Большой погром - Василий Сахаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Без споров один из телохранителей отдал мне своего гнедого жеребца, снова я оказался в седле и сразу увидел Иоганна фон Свандена, который находился неподалеку. Он был в черной кирасе с приметным белым крестом на груди. Подобная броня, если верить разведчикам, только у него.
Гохмейстер находился в гуще сражения. Он постоянно выкрикивал имя Девы Марии и орудовал мечом. Бился яростно и красиво, что есть, того не отнять, ибо опытный воин. Фон Сванден отразил выпад витязя Триглава и нанес ответный удар. Его клинок прорубил кольчугу витязя, судя по всему, не самого сильного воина в Священном отряде, и потянул оружие на себя. Воин Триглава, обливаясь кровью, стал падать, а гохмейстер нанес очередной удар, добивающий. Его меч опустился на спину венеда и лезвие, пробив кольчугу и подбой, застряло в позвонках.
Фон Сванден едва не упал, поскольку меч потянул его за собой. Однако он вовремя отпустил рукоятку, выпрямился в седле и вооружился запасным клинком, который ему передал оруженосец. После чего гохмейстер продолжил сражаться.
"Силен, мерзавец", — подумал я, глядя на фон Свандена, и указал телохранителям на него:
— Взять живьем! Не приближаться! Прострелите ему руки и ноги!
Несколько воинов стали пробиваться к гохмейстеру, а он, словно почуял угрозу, обернулся и посмотрел на меня. Наши взгляды встретились и фон Сванден, поняв, кто я такой, поднял меч и закричал:
— Проклятый колдун! Тебе не уйти от справедливого возмездия! Бог тебя накажет!
В этот момент сразу три воина разрядили в него арбалеты. Один болт ушел в сторону и свалил оруженосца. Зато два других вонзились в тело гохмейстера. Попадания в правое плечо и ногу.
— Проклятье! — зарычал он, роняя меч, и попытался выскочить из битвы.
Гохмейстер вонзил в бока коня шпоры и развернулся. Но уйти ему не дали. На него упал степной аркан, петля затянулась, и последовал резкий рывок. Фон Сванден выпал из седла, его протащили между лошадьми, и он, чудом не попав под копыта, оказался у нас.
Разумеется, тевтонцы попытались его освободить. Они бросились вперед, но умылись кровью и отступили. А потом битва стала стихать. Половина вражеских воинов погибла, а остальные были стиснуты с флангов, окружены и попали в плен. Надо отметить, что не все были готовы сдаваться. Немало вражеских рыцарей, особенно храмовники, сражались до последнего. Однако с ними справились быстро. Как правило, один воин отвлекает, а другие бьют копьями со спины или расстреливают фанатика из арбалета.
Когда все стихло, я принял доклады сотников. Мы потеряли шестьдесят пять воинов. Крестоносцы втрое больше, если считать тяжелораненых, которых сразу добивали. В плену оказались лучшие рыцари и военачальники Фридриха Барбароссы, общим числом сто пять человек. Вместе с ними захвачены знамена, канцелярия с перепиской покойного императора и его малая печать.
Все хорошо. Все нормально. Победа. Но Иоганн фон Сванден смог сделать пакость. Он пришел в себя, осознал, что попал в плен и откусил язык. Плохо, поскольку теперь он не сможет ответить на мои вопросы. Однако ничего не изменить, и я велел оказать ему помощь. В конце концов, он еще может писать, а в храмах славянских богов найдутся умельцы, которые заставят его с нами сотрудничать. Поэтому возьмем гохмейстера с собой.
Эпилог
Херденау. Лето 6660 от С. М.З. Х.
Отряд возвращался в Херденау, и впереди появилось огромное облако пыли. На всякий случай я приказал приготовиться к бою, но это оказался Вартислав Никлотинг. Княжич вел на помощь Ивану Берладнику и Кокаю Мнюзовичу помощь, больше трех тысяч всадников. Они прислали гонцов и сообщили, что смогли рассечь войско Бертольда Церингенского, и обстреливают крестоносцев с дальней дистанции. Нужна подмога и вторая часть некогда большой вражеской армии будет разбита.
Вартислав повел кавалерию дальше, к тракту, а мы благополучно добрались в Херденау и меня встретил Доброга.
Верховный жрец Святовида, который, несмотря ни на что, как был воином, так им и остался, сидел под старым дубом и перевязывал левую ладонь. Увидев меня, он кивнул и, покинув седло, я присел рядом.
— Серьезное ранение? — я посмотрел на него.
— Царапина, стрела на излете клюнула, — затягивая узел на тряпице, он поморщился и спросил: — Догнал беглецов?
— Конечно.
— Важные птицы есть?
— Да.
— Добро.
— А здесь что?
— Сам смотри, — он указал на поле.
На поле боя шло истребление пленников. Многие крестоносцы, рассчитывая на спасение, сдались. Глупцы! Они думали, что славяне простят уничтожение своих городов и убийства жен, детей и стариков. Однако никто и ничего не забыл. Наоборот, ненависть к крестоносцам только усилилась, и пленников, поставив рядами, убивали. Просто и действенно. Удар топором по черепу или ножом по горлу. При этом, что характерно, остальные пленники, наблюдая за массовым убийством, покорно ждали своей очереди. Словно бараны. А что тут сказать? Такова рабская психология большинства людей. Делай как все. Вот они и делали. Все стоят на коленях, и никто не решается броситься на охранников, дабы погибнуть в бою. Как Витя Цой пел: "Встать и выйти из ряда вон"… На это способны единицы.
— Кровавое месиво, — я отвернулся.
— Да, — согласился Доброга. — Но пусть они погибнут. В следующий раз меньше воинов придет в наши земли. Ты ведь не сомневаешься, что будет Третий крестовый поход, а за ним Четвертый и так далее?
— Не сомневаюсь. В очередной раз мы смогли разбить католиков, взяли богатую добычу и славно пограбим вражеские земли. Но для похода на Рим сил нет.
— А если мы его возьмем? — Доброга поймал мой взгляд. — Что если собрать всех воинов, пробиться в Италию и выжечь осиное гнездо?
— Бесполезно. Ты знаешь об этом не хуже меня. Сгорит Рим и падет католическая церковь, темные поднимут мусульман. Этих остановим, иудеи против нас пойдут. Не будет иудеев, появится нечто новое. Возможно, не религия, а идея, побуждающая одних людей ненавидеть других. Пока над миром Ночь Сварога, темных не истребить. Мы можем сдерживать противника и побеждать в локальных войнах, но не в состоянии очистить от скверны весь мир. Это только богам под силу, а сейчас не их время. Биться будем и руки опускать нельзя, однако свои силы и возможности необходимо оценивать здраво.
Доброга кивнул:
— Ты прав, Вадим. Как всегда. Зло неистребимо. Но мы не корм для темных и никогда им не будем. Поэтому всегда сможем остановить их слуг и сберечь память о наших богах — прародителях.
Мы замолчали. Однако ненадолго. Постоянно прибывали гонцы с докладами и стягивались вожди. А вечером вернулись Кокай Мнюзович и князь Иван. Они разбили Бертольда Церингенского и сейчас их воины собирали богатейшие трофеи, а неугомонный Вартислав начал преследование Оттона Мейсенского, который решил укрыться в Гамбурге.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});