Столкновение - Александр Сапегин

— Погодите меня хоронить, доктор, — улыбнулся левой половиной лица пациент, которого обсуждали генерал Санин и колдомедик. Из-за манипуляций последнего он не чувствовал тела, но головой вертеть мог. — Здравствуйте, Александр Владимирович! Какими ветрами в наших краях?

— Попутными, Вадим Михайлович. Хотел лично выразить вам благодарность за проявленный героизм.

— Что, даже орден дадите… посмертно? — с печальной патетикой сказал Вадим и тут же шутливо схлопотал по губам от зеленоглазой брюнетки, устроившейся на раскладном стульчике рядом с носилками Белова. Элиэль, стоявшая позади генерала, с завистью смотрела на золотое колечко, украшавшее безымянный палец на правой руке девушки. — Все-все, Ира, прости дурака, я больше не буду. Честное шаманское.

— Шутите? Значит, идете на поправку. Это хорошо. А будучи живым, вы орден получить не желаете, Вадим Михайлович?

— Полноте вам, Александр Владимирович, на кой ляд мне металлическая висюлька… Разрешите проявить наглость, товарищ генерал?

— Разрешаю.

— На Иланте у эльфов есть интересные деревья, можно меня туда? Глядишь, там и глазик восстановят. Хотя, признаюсь на ушко, всю жизнь мечтал о повязке через глаз с улыбающейся черепушкой и костями, да вот супруга не одобряет. Ой, голова садовая, разрешите представить вам мою дражайшую половинку, прошу любить и, не побоюсь этого слова, жаловать. Сегодня у нас с Ирой насыщенный событиями день, только бракосочетание не успели отпраздновать, но какие наши годы… Наверстаем, да, Ириш? Александр Владимирович, Эля, приглашаем, отказ не принимается категорически, о дате уведомим дополнительно. Дайте только на ноги встать. Ох! — Вадим закашлялся, выплевывая сгустки крови. — Нарых чог, — на оркском выругался он, — чтоб этих гадов подняло и бросило! Не дергайтесь, доктор, успеете еще наизгаляться, не колите мне больше эту дрянь, не надо. Видите, организм не принимает. Но-но, не стоит так сверкать глазами. Как маг жизни и шаман я знаю, что для моего организма лучше.

— Вадим, разрешите один вопрос?

— Вы его уже задали, Александр Владимирович. Тем не менее внимательно слушаю вас. Я даже попробую угадать. Субстанция под куполом? — Генерал кивнул. Вадим вздохнул и продолжил: — Я от госпиталя отказывался из-за этой гадости, Александр Владимирович. Ее необходимо уничтожить.

— В чем проблема, Вадим Михайлович?

— В последствиях, товарищ генерал. Я допускаю, что принять решение такого масштаба может оказаться не в вашей власти, но вам по силам попасть на прием к президенту или премьер-министру. Там, под куполом, — концентрированная смерть, Александр Владимирович. Элиэль может подтвердить, вон как ее корежит от соседства с темной пакостью. Не верите ей или мне — пригласите любого мага смерти или некроманта. Не могу представить, сколько тысяч или десятков тысяч человек зарезали на жертвенном алтаре, чтобы создать концентрат. Не удивлюсь, если псоглавцы угробили за сотню тысяч жертв. Сейчас мы с вами мирно беседуем, попиваем чаек, а мерзость под куполом отравляет землю. Чтобы не допустить ее распространения под нижней кромкой щита, диаметр защитной сферы через несколько часов придется расширить до четырехсот метров, потом до пятисот, а потом мы физически не сможем установить щит. Силенок не хватит.

— В чем главная опасность?

— В чем? — Вадим кашлянул, неожиданно побледнел до состояния выбеленного полотна и прикрыл веки. Несколько минут он лежал, не реагируя ни на что, потом резко открыл глаза и продолжил как ни в чем не бывало: — Духи говорят, что дряни под куполом хватит, чтобы превратить Хабаровск в симпатичный некрополь. Иначе говоря, логово для различной нежити, которая непременно полезет со всех щелей и захоронений. Хуже, что под ее воздействием живые запросто превращаются в умертвия. Зомби, личи, скелеты, мертвые животные, отравленная, неживая вода. Мертвый Амур; что у нас ниже по течению? Амурск, Комсомольск, Николаевск-на-Амуре, о деревнях нивхов и эвенков не будем и вспоминать. Даже после смерти есть жизнь, только мертвая… мне продолжить? — Ирина испуганно обхватила здоровую руку супруга.

— Я вас понял, Вадим Михайлович, — посмурнел лицом генерал. — Чем мы можем остановить распространение заразы?

— Огнем, — сказал Вадим.

— В чем подвох? — Санин прекрасно помнил оговорку про президента.

— «Концентрат» не взять напалмом. Для гарантированного результата необходимо создать температуру в несколько тысяч градусов. На данном этапе магии это не по плечу. Я могу выжечь двадцать квадратных метров, но стоит перейти на другой участок, как зону необходимо санировать заново. Пыль, ветерок — и вся работа насмарку, понимаете? Любой, даже единичный проход через купол нарушит герметичность, не говоря уже о массовом проникновении. Для того чтобы накрыть разом всю площадь… мне известно только одно такое оружие, товарищ генерал… Подозреваю, что твари заперлись с той стороны и носа не кажут из-за того, что прекрасно осознают последствия. Они, конечно, некроманты, но мечтают вкусить всех прелестей жизни, а не посмертия.

— Как сказать, как сказать… Есть другие варианты, Вадим Михайлович, но вы правы, применение спецбоеприпасов может санкционировать только президент. Так-так… — Санин постучал пальцами по задней дверце машины «Скорой помощи». На лбу генерала от сведенных вместе бровей пролегли глубокие вертикальные морщины. Секунд тридцать он, задумавшись, постукивал по дверце. Да, не хотел бы Вадим оказаться в его шкуре. На фиг, на фиг: Геракл вот тоже чуть не превратился в лепешку от ответственности, навалившейся на плечи вместе с небесным сводом…

— Так-так, — отмер генерал и достал из нагрудного кармана мобильник; обреченно вздохнул и набрал номер. — Да, это я… Чего беспокою? Сущий пустяк. Игорь, необходимо организовать эвакуацию в радиусе двух километров от цирка, как понял?.. Какую? Тотальную! Чего тут непонятного? Людей, собак, мышей, попугаев, кошек. Всех!.. Нет, тараканов можешь не трогать… Нет, весь город срывать с места не стоит, только в оговоренных рамках… Сколько времени? Три часа тебе хватит?.. Хорошо — пять… Какие уж тут шутки, Игорь, можешь вспомнить, когда я последний раз шутил? Не бойся, с президентом я переговорю, считай, разрешение у тебя в кармане… Нагибай всех, кто заартачится… А кто тебе запрещает пользоваться порталами?.. Постфактум, Игорь, постфактум! Мы и так засветились по полной программе… МЧС, МВД, КГБ, Восточный округ, Центральный округ, архангел Гавриил, общество помощи старушкам… Игорь, цигель-цигель, ай-лю-лю. Действуй!

Закончив разговор, Санин белым платочком промокнул лоб и шею.

— Вернемся к нашим баранам. На девять утра у меня зарезервирован переход на Иланту. Эля, сопроводишь молодых людей? — Девушка склонила голову. — Хорошо, спасибо, Эля. Будет вам, Вадим Михайлович, эльфийское деревце, я подпишу распоряжение.

— Спасибо.

— Задали вы мне задачку, Вадим Михайлович. Раньше срока в гроб вгоните…

— Все, что в моих силах, Александр Владимирович, я сделал.

— Поправляйся, герой! — Санин жестом подозвал адъютанта и отошел с ним в сторонку. Как ни напрягал Вадим слух, кроме как про закрытый канал связи, ничего не расслышал.

Получив указания, адъютант скрылся в штабном автобусе, через пять минут в том же домике на колесах заперся Санин.

Через девять часов тридцать пять минут над опустевшим городом пролетел фронтовой бомбардировщик СУ-34. От самолета отделилась темная россыпь управляемых боеприпасов, разработанных по оригинальной технологии Игрума. Проще говоря, наши военные и ученые взяли то, что плохо лежит. За десять секунд до срабатывания маги, переведённые в подчинение Элиэль приказом Санина, сняли магические экраны и скрылись в специальных термоколпаках. Убежища имели несколько степеней защиты и красовались облицовкой из керамической плитки, выдерживающей сверхвысокие температуры. Адское пламя, вырвавшееся из порождений сумрачного человеческого гения, уничтожило споры смерти и выжгло круг диаметром в семьсот метров. Температура горения превышала две с половиной тысячи градусов. На глубине триста метров не осталось даже бактерий.

На следующий день мир проснулся другим. Взорвавшаяся информационная бомба не оставила ему ни шанса…

Земля. Россия

За окном бушевала непогода. Тугие звонкие струи дождя протяжно били по стеклопакетам, словно небесная доярка ухватила отяжелевшую от влаги тучу за вымя и, сжимая ладони, потянула ее соски. Нагулявшаяся на бескрайних пастбищах «коровка» била все рекорды по удою, обрушив на Москву тропический ливень. Как и всякая норовистая скотинка, туча порою приподымала ногу, ударяла копытом и громогласно мычала, показывая свой характер шквалистым ветром, ломающим деревья, и ветвистыми, на полнеба, молниями. Гигантский мегаполис буквально утонул в воде, сплошные потоки которой текли по улицам, превращая дворы в мелкие озера…