Женщина модерна. Гендер в русской культуре 1890–1930-х годов - Анна Сергеевна Акимова

Такие темы, как сексуальное насилие в комсомольской среде («чубаровское дело»), проституция (см. фильм О. Н. Фрелиха «Проститутки» 1926 года с интертитрами В. Б. Шкловского), любовь и, главное, жизнь втроем на одной территории («Третья Мещанская», 1927), продолжали широко подниматься в литературе. На этом фоне остро прозвучали пьеса С. М. Третьякова «Хочу ребенка!» (1926), которая так и осталась запрещенной и не была поставлена на сцене, нереализованый киносценарий Маяковского «Позабудь про камин» (1927), а также инсценированные Мейерхольдом пьесы «Клоп» (1928) и «Баня» (1929), которые могут рассматриваться как ответ на пьесу Третьякова.

Восстановим философский и эстетический контекст, в котором создаются эти произведения. Так, в пьесе «Баня» упоминаются книга О. Вейнингера «Пол и характер. Принципиальное исследование» (1902) и автор труда о венерических болезнях «За закрытой дверью. Записки врача-венеролога» (1927) Л. С. Фридланд, а также «комсомольские удовольствия», которым, по мнению Победоносикова, предается его жена Поля. Понятно, что речь идет о физических аспектах любви («связи фридляндского порядка»), а под «комсомольскими удовольствиями» подразумевается свободная любовь — может быть, даже любовь втроем. Здесь можно вспомнить о случае, послужившем, по словам Шкловского, основой для сценария фильма «Третья Мещанская», который он взял из «Комсомольской правды»: в роддом к комсомолке пришли двое комсомольцев, считавших себя ее мужьями[1266]. Согласно их представлениям, в «новых» отношениях не должно было быть ревности — собственнического чувства. В этом сценарии многие также усмотрели намек на ménage à trois Маяковского, Лили и Осипа Бриков[1267]. Кроме того, в кругу, сложившемся вокруг лефовцев, практиковали свободную любовь, сходную с тем, что описана в «сценах будущего» в романе Н. Г. Чернышевского «Что делать?». О том, что отношение Маяковского к любовным связям полностью согласуется со взглядами Чернышевского, писала Л. Брик[1268]. Об этом в своих воспоминаниях упоминала художница Е. В. Семенова, участница собраний в доме Маяковского — Бриков:

Женщина получила право на свободу в личной жизни, в любви, она имела право на выбор. ‹…› Мы читали брошюру одной из плеяды героических женщин Революции, А. М. Коллонтай, «Любовь пчел трудовых», где смело ставились вопросы любви, освобожденной от вековых предрассудков. Сходились-расходились, — это понятно. А как жить вместе троим? Кто-то, наверное, страдает. ‹…› Лефовский «новый быт», отметая и выкидывая все старое искусство как ненужное пролетариату, отмел и эти «старые человеческие чувства»[1269].

В те годы широко была известна теория Вейнингера, согласно которой в каждом человеке сосуществуют мужское и женское начала:

Итак, мужчина и женщина являются как бы двумя субстанциями, которые в самых разнообразных соотношениях распределены на все живые индивидуумы, причем коэффициент каждой субстанции никогда не может быть равен нулю. Можно даже сказать, что в мире опыта нет ни мужчины, ни женщины, а есть только мужественное и женственное. ‹…› Существуют бесчисленные переходные степени между мужчиной и женщиной, так называемые промежуточные половые формы.

При этом женственное ученый связывал с началом, лишенным своего «я», «индивидуальности, личности, свободы, характера и воли»[1270]. «В период между двумя революциями книга Вейнингера была для интеллигентной молодежи, по словам А. С. Изгоева (Ланде) из его известной статьи в сборнике „Вехи“, „предметом тайной науки“ и „венцом познания“»[1271], — отмечает исследователь влияния теории Вейнингера на русскую культурную среду Е. Бернштейн. Книга Вейнингера повлияла на представления о философии пола, в частности В. В. Розанова и П. А. Флоренского. В настоящей работе, говоря о мужском и женском, мы будем использовать вейнингерианские представления.

Воззрения на пол с точки зрения последних достижений естественных наук также были очень востребованными, считались основой правильного понимания человека и его усовершенствования. Так, режиссер фильма «Третья Мещанская» А. М. Роом учился в Психоневрологическом институте, созданном В. М. Бехтеревым, и усвоил его подход. Он писал:

Нужно бросить модное и вредное увлечение «выразительными» движениями и обратиться к Дарвину и нашим современникам Павлову и Бехтереву. Побольше биологии и поменьше эстетики[1272].

Невозможно не вспомнить и об А. М. Коллонтай и ассоциирующейся с ней теорией «стакана воды», согласно которой половое желание сравнивается по своей простоте и смыслу с жаждой и так же просто может быть удовлетворено. Для Коллонтай было важно признание сексуальных отношений неотъемлемой частью жизни, которая может быть реализована не только в браке[1273]. При этом революционерка видела, что такое отношение порождает «пестроту брачных отношений», какой

еще не знавала история: неразрывный брак с «устойчивой семьей» и рядом преходящая свободная связь, тайный адюльтер в браке и открытое сожительство девушки с ее возлюбленным — «дикий брак», брак парный, и брак втроем, и даже сложная форма брака вчетвером[1274].

Эти представления выражены в таких произведениях пролетарской литературы, как «Без черемухи» (1926) П. С. Романова, «Луна с правой стороны, или Необыкновенная любовь» (1926) С. И. Малашкина, «Мощи» (1925–1927) И. Ф. Калинникова. Названные произведения упоминаются в записных книжках и в дискуссионных выступлениях Маяковского. О них же говорит в своих публицистических статьях и С. М. Третьяков. При этом Третьяков — футурист, лефовец, сотрудник театра им. Вс. Мейерхольда; за постановку его пьесы «Хочу ребенка!» Мейерхольд боролся несколько лет. Она продолжала бы идеи спектакля «Великодушный рогоносец» (1922, по пьесе Ф. Кроммелинка) о проявлениях любви и ревности на грани морали в мире с неустоявшимися ценностями.

Пьеса Третьякова написана на основе фактического, газетного материала, аккумулированного во множестве персонажей, а также в сценах в коммуналке, в клубе, на стройке, на собрании в домкоме[1275]. Главная героиня пьесы — молодая активная работница завода Милда Григнау. Она решает завести ребенка не выходя замуж, по-прежнему посвящая всю свою жизнь работе и общественным нуждам. Милда не обладает внешней привлекательностью, ходит в прозодежде, и ее часто принимают за мужчину. Ее цель — здоровый ребенок пролетарского происхождения, поэтому она тщательно выбирает отца. С Яковом Кичкиным из династии рабочих-металлистов она подписывает почти контракт, согласно которому не имеет к нему никаких претензий после зачатия. Родившегося ребенка она отдает в детдом — прообраз коммуны, где детей воспитывают не только его родители, но все общество, акцент делается на правильный с медицинской точки зрения уход и выработку здоровых социальных навыков, во главу угла ставится не родительская любовь, а научные представления о том, что важно для развития ребенка. Сама же героиня занимается чтением лекций о произведении потомства и организацией специальных домов и выставок детей.

Из всей массы затраты сексуальной энергии, затраты, влекущей за собой психическое и нервное изнашивание, волну абортов и поток венерических болезней, пьеса выделяет и ставит под знак этической охраны ту затрату половой энергии, которая имеет своей целью рождение ребенка, –

писал Третьяков, подчеркивая значение производственных рационалистических идей в решении полового вопроса