Университет языков (СИ) - Андреева Александра Сергеевна

— Отвечай, откуда ты?

Юноша, дрожа, смотрел в пол.

— Отвечай!

— Из Бенеташа… — прошептал он.

— Так я и думал, — медленно произнёс Игни. Губы растянулись в широкой голодной улыбке. — Наконец-то я нашёл тебя… Поговорим? — он занёс руку для удара.

— Значит, вы всё-таки встретились, — произнёс спокойный, чуть усталый голос.

— Профессор! Не мешайте мне! — закричал, повернувшись, Игни.

— Ну, что вы, я и не собирался вам мешать. Но давайте зайдём в класс. Коридор не самое подходящее место для таких разговоров.

— Иди! — приказал Игни Нубесу. Тот обречённо поплёлся в класс.

Последним вошёл Солус. Пройдя через всю аудиторию, он молча сел за последнюю парту.

— Ну, что? Хотел спрятаться от меня? — насмешливо спросил Игни, но его трясло от ярости.

— Я не знал… — пролепетал Нубес, — не знал, что вы… ищите меня…

— А кого я мог искать? Кто ещё мог причинить мне столько зла, кроме вашей поганой страны?

— Я не знал… я не знал… — продолжал повторять Нубес.

— Прекрати, ты, жалкая тряпка! Удивительно, как такие никчёмные твари смогли придумать это жуткое оружие! Вы же ни на что не способны, вы не смогли создать ничего своего, только крали и копировали, крали и копировали! — его взгляд вдруг упал на лежащую на столе книгу о мальчике с васильковыми глазами. — Вы тупые, трусливые, бесполезные! — ещё громче закричал он, переходя на бенеташский.

Нубес вздрогнул, услышав родной язык.

— Что, страшно слышать такое на твоём языке? Это правда, правда, которую следовало вколотить в вашу башку много лет назад! Чтобы вы не совали свои грязные руки туда, куда не следует! Половина моей страны стала дном океана! Мужчины, женщины, дети пошли на корм рыбам! Ты можешь их вернуть? Я спрашиваю, ты можешь их вернуть?

— Нет…

— Не слышу!

— Нет…

— Громче!

— Нет! Я не могу! Не могу… я…

— Тогда почему ты ещё жив? Как ты смеешь жить, когда их нет?

— Но я…

— Ты жалкое существо, которое не имеет силы даже умереть. Ты никому не нужное, всеми презираемое существо…

— Нет… — с трудом выговорил Нубес. — Она сказала… здесь есть люди, которые любят меня…

— Кто она?

— Профессор Вирго…

— Да пошла она!.. Все ненавидят тебя! Как думаешь, сколько ты проживёшь, если я выйду и скажу: «Здесь человек из Бенеташа!»? Пятнадцать минут, десять, пять? А может, и того меньше?.. Не волнуйся, я не стану звать их. Я всё сделаю сам. Как тебя зовут?

— Нубес…

«Чёрт, того мальчика из книжки тоже звали Нубес!»

— Ну, что, Нубес, пришла пора умирать?

— Пожалуйста…

— Хочешь попросить меня сохранить твою жалкую жизнь? А у них даже не было времени попросить. Волна накрыла всех и швырнула в океан! Ты знал это? Ты знал, как погибла моя страна?

— Нет…

— Ты плохо учил историю?

— Я не учился в школе…

— И правильно, Нубес, иначе ты бы уже лежал в земле… Зачем же ты пришёл сюда?

— Я хотел выучить свой язык.

— Что?

— Я хотел выучить свой язык.

— Так вы, профессор, вы… преподавали и мне, и ему бенеташский?

— А почему я не должен был преподавать ему бенеташский? — спокойно спросил Солус.

— Конечно, я и забыл, алгольцы ведь почти такие же твари, как и бенеташцы!

Нубес резко поднял голову, услышав слово «алгольцы».

— Убирайтесь отсюда! Убирайтесь! — закричал Игни своему учителю.

— Нет, я останусь, — жёстко произнёс Солус. — Я хочу посмотреть, как вы убьёте его, а потом, может быть, убить вас. У меня ведь… тоже есть причины ненавидеть… вас обоих, — он посмотрел на другого ученика. — Вы никогда не спрашивали меня, из какой страны я приехал, Нубес… Боялись? Но видите, от судьбы не убежишь… Одного из вас я должен убить за то, что он уничтожил две трети моей родины. Другого — за то, что из-за него погибла вся моя семья, включая девушку, которую я любил, — он перевёл взгляд на Игни. — Так что я останусь.

— Оставайтесь, — бросил Игни. Сейчас его волновал только Нубес. С профессором он разберётся потом. — Ну, что, помощи ждать неоткуда. Да тебе бы никто и не помог. Знаешь, ведь даже если бы я избил тебя до смерти, так что лицо превратилось бы в фарш, никто из них, — он показал на дверь, — не осудил бы меня.

Игни достал из складок мантии небольшой пистолет.

— Не обещаю, что ты умрёшь быстро и без мучений. Понимаешь, я ведь не знаю, как умирал мой народ, не знаю, сколько они мучались, перед тем как захлебнуться. Сколько их тела плавали в воде, пока их не съели такие маленькие рыбки… не знаю, как они называются на твоём языке…

— Пираньи, — подсказал с последней парты Солус.

— Спасибо, профессор, — юноша скривился в усмешке. — Так вот, не знаю, сколько времени это продолжалось, поэтому боюсь закончить слишком рано. Но ты потерпишь, хорошо?

Он поднял пистолет:

— Последнее слово?

Нубес зажмурился и выдохнул:

— Прости…

— Что?

— Прости меня, — Нубес медленно встал на колени. — Пожалуйста, прости меня. Мой народ причинил много горя твоему народу, пожалуйста, прости нас!

— Да как ты смеешь… — от ярости его голос стал тихим, — как ты смеешь просить о таком?

— Я знаю, ты не простишь меня. И ни я, ни мой народ не заслужили прощения. Но я… я просто хочу сказать, что прошу у тебя прощения… — юноша опустил голову. — Профессор, вы тоже, пожалуйста, простите меня… — прошептал он.

Солус молчал.

— Да пошёл ты к чёрту со своими извинениями! — в голосе появились визгливые нотки. — Пошёл ты к чёрту!

Игни пытался нажать на курок, но пальцы словно парализовало. Опять вспомнился мальчик с васильковыми глазами. Надо же было придумать такую глупую сказку!.. Мальчик Нубес жил с родителями в небольшой деревне. Однажды на деревню напал Князь. Он убил всех. Но глаза мёртвого ребёнка, залитые кровью, выглядели так ужасно, что он сорвал растущие рядом васильки и закрыл ими разорванные веки. И случилось чудо: цветы проросли в ребёнка и воскресили его. Он стал полурастением-получеловеком. Питался водой и солнечными лучами и видел только днём: на ночь васильки всегда закрывались. Прошло много лет, мальчик с васильковыми глазами превратился в юношу, он встретил девушку, которая любила лето и цветы. А однажды он увидел Князя. И чем дольше смотрел на него, тем краснее становились васильки. Князь узнал ребёнка, которого убил много лет назад, и сердце нервно забившись, вдруг остановилось, заливаемое кровью. Он упал на пыльную дорогу, успев прошептать единственное слово: «Прости». Юноша сорвал растущую у дороги ромашку и положил на сердце Князя. И снова случилось чудо: ромашка воскресила Князя. Теперь он тоже питался лишь водой и солнцем, и ночью биение его сердца стихало. А юноша с васильковыми глазами вернулся к девушке, которая любила цветы и лето… Обычная глупая сказка, но теперь Игни смотрел на Нубеса и не мог понять, кто из них Князь, а кто мальчик с васильковыми глазами.

— Странно, правда? Это оказалось сложнее, чем ты думал, — тихо заговорил Солус. — Он на коленях, у тебя в руке пистолет, осталось одно движение. Но пальцы вдруг становятся, словно из металла, ты пытаешься и не можешь их согнуть. Ты смотришь на него и видишь… себя… В детстве на тебя почти не обращали внимания. Все — мать, отец, даже бабушка с дедушкой — обожали старшего брата, а ты всегда был один. Другие дети тоже не хотели дружить с тобой, слабаков никто любит. Когда ты подрос, ты заставил других заметить твоё существование. Кулаки — аргумент, против которого трудно возразить. Но, увы, это не могло заставить твоих родителей заметить тебя. Несколько выходок — и отец угрожает выгнать из дома. Это конец. Надо что-то придумать. Цель, которая всё расставит по своим местам, всё оправдает. Избавиться от ненависти к себе просто — научись ненавидеть кого-нибудь другого. И ты быстро находишь подходящий объект. Ты ненавидишь его всей душой и хочешь уничтожить его. Ты учишь язык, на котором он говорит, находишь его, приставляешь пистолет ко лбу… И вдруг понимаешь, что целишься в самого себя. Ведь если ты убьёшь его, кого тебе останется ненавидеть?