Университет языков (СИ) - Андреева Александра Сергеевна

Самым ужасным был промежуток между семью и восемью вечера. Девочка сидела на кухне и, не отрываясь, смотрела на часы. Тогда она узнала, сколько секунд в минуте и сколько минут в часе.

Наконец, сжалившись над внучкой, бабушка сказала:

— Пойдём, погуляем немножко вокруг вокзала.

На вокзале стояло много автобусов, они рассмотрели их все. А потом приехал папин, такой же красный и старенький.

Папа легко спрыгнул со ступеньки, поднял Ниа на руки и поцеловал.

Потом они сидели на кухне и ели торт с цветочками из белого крема. Ниа смотрела на папу и радостно улыбалась. Она ещё не знала, что мама за ней не приедет никогда.

Субботу Ниа провела, как и тот последний день, двадцать лет назад. Просто сидела и смотрела на часы. Солус не сказал, во сколько вернётся, поэтому Ниа сама придумала время: восемь пятнадцать, как папин автобус.

Половина восьмого она спустилась на первый этаж, села на низкую скамейку у входа, сняла с руки часы и положила на колени. Теперь можно считать: один, два, три, четыре…

Солус открыл тяжёлую дверь, посмотрел на девушку и сказал:

— Здравствуйте, Ниа.

Глава 36. Порванный эскиз

Ниа поразило даже не окончание слова «здравствуйте», а то, что он произнёс его по-албалийски.

— Здравствуйте… — испуганно повторила девушка.

— Нам надо поговорить, — он прошёл мимо и начал подниматься по лестнице.

Ниа вскочила и побежала за ним.

Открыв дверь своей комнаты, Солус вошёл первым, бросил на пол сумку, снял пальто и шарф. Движения нервные, злые. Ниа, прижавшись к стене, наблюдала за ним.

— Что… что-то случилось? — жалобно прошептала она.

Солус не ответил. Включил свет, достал с полки на кухне коньяк, налил полный стакан, сделал несколько больших глотков. Ниа никогда не видела, чтобы он пил.

— Кажется, случилось, — он резко поставил стакан на стол.

— Я могу чем-нибудь помочь? — она пыталась поймать его взгляд, но он всё время ускользал.

— Вряд ли, — он снова наполнил стакан и поднёс его к губам.

— Пожалуйста, не надо! — Ниа схватила его за руку, коньяк выплеснулся на пол. — Не надо делать этого! Поговорите со мной!

— Я напомнил вам отца? Простите, совсем забыл, — он усмехнулся. Ниа вдруг поняла, что он уже пьян и, похоже, пил всю дорогу.

— Что с вами?

— Со мной? Ничего особенного. Просто я вдруг понял, что сделал. Вернее, чуть не сделал.

— Чуть не сделал? — повторила она. — Это вы обо мне?

— Да.

Он налил ещё коньяку и выпил. На этот раз Ниа не стала ему мешать.

— Прошлое — странная вещь. Встречаешься с ним снова и понимаешь, что никакое оно не прошлое. Оно всегда было и всегда будет с тобой. А вот то, что ты считал настоящим, всего лишь жалкая попытка воскресить то, что невозможно убить!

— Жалкая попытка…

— Боже, что я наделал!.. — простонал Солус. В его голосе была такая боль, что Ниа испугалась.

— Ничего, вы же сами сказали, ничего вы не сделали! Не волнуйтесь, пожалуйста!

Он поднял на неё воспалённые глаза и прошептал:

— Вы спросили, чем можете мне помочь. Исчезните из моей жизни, навсегда!

— Что?

— Уезжайте, чтобы я больше никогда вас не видел!

— Что вы говорите… — одними губами произнесла Ниа. — Что вы говорите?

— Я не хочу вас видеть, не хочу вас слышать, не хочу помнить вас!

— Но что, что я такого сделала?!

— Рина — единственная, кого я любил… кого я люблю… Вы не должны были позволять мне… вы не должны были…

— Я думала… я думала… вы немножко, чуть-чуть лю…

— Я никогда не говорил, что люблю вас! — закричал он так, словно это было его самым главным оправданием.

— Не обязательно же говорить… Я тоже не говорила, потому что вы мне не разрешили… но я, правда, очень люблю вас… — она не заметила, в какой момент начала плакать. — Вы для меня самый дорогой человек в мире, с самого первого дня в университете…

— Зачем сейчас-то это говорить? — прошептал он.

— Я не знаю… Не знаю, что сказать, что сделать, чтобы вы позволили мне остаться рядом с вами.

— Вы плохо слышите? Я сказал, что не хочу вас видеть.

— Это не правда… это не может быть правдой…

— Я не хочу причинять вам боль, просто мне… Лучше будет, если вы уедете.

— Я не могу уехать… моя работа…

— Хидори может заменить вас.

— Но можно же…

— Нельзя! — перебил он. — О чём мы спорим?! Я любил и всегда буду любить только Рину!

— Но ведь можно, как раньше… — рыдания уже мешали различить её слова. — Как раньше… просто…

— Да вы что, не понимаете?

— Как раньше… — бессмысленно повторяла Ниа, — чтобы было, как раньше…

— Как раньше уже ничего не будет! Уезжайте отсюда!

— Пожалуйста!

— Ниа, уезжайте! Не мучьте ни себя, ни меня!

— Лучше так, чем…

— Убирайтесь! — закричал он, швырнув стакан в стену.

Ниа сжалась, закрыв лицо руками, и выбежала из комнаты

Следующие двенадцать часов она почти не запомнила. Всю ночь её рвало, пошла кровь из носа. Она заснула только под утро, накрыв лицо платком.

Проснувшись, долго не могла понять, почему на нём кровь. Потом вспомнила. Сейчас это казалось обыкновенным кошмаром. Это не могло, никак не могло произойти на самом деле. Даже Солус был одновременно знакомым и незнакомым человеком. Он словно нарочно пытался причинить ей боль.

— Неправда, неправда… — повторяла она в потолок. Потом её снова вырвало.

Ниа боялась, что придёт Рейчел, но она, похоже, решила не мешать подруге провести день с любимым человеком. С любимым человеком… Да, да, да! Вот это единственная правда! А всё остальное… Он много раз сердился на неё, а потом оказывалось, что всё хорошо! Просто он вспомнил Рину и, конечно… Но теперь он здесь и… Надо поговорить… Она больше не будет плакать, как ребёнок, она…

Ниа встала и схватилась рукой за стену: перед глазами всё поплыло. Посидела, пока не перестала кружиться голова, и пошла.

Дверь в его комнату была не заперта. Ниа собиралась постучать, но потом подумала, что он, наверное, не пустит её. «Может, войти самой?» Она тихонечко приоткрыла дверь.

— Сделайте так, чтобы она ушла из университета!

— Солус, Ниа очень важна для меня, ты же знаешь…

— Она должна уйти!

— Но я не могу просто выгнать её. Она ведь ничего не сделала.

— Придумайте что-нибудь! Хидори, я не хочу, чтобы она здесь оставалась!

— Она имеет право сама решать. Если…

— Никаких «если»! Всё кончено! Всё кончено!..

Дальше слушать Ниа не стала. Она прикрыла дверь и побрела к себе.

Это был тот Солус, которого она знала. Он говорил по-алгольски, и в его голосе звучали отчаяние и боль. Он неизмеримо страдал оттого, что чуть не предал Рину, и хотел, чтобы причина этого поскорее исчезла отсюда. Чтобы она исчезла. «Я не хочу причинять боль, просто…» Просто ему самому больно, вот он и пытается защитить себя.

«Прости, но я не могу… не могу уехать… Даже если ты попросишь, не могу…»

Весь день Ниа пролежала на кровати. От слабости трудно было даже дойти до кухни, чтобы выпить воды. Хорошо, что она подготовила уроки почти на всю неделю, хотя сейчас мысли о работе казались смешными. Напуганный Хаски, не отрываясь, смотрел на неё.

— Не зови никого, — попросила Ниа. — Я сегодня полежу, а завтра всё будет хорошо.

Щенок лёг рядом и заскулил.

— Хоть ты меня не бросай, ладно?

Хаски снова заскулил.

— Не грусти, не грусти, не грусти… — повторяла Ниа, пока не заснула.

***

На следующее утро она встала перед завтраком и пошла в столовую. Лучше сразу сказать Рейчел и Мэту.

Увидев её, ребята радостно замахали руками. Ниа села на стул и пододвинула к себе тарелку с кашей.

— Как прошла конференция? Кстати, где Солус? — весело спросила Рейчел.

Ниа тихо улыбнулась. Забавно, что в чьём-то сознании живёт ещё та, другая Ниа, вечно смущающаяся, нелепая, но иногда такая счастливая.