Эхо прошлого - Диана Гэблдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прости, Джон, — извиняясь, сказала Минни. — Я отправила ее спать, но видела, что свечка у нее еще горит. Думаю, она сейчас работает над парой домашних тапочек для тебя.
Грей подумал, что домашние тапочки — вполне безобидный подарок, какой бы рисунок ни выбрала племянница, и тут же сказал об этом.
— До тех пор, пока она не начнет вышивать для меня пару кальсон. Ну, знаете, узелки…
Хэл рассмеялся и тут же сильно закашлялся, но зато его лицо немного порозовело.
— Значит, ты не умираешь? — спросил Грей.
— Нет, — коротко ответил Хэл.
— Хорошо, — сказал Грей, улыбаясь брату. — И не надо.
Хэл моргнул и, видимо, вспомнив случай, когда сказал Грею то же самое, улыбнулся в ответ.
— Буду стараться, — сухо сказал он, затем повернулся к жене и ласково положил ладонь на ее руку. — Дорогая…
— Я прикажу подать чаю, — сказала Минни, вставая. — И хороший горячий завтрак, — добавила она, бросив испытующий взгляд на Грея, потом вышла и тихо закрыла за собой дверь.
— Что случилось? — Хэл немного приподнялся на своих подушках, не обращая внимания на обмотанную вокруг предплечья окровавленную ткань. — Есть новости?
— Очень немного. Зато уйма тревожных вопросов.
Записка для Хэла о том, что Генри попал в плен, была вложена в письмо, которое написал лорду Джону один из его знакомых по миру шпионажа. В письме содержался ответ на вопрос относительно связей некоего Персиваля Бошана во Франции. Но Грею не хотелось обсуждать это с Хэлом до встречи с Несси, да и в любом случае Хэл сейчас не в том состоянии, чтобы говорить о чем-то важном.
— Ничего не известно о связях Бичема с министром иностранных дел Верженном, но зато его часто видели в компании Бомарше.
Это известие вызвало еще один приступ кашля.
— И неудивительно, черт возьми! — хрипло заметил Хэл, перестав кашлять. — Видимо, взаимный интерес к охоте, не иначе.
Последняя фраза весьма саркастично намекала как на нелюбовь Бичема к кровавым видам спорта, так и на титул Бомарше — «Генерал-лейтенант королевской охоты», пожалованный тому несколько лет назад еще предыдущим королем.
— И, — продолжил Грей, не обращая внимания на реплику брата, — с неким Сайласом Дином.
Хэл нахмурился.
— Это еще кто?
— Американский торговец. Находится в Париже по поручению американского конгресса. В основном околачивается вокруг Бомарше. Видели, как он разговаривал с Верженном.
— А, этот. — Хэл хлопнул рукой. — Слышал о нем. Кое-что.
— А слышал ли ты о фирме под названием «Родриго Горталес эт Сиэ»?
— Нет. Вроде звучит по-испански, да?
— Или по-португальски. Мой осведомитель не знает ничего, кроме этого названия и слухов о том, что Бомарше имеет к ней какое-то отношение.
Хэл хмыкнул и откинулся на подушки.
— Бомарше чем только не занимается. Господи, он даже часы делает, словно писать пьесы ему недостаточно! А Бичем имеет какое-нибудь отношение к этой фирме?
— Неизвестно. Тут только неопределенные ассоциации, больше ничего. Я просил выяснить абсолютно все, что имеет хоть какое-то отношение к Бичему или к американцам, — я имею в виду не общеизвестную информацию. И вот что пришло в ответ.
Тонкие пальцы Хэла выстукивали на покрывале беспокойные гаммы.
— А твой осведомитель знает, чем занимается эта испанская компания?
— Торговлей, чем еще? — иронически ответил Грей, и Хэл фыркнул.
— Если бы они еще были банкирами, я бы сказал, что ты, возможно, кое-что нашел.
— Да, возможно. Но, думаю, единственный способ узнать наверняка — это поехать и потыкать там острой палочкой. У меня карета до Дувра через… — Грей прищурился на едва различимые в полутьме бронзовые дорожные часы, стоявшие на каминной полке, — три часа.
— Понятно.
Голос звучал почти равнодушно, но Грей очень хорошо знал своего брата.
— Я вернусь из Франции самое позднее к концу марта, — сказал он и мягко добавил: — И сяду на первый же корабль, который в новом году отправится в Колонии, Хэл. И я привезу Генри.
«Живым или мертвым». Никто из них этих слов не произнес: и так все было понятно.
— Я буду здесь, когда ты вернешься, — наконец тихо сказал Хэл.
Грей положил ладонь поверх руки брата, которая тут же повернулась, и их пальцы соединились. Рука Хэла, может, и выглядела слабой, но у Грея полегчало на душе от решительной силы ее хватки. Так они и сидели, взявшись за руки и не говоря ни слова, пока в открывшуюся дверь боком не вошел Артур, уже полностью одетый. Он принес огромный, размером с карточный столик, поднос, нагруженный беконом, колбасками, почками, копчеными селедками, яйцами в сливочном масле, жареными грибами и помидорами. Еще там были тосты, джем, мармелад, огромный чайник ароматного дымящегося чая, сахарница, молочник и накрытая крышкой тарелка, которую лакей церемонно поставил перед Хэлом. В ней оказалась противная жидкая каша.
Артур поклонился и вышел, оставив Грея гадать: был ли он тем самым лакеем, который ходит к Несси по четвергам. Грей вновь повернулся к брату и увидел, что Хэл накладывает себе щедрую порцию почек с его тарелки.
— Разве ты не должен есть свою размазню? — поинтересовался Грей.
— Вот только не говори, что и ты намерен поскорее свести меня в могилу, — ответил жующий Хэл, на миг закрыв глаза от удовольствия. — Неужели они, черт возьми, думают, что я поправлюсь, если буду есть всякую дребедень вроде сухариков и кашки… — Он выдохнул и подцепил следующий кусок.
— Как думаешь, с сердцем нелады? — спросил Грей.
Хэл покачал головой.
— Вряд ли, — отстраненно ответил он. — Я прислушивался к нему, понимаешь, после первого приступа. Бьется, как обычно. — Хэл замолчал и потыкал себя в грудь кулаком, повернув зажатую в руке вилку зубцами к Грею. — Здесь не болит. А ведь должно бы, так ведь?
Грей пожал плечами.
— Тогда что это был за приступ?
Хэл проглотил последний кусочек почки и потянулся за намазанным маслом кусочком поджаренного хлеба, взяв в другую руку нож для мармелада.
— Не мог дышать, — небрежно сказал брат. — Посинел, ну и тому подобное.
— О, теперь все понятно.
— А сейчас я чувствую себя вполне сносно, — немного удивленно произнес Хэл.
— Да? — улыбнулся Грей.
На миг лорд Джон засомневался, но, в конце концов… Он уезжает за границу, а всякие неожиданности не только могут приключиться, но часто и происходят. Лучше не оставлять дело в подвешенном состоянии — просто на случай, если с одним из них что-нибудь произойдет.
— Ладно, тогда… Если ты уверен, что твои бренные останки не рассыплются от небольшого потрясения, позволь мне кое-что тебе рассказать.
Услышав о существующих между Дотти и Уильямом нежных чувствах, Хэл моргнул и застыл с куском за щекой, но после недолгого размышления кивнул и снова принялся жевать.
— Хорошо, — сказал он.
— Хорошо? — переспросил Грей. — Ты не против?
— Вряд ли тебе бы понравилось, если бы я возражал, да?
— Если ты ждешь,