Мой безумный Новый год - Наталия Веленская

переплелись и стали единым целым. Зарываюсь пальцами на затылке в его мягкие светлые волосы. Начинаю плавиться от прикосновений горячих и чуть обветренных губ, по которым я, оказывается, так скучала…

Ныряю с головой в этот поцелуй, тону в этих ощущениях, забывая обо всём на свете. Хватаюсь за его плечи, точно он моя последняя опора в этом мире.

«Только не исчезай никуда, не уходи в этот туман, сотканный из страха и неизвестности… Поцелуй меня так, как умеешь делать только ты…» — проносится у меня в голове. И Костя будто бы настроившись на мою волну с удовольствием выполняет мою просьбу, заставляя меня полностью отключиться от реальности.

Захаров издает какой-то победный рык, ещё сильнее впиваясь в мои губы… и это меня наконец отрезвляет. Жестоко отрезвляет. Реальность безжалостно врывается в моё сознание. Ощущение такое, будто у меня внутри текла раскалённая лава, а я с разбегу упала в ледяной сугроб.

Нет, нет, нет!! У меня есть Рома! Я выбрала Рому! И он не заслуживает того, что сейчас произошло!

— Любишь ведь, — повторяет Захаров, наконец выпуская меня из кольца своих рук. — И боишься себя в этом признаться. Даже прыгнула в постель к первому встречному, лишь бы поскорее меня забыть.

Отлетаю от него на несколько шагов, отчаянно мотаю головой из стороны в сторону, размазывая по лицу горячие слёзы.

— Захаров, ты… ты… Пошел вон!! Больше никогда… слышишь — никогда не смей ко мне приближаться!!

Что я наделала?!!

В ужасе прижимаю дрожащие пальцы к своим губам, пытаюсь восстановить сбившееся дыхание. Губы ещё горят от недавнего безумства. И я горела вместе с ними в своем личном аду, терзаемая муками совести.

— Я уйду, Лер. Но при одном условии — посмотри мне в глаза и скажи, что не любишь меня и никогда не любила, — говорит Захаров, впечатывая в меня тяжёлый взгляд. — Давай, Лер. Это ведь несложно.

— А она не скажет, — слышу я сзади голос Ромы.

Сердце отчаянно сжимается, а потом с грохотом летит в пропасть. Мне кажется, я сейчас умру, если посмотрю ему в глаза…

Закусываю до крови нижнюю губу и собрав всю свою волю в кулак всё-таки оборачиваюсь.

— Рома… я… я…

Я не хотела, чтобы он приезжал! Я не желала этого поцелуя! Господи, каждая из фраз, что крутилась у меня сейчас в голове была похожа на жалкое, нелепое оправдание.

— Лер, можешь ничего не объяснять, — Рома скользит по мне уставшим, разочарованным взглядом от которого у меня внутри все обрывается. — Любые слова тут излишни. Не хочу мешать соединению двух любящих сердец.

— Ром, о чём ты?! — подлетаю к нему я, и цепляюсь дрожащими руками за его куртку. — Это… это не то…

— Я конечно же всё неправильно понял, — с издёвкой протягивает Ромка. — Моего жизненного явно опыта недостаточно, чтобы познать до конца всю суть того, что здесь происходит.

— Рома, я не хотела…

— Правда? — горько усмехается Ковальчук. — Знаешь, мне повезло, что Влад набрал меня по ошибке. Я ведь чуть не пропустил такое представление. Лер, я наблюдал за тобой, пока шёл обратно к отелю. Ты в курсе, что по твоему лицу можно читать, как по раскрытой книге? Стоило тебе заметить в толпеего, как твое лицо сразу же озарилось. Мне кажется, я никогда не видел у тебя такой улыбки…

— Какая ещё улыбка?! Ты с ума сошёл?!

— Нет. С ума я сошёл в тот вечер в баре, когда всё-таки решил тебе поверить, — аккуратно, но твердо убирает с себя мои руки и отходит на шаг назад. — Конечно, потом у тебя на лице промелькнуло недовольство, гнев и прочее, но вначале… Одно мгновение, Лер, но мне всё стало предельно ясно. И ваш поцелуй… Тут и дураку понятно — ничего у вас не закончилось.

Нет, это не может быть правдой! Не может! Качаю головой, не в силах поверить услышанному.

— Лер, может хватить уже обманывать себя? Если ты на самом деле его любишь, то будь с ним. Я уже тебе говорил, для меня самое главное — чтобы ты была счастлива.

— Рома, но я же выбрала тебя! Тебя! — вновь бросаюсь к нему, обнимая за шею. Пытаюсь найти его губы, но Рома уворачивается. — Посмотри на меня! Неужели для тебя это ничего не значит?!

— Лер, это мало что значит для тебя.

— Это не правда!

— Правда в том, что ты выбираешь одного, а во сне зовёшь другого…

Рома

Я даже не подозревал, что может быть так больно.

Так неожиданно остро и так чудовищно внезапно. Хоть я и твердил себе, что на самом деле предполагал такое развитие событий, но всё равно был не готов к тому, что мой самый жуткий кошмар станет явью.

Она целовала его, а стоял и медленно умирал. Будто бы что-то оборвалось внутри и запустило неминуемый процесс, финал которого был уже предрешён.

Я мог простить Лере её ложь сегодня утром, ведь наши сновидения относятся к той категории вещей, которые нам совершенно неподвластны и не поддаются никакой логике. Но эту её откровенную демонстрацию чувств к другому мужчине, этот любовный манифест, что выражался в отчаянном, страстном поцелуе, я уже не мог проигнорировать.

Если они правда любят друг друга, кто я такой, чтобы мешать этой любви?

Я здесь лишний.

Лера обречённо смотрит в мои глаза, а потом с горьким всхлипом прячет лицо у меня на груди. Ладони будто бы сами собой скользят по её хрупким плечам, что сотрясались сейчас от рыданий. Глажу по спине, пытаясь хоть немного успокоить. Пожалуй, это будет моя последняя спасательная миссия в жизни Леры.

Слава богу, этотстоит вдали и с растерянным видом наблюдает за нами. Хотя первое время в его холодном оценивающем взгляде мелькала настороженность и готовность к бою. Может, он реально ждал, что я начищу ему физиономию.

Но какой в этом толк? Если бы с помощью ударов в морду действительно можно было завоевать любовь прекрасной принцессы, в этом своеобразном рыцарском поединке мне не было бы равных.

Но Лера любит его. И сколько бы я не махал кулаками, правды это не изменит.

Я должен был её ненавидеть. Я должен был презирать её за ту осознанную и неосознанную ложь, которую она говорила мне, глядя прямо в глаза. Но я не мог… Несмотря на дикую, раздирающую меня изнутри боль, я всё-таки желал ей счастья.

Когда Аня сообщила мне, что уходит другому, мне даже в голову не пришло пожелать ей ничего хорошего. Даже потом, когда моя злость немного поутихла. Я не