Новейшая история еврейского народа. Том 3 - Семен Маркович Дубнов

различных эпохах польско-еврейской ис­тории (на польском, немецком и русском языках); Игнац Шиппер, исследователь экономической истории евреев в Польше в средние века; Моисей Шор, автор монографий о кагальной организации евреев в Польше и об общине Перемышля. Много научных работни­ков группировалось вокруг большой «Еврейской Энциклопедии» на русском языке (16 томов, Петербург, изд. Брокгауз—Ефрон, 1908— 1913). Она составлялась по образцу американской «Jewish Encyclopedia» со многими дополнениями особенно по истории польско-русских евреев, при участии д-ра Л. Каценельсона, барона Д. Гинцбурга, А. Гаркави, М. Вишницера и названных выше науч­ных сил.

§ 51 Франция, Англия и Италия. Пробуждение марранов

В политической истории Франции начало XX века резко от­личается от конца предыдущего (выше, § 23-24). Тогда еще не­окрепший республиканский режим должен был обороняться от множества врагов из лагеря роялистов и клерикалов, действовав­ших под модной маской «националистов» или антисемитов. Дело Дрейфуса, «афера» темных сил (l’affaire), разоблачило этих заго­ворщиков реакции, и они предстали пред судом нации, уставшей от непрерывной смены форм правления, жаждавшей успокоения под сенью демократической республики. В первые годы нового века во главе управления стояли честные республиканцы, президент рес­публики Лубэ и премьер-министры Вальдек-Руссо и Комб, которые решились окончательно раздавить многоголовую гидру реакции. Она гнездилась главным образом в католических монастырях и конгрегациях, в сети церковных школ, которою духовенство покры­ло всю страну, направляя народное образование в средневековом духе. Министр Комб, наиболее решительный в борьбе с клерикализ­мом, нанес ему сильный удар тем, что с одобрения парламента зак­рыл все эти рассадника суеверия и водворил в стране единую светс­кую школу (1902). Затем правительство и обе палаты пошли еще даль­ше: в 1905 г. был издан закон о сепарации — отделении церкви от государства, по которому республика, допуская свободу религиоз­ных культов, «не признает и не поддерживает ни одного из них», а предоставляет попечение о них частным вероисповедным ассоциа­циям. Все эти акты и разрыв Франции с Ватиканом ослабили поли­тическое влияние клерикальной реакции и ее спутника, антисемитиз­ма. Дрюмон и его компания потеряли прежнее влияние. В 1900 г. партия националистов имела еще большинство в парижском городс­ком управлении, но выборы 1904 года оставили ее в меньшинстве: столица потеряла доверие к политическим дельцам и скандалистам. Общественная атмосфера очистилась.

Оправившись от десятилетнего антисемитского террора, французское еврейство могло бы приняться за обновление своего внутреннего строя, если бы в нем давно уже не иссяк источник на­циональной энергии. Даже акт сепарации, коснувшийся и еврейс­кой общины, не вызвал в ней той потребности реформ, на кото­рую можно было рассчитывать. За сто лет перед тем Наполеон I ввел еврейскую общину в узду консисторского строя, превратил ее в синагогальный приход, а раввинов — в чиновников, которым позже стали выдавать казенное жалованье. Теперь опека государ­ства была снята: евреи могли везде организовать свои «ассоциа­ции» не только религиозные, но и национальные с известной ав­тономией. Но лозунги «национальных прав», шедшие тогда из ре­волюционной России, не находили отклика в ассимилированном французском еврействе. Акт сепарации на первых порах смутил раввинов и прихожан синагог, которые опасались, что при гос­подствующем религиозном индифферентизме общины совсем рас­падутся после отказа правительства платить жалованье еврейско­му духовенству. Скоро, однако, выход был найден: евреи, подоб­но католикам и протестантам, стали устраивать свои религиозные ассоциации вместо прежних консисториальных общин. В 1906 г. образовалось свыше 60 таких обществ во Франции и Алжире. Был учрежден в Париже Центральный совет общин под главен­ством великого раввина всей Франции. Духовная жизнь в общинах на короткое время оживилась спором консерваторов с либералами. Группа свободомыслящих в Париже с Теодором Рейнахом во главе, объединилась в «Союз либеральных израэлитов» (Union Israélite Liberale), который пытался, по берлинскому образцу, вве­сти воскресное богослужение параллельно с субботним, но попыт­ка не имела успеха, так как и тут испугались призрака христиани­зации. Привилась на практике только одна необходимая рефор­ма: разрешалось ездить в синагогу на субботнее и праздничное бо­гослужение в электрических трамваях, ибо запрет езды делал по­сещение синагоги невозможным в таком большом городе, как Париж.

Сера и бесцветна была внутренняя жизнь французских евре­ев в эти годы бурного национального движения в больших цент­рах еврейства. Успокоившимся после дрейфусиады парижским ев­реям казалось, что их единоверцы в России бедствуют только по­тому, что не постигли спасительной мудрости ассимиляции, т. е. национального самоубийства. В этом духе пытался поучать вос­точных евреев один из членов аристократической семьи Рейнах в Париже, академик-эллинист Соломон Рейнах (брат упомянутого Теодора), который имел дело с эмигрантами из России и Румынии в качестве члена комитетов «Альянс Израэлит» и «Ика» (Jewish Colonisation Association). В ряде статей под заглавием «Внутрен­няя эмансипация еврейства» (в журнале «Univers Israélite», 1901) он предлагал еврейским массам отказаться от своей националь­ной обособленности, выражающейся особенно в двух религиоз­ных институтах: субботний покой и законы о пище; суббота ме­шает евреям работать на фабриках, а пищевые запреты не позво­ляют бедным употреблять дешевые сорта мяса вроде свинины, а потому надо отказаться от этих обычаев, как и от многих других, мешающих ассимиляции. На этот призыв западного еврея отве­тил восточный еврей, тоже свободомыслящий, но давно заклей­мивший «рабство в свободе»: Ахад-Гаам. В короткой журнальной заметке он напомнил Рейнаху, что внутренне свободны те, кото­рые действуют по убеждению, не считаясь с житейскими выгода­ми, а внутренне порабощены те, которые ради благоволения чу­жих отрекаются от своего народа. «Эти благодетели наши, — пи­сал он, — не знают, что мы думаем о том рабстве в свободе, кото­рое в наибольшей доле досталось французским евреям... Мы, верую­щие бедняки с Востока, придем к вам и освободим вас от вашего внут­реннего рабства, которого вы сами не замечаете. Посмотрите: они уже идут, эти восточные странники, и их влияние начинает сказы­ваться в вашем обществе, хотя вы не обращаете на них внимания. Ведь и сановники Древнего Рима с презрением смотрели на странни­ков с Востока, пока те не пришли и перевернули у них все вверх дном». Эти слова были сказаны накануне нового наплыва эмигрантов из России.

Еврейские странники из России стали селиться в Париже значи­тельными группами со времени погромов 1903-1905 годов. Раньше во Францию шла школьная эмиграция: часть молодежи, не допущен­ной в русские университеты, направлялась в высшие школы Пари­жа, Нанси, Монпелье. В Латинском квартале Парижа образовалась небольшая колония таких школьных и частию политических эмиг­рантов, но впоследствии рядом с нею выросло новое гетто, заселен­ное еврейскими ремесленниками и рабочими, бежавшими из России от полицейского гнета или уличного террора. Пришлые портные, сапожники, столяры продавали свой дешевый труд владельцам рос­кошных модных магазинов Парижа, а сами со своими семьями вла­чили полуголодное существование в