Конан из Киммерии - Роберт Говард

Тело девушки конвульсивно дернулось — первый признак истерики.

Конан, чтобы привести ее в чувство, вновь воспользовался ладонью. Он сам ежился от холодного пота, стекавшего по спине. Ничто в подлунном мире не могло так напугать его, но ведь то, что они видели, судя по всему, относилось вовсе не к этому миру.

И все же любопытство пересилило страх, и киммериец, чуткий, словно кошка, скользнул в зал. Он был пуст. Пустым оказалось и возвышение, обитое шелковой тканью. В его изголовье быстро впитывалась капля алой крови, поблескивая, словно рубин. Натала увидела ее и взвизгнула от ужаса. Конан не обратил на это внимания, ибо и он чувствовал, что его горло все сильнее сдавливает ледяная петля страха. Значит, здесь действительно лежал человек, а затем появилось нечто чудовищное и человек исчез. Что же это было, какие мрачные силы скрывают бесчисленные закоулки этого треклятого дворца?

Варвар взял девушку за руку, собираясь уйти из зловещего зала, — и замер, не дыша. Издалека, со стороны того зала, в котором они пировали, слышался тихий шелест шагов. Сомневаться не приходилось, к ним кто-то приближался, мягко ступая босыми ногами. Киммериец сорвался с места, таща за собой девушку, он надеялся, что сумеет выбраться на площадь через иные двери, избежав встречи с незнакомцем, кем бы там он ни был.

Однако они не успели еще добежать до арки, когда тяжелая шелковая занавеска раздвинулась за их плечами, и в комнату заглянул человек. Это был мужчина, тоже очень похожий на того, что встретился им, на свою беду, по пути во дворец, — столь же высокий, плотный, в пурпурной тунике, перетянутой в талии расшитым золотом и драгоценностями кушаком. У бедра болтался короткий меч, но мужчина даже руку не положил на его рукоять, он неподвижно стоял, равнодушно разглядывая пришельцев. В его янтарных глазах не отражалось ничего, кроме отчаянной скуки. Тишину разорвал сонный голос незнакомца. Так же равнодушно, ни к кому не обращаясь конкретно, он произнес несколько слов на неизвестном Конану языке.

Киммериец ответил по-стигийски и тут же услышал вопрос, заданный на том же языке:

— Кто вы такие?

— Я Конан-киммериец, — гордо выпрямившись, ответил варвар, — А ее зовут Натала, она бритунка. Скажи нам, что это за город?

Незнакомец молчал, но его сонный мечтательный взгляд, скользнувший по девушке, дрогнул, глаза загорелись вдруг вожделением.

— О юное создание, ты прекраснее всех, кого мне здесь доводилось видеть! Кто же ты, о златовласая гурия, в какой из благословенных стран родилось такое чудо? В Андарре, Тотре или, быть может, в сверкающей серебряными звездами Кут?

— Что ты мелешь? — спросил раздосадованный Конан, который терпеть не мог пустых речей.

Незнакомец не обратил на его слова ни малейшего внимания и, захлебываясь от восторга, продолжал:

— Да, это верно, мне снились многие красавицы, они были стройными и грациозными, словно газели, их волосы были темнее самой темной ночи. Но твоя кожа белее молока, глаза прозрачнее, чем воздух раннего утра, ты слаще нектара самых нежных цветов. Иди же ко мне, взойдем на мое ложе, мягкое, словно лебяжий пух, о прекраснейшая из прекрасных, королева моих снов!

Он подошел к Натале танцующим легким шагом и протянул руку, на которую тут же обрушился огромный кулак Конана.

Незнакомец пошатнулся, зашипел от боли, его глаза изумленно раскрылись.

— Это еще что такое? В моих снах меня же и бьют?! — закричал он. — Ах, негодяй! Убирайся с глаз моих! Исчезни! Поди прочь! Приказываю тебе — исчезни!

— Это ты сейчас у меня исчезнешь! — рявкнул разозленный киммериец, и в его руке блеснула сабля. — Это так тут у вас гостей встречают!

Сонное выражение в глазах незнакомца сменилось безграничным удивлением, затем в них появилось озарение.

— Клянусь Тогом! — воскликнул он. — Ты живой! Ты существуешь на самом деле! Кто вы? Как вы попали в Ксутал?

— Пришли из пустыни, — объяснил хмуро Конан. — Мы вошли в город на закате, чуть живые и голодные, словно волки, а тут видим — стол с яствами и ни единой живой души рядом. Что нам оставалось делать? Мы сели, утолили голод и жажду. Заплатить нам, правда, нечем. У меня на родине гостя, даже незваного, прежде всего кормят, но у нас, людей цивилизованных, все, наверное, выглядит иначе… Мы пришли из пустыни, туда же и вернемся, не причинив никому зла, ибо — клянусь Кромом! — не нравится мне этот город, в котором трупы носятся по улицам, размахивая мечами, а спящих пожирают какие-то дурацкие тени!

Последние слова Конана буквально ошеломили незнакомца. Его лицо мгновенно пожелтело.

— Что ты сказал? Тени пожи…

— Тени — не тени, не знаю, как их назвать. Нечто такое, что приходит и уходит, а от человека остается одна-единственная капля крови.

— Вы видели? Что вы видели? — Незнакомца колотила крупная дрожь, его голос срывался.

— Лежал тут один на возвышении, — начал Конан, — вдруг видим, накрывает его огромная тень, а когда исчезает…

Незнакомец уже не слушал. Он пронзительно взвизгнул и бросился наутек. Ударившись о стену на повороте, он упал, но тут же вскочил и со всех ног помчался прочь, крича что-то во весь голос. Конан стоял, не в силах сдвинуться с места от изумления, девушка с отчаянием цеплялась за его руку. Крик незнакомца несся все дальше и дальше, его подхватывало эхо, отражаясь от потолков бесчисленных залов. Внезапно крик оборвался на высокой ноте — и все стихло.

— О Кром! — Конан дрожащей рукой вытер пот со лба. — Этот город воистину проклят! Идем отсюда скорее!

— Призраки! Призраки! Тут все мертвы! — рыдала девушка. — Мы обречены! Мы в аду! Да, это ад! Мы умерли там, в пустыне, а здесь только наши призраки! Духи-и-и-и!

Она зашлась в рыданиях, и варвар в сердцах приложил ей своей тяжелой пятерней чуть пониже спины. Девушка завопила еще громче.

— Духи так не вопят! — вполне резонно заметил киммериец. — Живем, я же слышу! А будем здесь стоять, точно голов лишимся. Идем!

Однако, едва переступив порог следующего зала, они остановились. Навстречу им снова кто-то шел. Кто-то или что-то. Зрачки варвара сузились, ноздри дрогнули — он уловил тонкий запах благовоний, точно такой же возносился в одном из первых залов. Под аркой появилась неясно очерченная фигура человека. Киммериец неуверенно кашлянул, а Натала раскрыла от удивления рот.

Перед ними стояла стройная, прекрасная девушка, ее черные, чувственные, полные тайной неги глаза изумленно смотрели на них из-под длинных ресниц. Всю ее одежду составляла узкая набедренная повязка, изукрашенная бисерной вязью и множеством драгоценных камней. Иссиня-черные волосы тяжелой волной падали на плечи, подчеркивая алебастровую белизну кожи. Красота ее была столь ослепительной, что у варвара перехватило дыхание. Овал лица незнакомки был типично стигийским, но у стигиек никогда не встречалось столь белой кожи.

— Кто вы такие? — спросила девушка по-стигийски, ее голос был высоким и мелодичным. — Как вы сюда попали? С неба свалились?

— А ты кто такая? — вопросом на вопрос грубо ответил варвар.

— Меня зовут Талис, — сказала девушка. — Я родом из Стигии. Но расскажите мне наконец, какими судьбами вы попали в этот город? Не может же того быть, чтобы вы пришли сюда по доброй воле.

— Не может быть, говоришь! — взвился киммериец, — Это того, что мы здесь видим, не может быть! Мы приволоклись в этот город на закате солнца, чуть живые от голода и жажды. Возле ворот валялся какой-то труп, который через пару минут напал на меня с мечом в руках. Мы зашли во дворец, видим — стол прямо гнется под тяжестью блюд с едой и кувшинов с вином. Затем наткнулись на спящего мужчину, который тут же исчез, когда его накрыла какая-то тень… — киммериец, внимательно наблюдавший за девушкой, заметил, что та побледнела, — накрыла, стало быть, тень, а потом…

— Что потом? — Стигийка явно преодолела страх, — Говори же! Я жду!

— Гм, я тоже жду. Мне казалось, что ты завопишь и бросишься наутек. Когда я рассказал то же самое твоему приятелю в пурпурной тунике, он взвыл от ужаса и был таков.

— Ах, значит, это он так орал, — пожала она белоснежными плечами, — Дурак! От судьбы не скроешься! Тог везде найдет, когда придет срок.

— Что еще за Тог? — спросил Конан с ноткой неуверенности в голосе.

Она провела по его телу настолько бесстыдным взглядом, что щеки Наталы залились темным румянцем, а жемчужные зубки со злостью прикусили нижнюю губку.

— Сядем на эту софу, — предложила Талис, — и я расскажу тебе обо всем. Прежде всего, назовите мне ваши имена.

— Я Конан-киммериец, — ответил варвар. — Ее зовут Натала, она бритунка. Но я не собираюсь сидеть на софе и гадать, свалится мне эта тень на шею или нет!

Она звонко рассмеялась и грациозно опустилась на мягкое ложе.