Столкновение - Александр Сапегин

— Господи, шо творится, шо творится, прости меня господи! И до нас докатилось! Сталина и Берии на них не хватает! — Мартемьяновна перекрестилась и погрозила сухоньким кулачком. — Они бы их быстро куда надоть законопатили, а то ишь развелось… И ведь по телику опять какую-нибудь фуйню набрешуть, разве ж нашему брату правду-то расскажут?! Ты не молчи, Борисовна, шо он ишшо говорил, свояк твой?

— Грил, что бандюки по домам стрелять начали из этих… гранатометов, что ли, или как их там… Сволочи! Люди-то в чем виноваты? Потом трубку бросил. Да ты, ворона глухая, буркалы протри, там горит все, видишь, там дымом все затянуто! Домой иди, не будет трамваев, поняла? И своим звякни, чтоб не ждали.

— Господи! — опять перекрестилась Мартемьяновна и, выпучив глаза, разинула в удивлении рот.

— Что? — Борисовна обернулась посмотреть, что так удивило соседку, и застыла соляным столпом рядом с ошарашенной товаркой…

На свободном от машин пятачке перекрестка воздух загустел, подернулся рябью, потом вспыхнул тусклым серебристым светом, из которого на асфальт выкатились здоровущие машины, похожие на американские «хаммеры». Следом за машинами из ряби выскочили полицейские и тут же принялись разгонять людей, скопившихся на остановках и у рынка.

Через громкоговорители, установленные на крышах армейских хаммероподобных внедорожников, полились требования освободить проезд для тяжелой техники. Несмотря на предупреждения и требования освободить проезд, многие не сдвинулись с места. В репродукторах послышался странный фырк, а из ряби показалась машина с громадными колесами и треугольным металлическим щитом на передке. Взревев двигателем, машина вклинилась в пробку, раскидывая автомобили в стороны и освобождая путь. На асфальт сыпались разлетевшаяся вдребезги оптика и битое стекло окон, а в воздухе летал трехэтажный мат. Из покореженного японского джипа выскочил толстый мужик: проорав что-то неразборчивое, он с кулаками накинулся на полицейских, но удар прикладом быстро остудил пыл скандалиста. Видя, что разговаривать с ними не собираются, водители либо сдавали с проезжей части, либо выскакивали из машин, если из-за дорожного просвета не получалось преодолеть бордюр. Шутить с ними никто не собирался: грохот танковых гусениц по асфальту был красноречивее воззваний из репродуктора.

— Бабушки, — перед Мартемьяновной и Борисовной остановился молодой, лет двадцати пяти, полицейский с небольшим автоматом в руках, — здесь опасная зона, отойдите, пожалуйста, к рынку.

— Вы уж задайте этим террористам, сынки, — сказала Мартемьяновна.

— Зададим, бабушка.

— Ух ты, вонючая Таргова гузка! — выругалась Элиэль.

Из глаз эльфийки ручьем брызнули слезы, благо за тонированным забралом тактического шлема их сложно кому-либо разглядеть. Вот бы позлорадствовали ее подчиненные… Нонсенс! Стерва в слезах — это как второе пришествие. Сделав несколько глубоких вдохов, Элиэль кое-как уняла боль в груди, из-за которой ее чуть не скрючило на глазах десятков людей. Она сама от себя не ожидала подобной реакции на приторно-горький, спирающий дыхание привкус маны чужого мира, заполонившей пространство в полукилометре от пробоя. А что будет, когда они подъедут к цирку? Мрак и ужас, представить страшно.

«Держаться, кому сказала — держаться!» — сама себе приказала эльфийка, провожая взглядом далекие крестики беспилотных разведчиков в небе.

Зачерпнув немного маны из наручей, Элиэль сплела заклинание барьера. Сразу стало намного легче. Не в первый раз она на собственной шкуре убеждается в том, что магия смерти — не для лесных эльфов. Тысячелетия эльфы живут под сенью мэллорнов и черпают из другого источника.

— «Пчела», ставьте мобильный щит перед бульдозером, — раздался в наушниках коммуникатора голос майора Рогозина.

— Есть! — отозвалась Элиэль и тут же приказала: — «Пчела-один», сплетаем щит. «Пчела-два», следи за подпиткой, «пчела-три» — контроль перемещения и внешнего воздействия. «Пчелки» четыре и пять — в резерве, за вами контроль векторов атак.

Давление чужеродной маны с каждым шагом становилось сильнее, личный барьер потребовал подпитки через сто метров. Через минуту он разрядился вновь. Элиэль сплела новый щит. К удивлению девушки, второе плетение далось намного легче, а в черном потоке мертвой энергии она ощутила зеленые струи чистой энергии мэллорнов. От удивления она сбилась с шага и чуть не споткнулась, не представляя, как подобное возможно в принципе. Разрушая мимолетный ступор, под ногами, как от глубокого вздоха, вздрогнуло асфальтовое покрытие дороги, следом над землей проплыл жуткий гул горного обвала.

— «Пчелы», экран на колонну! «Шершни», выдвигайтесь вперед. — В голосе Рогозина сквозили истерические нотки.

— Тотальный щит! — приказала Элиэль, зачерпывая треть резерва из правого наруча.

Вампирша жестами приказала своим бойцам следовать за ней. Латы боевиков замерцали и слились с окружающей обстановкой. Точь-в-точь хамелеоны на дереве.

— Энергию на переднюю полусферу! — выкрикнула эльфийка. Со стороны цирка, медленно вращаясь, в сторону колонны летели огненные болиды расплавленной породы, а за домами к небу тянул жадную воронку настоящий торнадо.

За спиной послышался треск сминаемого металла. Элиэль оглянулась. Видимо, получив соответствующий приказ, танки выкатились на обочину, подминая под себя брошенные или припаркованные автомобили. Качая хоботами стволов, грозные боевые машины вырвались вперед.

Наконец путешествие в несколько сот метров приблизилось к финишной черте. Дым и пыль развеяло поднявшимся ураганным ветром — никак боевики постарались улучшить видимость… Их стараниями спецназ мог лицезреть лунный пейзаж, сменивший урбанистичную картину портального комплекса, центральное здание которого превратилось в развалины, как и здание цирка, снесенное до основания. Над парком царил стометровый искусственный огненный торнадо, вобравший в себя струи пламени, мириады кирпичей, кусков железобетона и строительных конструкций, о которые разбивались сгустки проклятий. Послушные воле мага или заклинателя духов, многотонные куски стен вырывались из спирали магического вихря и вставали на пути атакующих конструктов. Маг, скрывшийся за стеной бури и огня, не только оборонялся — он постоянно атаковал. Пулеметные очереди расплавленных кирпичей и железа обрушивались на его врагов, скучившихся вокруг черного шара, от которого не просто веяло смертью: казалось, шар был ее воплощением. В противостоянии сторон наблюдался паритет сил, нарушенный появлением нового игрока.

— Полную мощность на фронтальный экран! — Элиэль предпочитала перебдеть, чем потом искать вчерашний день.

Танки и «звезда» боевиков ударили одновременно, и прозрачный купол магического щита, за которым скрывались волкоголовые агрессоры, не выдержал совместной атаки магии и технологии. Характерный треск подтвердил исчезновение защиты. Следующий залп лег точнехонько в толпу вражеских магов, не ожидавших такого подвоха и удивленно пораскинувших мозгами, в буквальном смысле. Только радость от победы была преждевременной. Покидая мир живых, пришельцы громко хлопнули дверью. Видимо, осознав, что сегодня не их день, они сорвали чеку с «гранаты» — шара цвета первозданной тьмы. Прощальный «сюрприз» взлетел на стометровую высоту…

— Всем назад! — разнесся над полем битвы магически усиленный возглас.

Шар лопнул, выпустив из нутра сизое облако, которое разрасталось прямо на глазах. Совсем уж превратиться в грозовую тучу ему не дал Белов, вылетевший из центра торнадо. Магический вихрь моментально развеялся, его составляющие разлетелись во все стороны и упали на землю.

Сердце Элиэль пропустило удар. Жив — это самое главное, остальное приложится.

Из рук Белова, простертых к растущему облаку, потянулись тысячи тонких отростков-ветров-вихрей, окруживших бугрящуюся мглу и придавивших ее к земле. В живой тьме целиком скрылись портальный комплекс и цирк, в проекции к поверхности получился почти идеальный круг с диаметром в триста метров.

— Мля, да помогите же мне! Я один не удержу его долго — накройте облако щитами! — громом среди ясного неба с надрывом прозвучал тот же усталый голос, который минуту назад приказывал сдать назад.

— «Пчелы», сферический щит тип два, диаметр — триста пятьдесят метров. Максимальная запитка. Работаем! — приказала Элиэль.

— Как наш герой?

Колдомедик, проводивший диагностику раненого, обернулся к вопрошающему.

— Плохо, товарищ генерал. Ожоги второй степени тридцати процентов тела, сильное магическое истощение, отягощенное общим истощением организма, многочисленные трещины в ребрах, перелом бедра, и, боюсь, пациент лишился правого глаза; о порезах, ушибах и гематомах я даже не заикаюсь. Пришлось погрузить пациента в частичный стазис. Подействуйте хоть вы на него! Парня необходимо срочно госпитализировать, а он отказывается покидать объект, пока не переговорит с вами или губернатором.