в аб^ракте как коллективная защита статус-кво против наций, побежденных в Первой мировой войне, и как национальное с^определение.
Столкнувшись с политической ситуацией, требующей конкретных действий, эти абстрактные принципы трансформировались в идеологические обоснования разной политики, проводимой отдельными нациями. Таким образом, эти абстрактные принципы не только не обеспечивали общие стандарты суждений и руководства для совместных действий, но и фактически способствовали внутригосударственной анархии, укрепляя политику отдельных наций.
ООН
По своей организации Организация Объединенных Наций напоминает Лигу Наций.
Тенденция к управлению великими державами, которая уже была очевидна в Лиге Наций, полностью доминирует в распределении функций в Организации Объединенных Наций. Эта тенденция проявляется в трех конституционных положениях Устава: неспособность Генеральной Ассамблеи принимать решения по политическим вопросам; ограничение требования единогласия постоянными членами Совета Безопасности; право сторон в спорах накладывать вето на принудительные меры против себя.
Таким образом, одновременная юрисдикция решающего Совета и решающей Ассамблеи, которая была отличительной чертой Лиги Наций, заменяется попеременной юрисдикцией решающего Совета Безопасности и рекомендующей Генеральной Ассамблеи. Когда Совет Безопасности занимается каким-либо вопросом, Генеральная Ассамблея все еще может обсуждать его, но она больше не может даже рекомендовать.
Это устройство позволяет Совету Безопасности контролировать функции Генеральной Ассамблеи в вопросах политической важности. Просто включив вопрос в свою повестку дня, Совет Безопасности может превратить Генеральную Ассамблею в дискуссионное общество, которое даже не имеет права выразить свое мнение по такому вопросу. Было сказано, что эти положения определяют Генеральную Ассамблею как "открытую совесть мира". Даже если это так, это действительно странная совесть, которая никогда не может принимать решения, но всегда говорит, которая может рекомендовать только по чьему-то желанию, и которая не имеет никакого контроля над действиями личности, к которой она принадлежит.
Порок этого конституционного устройства заключается не в преобладании великих держав, которое, как мы обнаружили, существует и в Священном союзе, и в Лиге Наций. Скорее, он заключается в гротескной и ненужной возможности, которую он дает Генеральной Ассамблее, чтобы продемонстрировать свое бессилие всему миру. Священный союз был откровенно международным правительством великих держав. Лига Наций была международным правительством великих держав по совету и с согласия всех наций, каждая из которых, в силу принципа единогласия и за исключением пункта 10 статьи 15 Пакта, могла остановить действия международного правительства. Организация Объединенных Наций - это международное правительство великих держав, которое в своей реальности напоминает Священный союз, а в своем притворстве - Лигу Наций. Именно контраст между притворством и реальностью, между демократическими ожиданиями, вызванными словами Устава, и автоматическим исполнением, обеспеченным фактическим распределением средств, нанес ущерб авторитету Организации Объединенных Наций и ее способности поддерживать межнациональный порядок и мир.
Итак, Организация Объединенных Наций основывается на постоянном единстве постоянных членов Совета Безопасности. В схеме Устава эти пять членов являются как бы ядром мировой федерации, Священным союзом внутри Священного союза. Ограничивая принцип единогласия только ими, Устав делает их международным правительством Организации Объединенных Наций. Из этого следует, что при несогласии хотя бы одного постоянного члена не может быть международного правительства Организации Объединенных Наций.
Эта монополия великой державы на правительственные действия еще более усиливается пунктом 3 статьи 27, согласно которому сторона в споре лишается права голоса только в отношении мирного урегулирования споров в соответствии с главой VI Устава. Другими словами, вето великой державы применяется к принудительным мерам. Когда великая держава является стороной в споре, Совет Безопасности может принять решение в силу статьи 27, параграф 3, независимо от позиции этой великой державы. Если Совет Безопасности попытается привести в исполнение это решение, несогласие любой из великих держав, хотя и являющейся стороной в споре, воздвигнет юридический барьер для принудительных действий. В такой ситуации решение Совета Безопасности останется мертвой буквой.
На самом деле, однако, международное правительство Организации Объединенных Наций является правительством великих держав в еще большей степени, чем это следует из приведенного выше анализа. Из пяти постоянных членов Совета Безопасности только двое, Соединенные Штаты и Советский Союз, являются действительно великими державами. Великобритания и Франция - средние державы, а Китай лишь потенциально является великой или даже средней державой. В нынешних условиях мировой политики большинство стран находятся в орбите либо Соединенных Штатов, либо Советского Союза, и в случае необходимости их можно убедить поддержать позицию, занимаемую одной или другой сверхдержавой. Это всегда будет справедливо в отношении большинства членов Совета Безопасности, в том числе и периферийных членов. Таким образом, международное правительство Организации Объединенных Наций, лишенное своих юридических примочек, на самом деле является международным правительством Соединенных Штатов и Советского Союза, действующих в унисон. В лучшем случае - если они едины - они могут управлять остальным миром для поддержания порядка и предотвращения войны. В худшем - если они разобщены - международного правительства не будет вообще.
Как конфликт между Великобританией и Россией в рамках Священного союза, как конфликт между Великобританией и Францией в рамках Лиги Наций, так и конфликт между Соединенными Штатами и Советским Союзом в рамках Организации Объединенных Наций разрешается диаметрально противоположными интерпретациями стандартов суждений и действий, которые эта международная организация должна реализовать. Следует, однако, отметить, что
