Университет языков (СИ) - Андреева Александра Сергеевна

Когда они вошли, на потолке зажглись неоновые лампы. Солус проводил Рейчел к серебристому джипу и стал что-то объяснять. Ниа плохо понимала, она не знала, как по-албалийски называются детали автомобиля. Чтобы не мешать им, девушка решила пройтись между рядами машин. Она смотрела на автомобили, пытаясь угадать марку. Но все эмблемы были незнакомыми, похоже, на лабрийских автомобилях ездили только в Лабрии.

Ниа остановилась у красивой чёрной машины. Песок и кровь давно смыли, и она снова стала такой, какой Ниа увидела её первый раз, когда поехала с Солусом к Эридану. Тогда была лунная зимняя ночь, шёл снег, и она ещё не знала, что встретит его…

— Всё в порядке? — спросил подошедший к ней Солус.

— Да… да, простите… — она виновато улыбнулась.

— Ниа! Давай покатаемся! — прибежала сияющая Рейчел. — Ну, пожалуйста! Давай!

— Хорошо.

— Ура! Спасибо вам большое! — сказала она Солусу и потащила подругу к джипу.

Усадив Ниа на переднее сиденье, она заняла место за рулём. Глаза светились под фиолетовыми линзами, и даже волосы казались ярче.

— Вот это да… — прошептала она.

Рейчел хотела положить руку на руль, но вдруг опустила её.

— Не уверена, что заслужила это.

— Конечно, заслужила, — сказала Ниа.

Рейчел, вздохнув, покачала головой.

— Ну, ладно…

Покружив между аллей, они выехали на серпантинное шоссе. Обычно в машине Ниа разглядывала пейзаж за окном, но сегодня она смотрела на Рейчел. Сев за руль, девушка словно изменилась. Исчезли колючая враждебность и наигранная самоуверенность, Рейчел стала самой собой: спокойной, открытой, свободной.

Джип мчался по шоссе, всё выше и выше. Сквозь тонкие облака было видно небо, и солнце разливалось над долиной. Мир сменил золотые краски на все оттенки коричневого, и в этом смиренном цвете земля ждала начала зимы. Где-то, наверное, уже выпал снег. Скоро и над ними закружатся белые хлопья. Но какое счастье видеть сквозь эти тонкие облака голубое небо.

Рейчел остановила машину у станции.

— Давно не чувствовала себя так, — сказала она и, посмотрев вдаль, прошептала: — Спасибо, Эридан…

Они поднялись на платформу, поболтали с начальником станции, подождали вместе с ним какой-то поезд, поели жареные сосиски и поехали обратно.

Остановив машину около гаража, Рейчел сказала:

— Прости, последние дни я вела себя, как дура. Постараюсь больше так не делать.

— Ничего.

— Надеюсь, Мэт, не очень обиделся.

— Ты же знаешь Мэта, он не умеет обижаться.

— Бедный, он так переживал из-за приезда Нафта, а тут я ещё со своими капризами.

— Главное, сейчас всё хорошо.

— Да… Смотри, Хаски нас нашёл!

— Правда.

Ниа вышла из машины и подбежала к щенку, радостно ткнувшемуся в её варежку мокрым носом.

— Хаски, ты, наверное, проголодался?

«Да, а от вас пахнет жареными сосисками!»

— Сейчас я тебя покормлю. Рейчел, мы пойдём, ладно?

— Давайте, а я пока машину поставлю.

Поднявшись в комнату, Ниа наложила щенку полную миску, которую он тут же опустошил.

Оставшуюся часть дня девушка решила посвятить подготовке к занятиям. Она включила ноутбук, разложила бумаги, и тут вспомнила, что хотела взять в библиотеке лабрийско-денебийский словарь.

«Опять спускаться вниз», — вздохнула она и пошла в прихожую. Свернувшийся калачиком Хаски вскочил и побежал за ней.

— Ты что, не нагулялся?

«Нет!» — тявкнул щенок.

Ниа спустилась на первый этаж, взяла у госпожи Бриллы словарь и собиралась вернуться в комнату, когда к ней подбежала Ливора.

— По какому праву эта пользуется его машиной? — прокричала она.

— Солус сказал, что Эридан оставил машину мне, — тихо ответила Ниа. — Но я не умею водить, поэтому я отдала её Рейчел.

— А ты какое право имеешь распоряжаться его вещами?

— Эридан любил Рейчел, я уверена, он бы не возражал.

— Он всех любил, кроме меня!

— Тебя он тоже любил, любил так, как никого больше.

На мгновение из её взгляда исчезли злость и зависть. Перед Ниа стояла просто очень несчастная девушка. Но мгновение прошло, и глаза снова затопила жгучая ревность.

— Да, он любил меня, только меня! И вы никогда не сможете этого изменить! — она резко повернулась и убежала.

Ниа вздохнула и провела рукой по лбу. Наверное, пора было уже привыкнуть к таким разговорам, но они по-прежнему причиняли боль.

— Пойдём, Хаски, — печально прошептала она. — Нет, Хаски! Нам пора домой!

Но щенок уже нёсся в противоположную сторону и через несколько секунд скрылся за поворотом.

— Хаски!

Ну, и где его теперь искать? Пройдя через студенческое общежитие, Ниа подошла к спортивному залу. Дверь была приоткрыта. Может, он туда забрался?

— Хаски! — осторожно позвала она, заглядывая в спортзал.

Он был там и радостно прыгал вокруг Солуса, держащего в руке волейбольный мяч.

— Ой… — Ниа, видевшая Солуса только в строгой, официальной одежде, во все глаза уставилась на его спортивный костюм.

— Вы уже вернулись? — спросил он и тут же подумал про себя: «Что за глупый вопрос! Конечно, она вернулась, раз стоит сейчас передо мной».

— Да… мы… Я взяла в библиотеке словарь, — она показала ему книгу. — А потом Хаски убежал, и я… Простите, что помешали вам.

— Вы не мешаете… По правде говоря, сегодня мне совсем не хочется заниматься.

Хаски подпрыгнул, пытаясь выхватить мяч.

— Он слишком большой для тебя, — объяснил щенку Солус, но тот продолжал прыгать. — Ну, хорошо, — он размахнулся и бросил мяч в дальний угол зала. Хаски вихрем помчался за мячом.

Ниа заворожённо наблюдала как мяч, очертив в воздухе дугу, ударился о стену.

— А у меня никогда не получалось даже через сетку его перебросить. Поэтому мне не нравились уроки физкультуры. Единственное, что я любила — бегать на длинные дистанции. Странно, на короткие у меня бегать никогда не получалось. А вот длинные… Мне всегда удавалось пробежать их до конца… Простите! — она даже прикрыла рот ладошкой, поняв, что ни с того ни с сего начала рассказывать ему о себе.

— А какие предметы вам нравились?

— Литература и лабрийский язык.

— Давно хотел спросить вас, почему вы решили изучать алгольский? Не думаю, что он очень популярен в вашей стране.

«Давно?..»

— В Лабрии иностранные языки вообще не особенно популярны.

Хаски не мог взять мяч в зубы, поэтому решил подкатить его, но не рассчитал силы для последнего толчка, и мячик убежал к стене. Солус подошёл, достал его и посмотрел на Ниа. Она сделала несколько неуверенных шагов к нему и опустилась на скамейку. Он сел рядом.

— Так почему вы выбрали алгольский?

— В школе у нас не было иностранного языка. Я просто услышала одну песню. Нашла старый диск у бабушки на чердаке… Там была такая музыка и голос… Я хотела понять, о чём он поёт, и спросила своего учителя лабрийского. Он сказал, что эта песня на алгольском. Он немножко знал ваш язык и помог мне перевести слова. Но мне хотелось… понять их на алгольском, и я попросила его позаниматься со мной. А когда я училась в последнем классе, он сказал, что в Университете Геммы… Это главный университет в Лабрии. Вот, там есть факультет, на котором можно изучать не только родной язык, но и иностранные. И алгольский тоже. Я решила попробовать поступить туда. Бабушке не сказала. Она у меня была… немного консервативной… Нужно было сдать три экзамена: лабрийский, алгольский и отечественную историю. По поводу лабрийского и истории я не волновалась, но первым был алгольский… Бабушка верила, что я поступлю, но она не знала об этом первом экзамене: я сказала, что хочу учиться на факультете лабрийской филологии. Экзамен состоял из письменного теста и собеседования. Абитуриентов было не очень много, но почти все они закончили специальные школы. Тест я написала, правда, не всегда понимала вопросы, на которые отвечала. А устный экзамен должен был принимать декан факультета профессор Веспер…