Университет языков (СИ) - Андреева Александра Сергеевна

— Нет, она… небьющаяся… — Ниа задрожала, вспомнив тот вечер, и опустила глаза.

Солус тоже вспомнил… Что он наделал? Ведь это невозможно, невозможно! Надо сказать ей, надо сказать сейчас!

— А ягоды для компота мы собирали летом с Рои. Она показала мне, где растут дикие вишни и…

— Ниа, спасибо за ужин, но уже поздно… Мне надо идти.

«Не это! Ты должен был сказать не это!»

— Конечно… — протянула она, силясь улыбнуться. — Извините…

«Да за что ты всё время извиняешься?»

— Спокойной ночи, — он быстро вышел из комнаты.

— Спокойной ночи… — на последнем слоге к горлу подступили слёзы. Ниа пыталась закрыть рот рукой, но они с хрипом вырвались наружу. Через секунду она уже ничего не слышала, кроме собственных рыданий.

Он вернулся, порывисто обнял её за плечи и прошептал с мукой в голосе:

— Не смей! Слышишь, не смей никогда плакать из-за меня!

***

Ниа проснулась поздно. Посмотрела на часы и снова отвернулась к стене. Сегодня он, наверное, не придёт, значит, можно не вставать… За пять дней с её жизнью произошло что-то невозможное. Это нельзя было назвать счастьем, но ничего сильнее она не испытывала, да, скорее всего, и не могла испытать — просто бы не выдержала.

Ниа накрыла лицо одеялом и задержала дыхание, досчитала до четырнадцати и глубоко вдохнула. Она часто делала так, чтобы успокоиться. Но теперь это не помогло.

Прибежала улыбающаяся Рейчел:

— Погода классная, давай покатаемся!

— Извини, сегодня совсем неохота вставать… Может, к вечеру выберусь.

— Ладно, увидимся за обедом!

На обед Ниа не пошла. Есть не хотелось. Чтобы чем-то занять время, решила подготовиться к занятию на понедельник. Ноябрь начинается, опять заседание кафедры, потом ещё протокол печатать… Как они будут сидеть друг напротив друга перед всеми преподавателями? Лицо Солуса она хорошо представляла — как обычно отстранённо-задумчивое. А вот своё… «Не буду отрывать глаз от тетради — и всё».

Закончив конспект на понедельник, Ниа разложила материалы для следующего занятия, но потом убрала их в стол и пошла гулять.

Погода действительно была чудесной: голубое небо, холодный прозрачный воздух, корочка льда на лужах. Кутаясь в своё тоненькое пальто, Ниа свернула на тропинку, ведущую в рощу. Пробравшись между ветвей деревьев, она вышла на небольшую поляну, где стояла старая деревянная скамейка. Но сегодня она была занята.

Солус сидел опустив голову на руки, пряди волос закрывали лицо. Ниа замерла, не зная, подойти или оставить его одного. «Сейчас он не хочет видеть тебя…» Она сделала бесшумный шаг назад и осторожно повернулась.

— Куда ты пошла? — раздался усталый, надломленный голос.

Ниа остановилась. Солус молчал. Она подошла и опустилась на краешек скамейки. Некоторое время они просто сидели, потом Солус взял её за руку и сказал, вставая:

— Давай погуляем немного.

Ниа послушно шла рядом с ним по оледеневшей тропинке. Солнце гасло, ветер становился холоднее. Её рука начала дрожать.

— Замёрзла? — спросил он, сразу остановившись.

— Чуть-чуть…

Солус расстегнул пуговицы и, прижав девушку к себе, накрыл полами своего пальто. И на мгновение Ниа забыла об осени, о себе, о Рине, даже о нём! Была только теплота и аромат тихого августовского вечера. Сердце стало лёгким, как семена одуванчика, разлетающиеся по всему свету, чтобы снова прорасти добрыми солнечными цветами.

— Согрелась? — спросил Солус, почувствовав, что она перестала дрожать.

Ниа кивнула, неразборчиво пробормотав «да».

— Вернёмся в университет?

Она снова кивнула.

Обратный путь казался короче. Ниа давно заметила, что так происходит со всеми дорогами. И сегодня ей с каждым шагом становилось всё страшнее. Куда он пойдёт, когда они вернуться в университет? Сейчас она уже не представляла своего вечера без него, но и от мысли, что он может пойти к ней, внутри появлялась странная тоска.

Не остановившись перед лифтом, Солус сразу пошёл к лестнице. Поднимаясь по ступенькам, Ниа гадала на них, как на лепестках ромашки: да, нет, да, нет… Да!

Солус открыл дверь, пропуская её вперёд, и хотел помочь снять пальто, но девушка, смутившись, вырвалась из его рук.

— Я… я сама!.. Ему лет-то сколько…

Он, видимо, не понял, чей возраст Ниа имела в виду. Она быстро повесила клетчатое пальтишко на первый свободный крючок: слишком много чести для такой потрёпанной вещи. Вот его пальто из светло-серого кашемира — даже страшно прикоснуться!

Они поужинали оставшимися варениками, только теперь их пришлось пожарить. Потом Ниа вымыла посуду и робко опустилась на ковёр рядом с ним.

— Вкусно… Вчера тоже, — сказал Солус.

Она бесшумно выдохнула.

Солус протянул руку и убрал несколько прядей с её лица. Там, где его пальцы касались кожи, она сразу алела.

— Ниа, послушай…

Она повернулась, по-прежнему не поднимая глаз.

— Ниа…

Он провёл рукой по её щеке, потом осторожно поцеловал прикрытые веки. В этом движении было столько нежности, что Ниа захотелось плакать. Чтобы Солус не видел её слёз, она спрятала лицо у него на груди, а он начал гладить бесцветные серые волосы.

Каждый был так погружён в чувство, завладевшее ими, что не сразу услышал звук открываемой двери. Рейчел прошла через прихожую и замерла на пороге комнаты, в руке — пакет с пирожками.

— Извините… я… извините! — и убежала.

— Рейчел! — крикнула Ниа, подавшись вперёд.

— У тебя будут проблемы? — спросил Солус.

— Нет… просто… Мне надо поговорить с ней, — она быстро встала. — Извините…

— Я могу подождать тебя здесь?

— Конечно!

Дойдя до комнаты Рейчел, Ниа остановилась. Она ведь так и не придумала, что ей сказать… Постучала и стала ждать. Рейчел быстро открыла дверь.

— Слушай, извини! Я ворвалась к тебе… некрасиво получилось…

— Всё в порядке. Я… хотела поговорить.

Это была неправда, говорить она не хотела, просто сейчас это казалось необходимым.

— Заходи.

Ниа прошла в комнату и опустилась на кровать. Рейчел встала у стола. Некоторое время они обе молчали, потом Рейчел произнесла тихо:

— Это правда?

Со свойственной ей прямотой она задала самый верный вопрос. Ниа тоже больше всего на свете хотела знать ответ на него.

— Да… Ты удивлена?

— Просто… ты мне никогда не рассказывала… и… Я заметила, что вы стали больше общаться, но думала, это из-за Эридана.

— А что ты теперь думаешь? — почти прошептала Ниа.

— Да неважно, что я думаю, — натянуто рассмеялась Рейчел, — главное, чтобы ты была счастлива.

— Я счастлива, — механически повторила Ниа.

— Ну, и хорошо… Только… будь осторожна. Солус — хороший человек, но…

— Но что?

— Я хочу, чтобы ты была уверена в его отношении к тебе, прежде чем самой броситься в это чувство с головой!

— Я…

— Чёрт! — Рейчел оторвалась от стола и заходила по комнате. — Просто это последний человек, которого я могла бы представить рядом с тобой! За два года, что я здесь работаю, он не сказал мне больше десяти слов, каждое из которых — разные варианты «здравствуйте» и «до свидания»! Понятно, что я не эталон, но тебе нужен такой человек?

— Он не такой! Просто… Солус пережил много горя, поэтому он пытается отдалиться от людей…

— Вот именно!.. Конечно, он замечательный, даже слишком замечательный…

— Слишком замечательный для меня? — шёпотом сказала Ниа.

— Я этого не говорила! — испуганно вскричала Рейчел.

— Но подумала…

— Ниа — ты моя лучшая подруга, и ты заслуживаешь самого лучшего, просто… Это как актёр из любимого фильма — можно сходить по нему с ума, но надеяться, что однажды он появится на пороге твоей маленькой квартиры и скажет… Ниа, я не хочу делать тебе больно, но мне трудно поверить в серьёзность его отношения к тебе. Когда Эридан позвал нас, чтобы устроить тебе праздник, у Солуса было такое лицо, словно его на каторгу отправляют. Конечно, прошло полтора месяца…