Обманщик - Фредерик Форсайт

– Футах в пятнадцати, не дальше, – ответил Ханна.

– Думаю, это маловероятно, – сказал доктор Уэст. – Я не специалист в баллистике, но полагаю, что выстрел был произведен из оружия крупного калибра с расстояния более пяти ярдов от потерпевшего, потому что на его рубашке не осталось следов пороха. Но, по-видимому, расстояние было не больше двадцати футов. Рана четкая и чистая, пуля должна была лететь с большой скоростью. Конечно, тело замедлило ее, но не в такой мере, чтобы она упала в пятнадцати футах. Она должна была удариться о стену.

– Но возле стены ее нет, – настаивал Ханна. Конечно, если кто-то не украл пулю. Если так, то это мог быть только кто-либо из своих, из тех, кто живет в резиденции. – Еще что-нибудь интересное?

– Немного. Во время выстрела губернатор стоял лицом к убийце. Он не повернулся.

«Или исключительно храбрый человек, – подумал Ханна, – или, что более вероятно, губернатор просто не мог поверить своим глазам».

– И последнее, – продолжал доктор Уэст. – Пуля летела по восходящей траектории. Должно быть, убийца в момент выстрела стоял на коленях или присел на корточки. Если я правильно оценил расстояние, то оружие находилось примерно в тридцати дюймах от уровня грунта.

«Проклятье, – размышлял Ханна, – стало быть, пуля перелетела через стену. Или, быть может, она попала в дом, но где-то гораздо выше, например возле сточных желобов. Утром Паркеру придется начать все сначала. С лестницей». Ханна поблагодарил Уэста и положил телефонную трубку. Подробный отчет об аутопсии прибудет завтра с рейсовым самолетом.

Паркер лишился багамской бригады криминалистов и теперь работал один. Джефферсон и садовник поддерживали лестницу, а бедняга Паркер осматривал стену дома на уровне крон деревьев и выше. Он добрался до крыши, но так ничего и не нашел.

Джефферсон подал Ханне завтрак в гостиную. Во время завтрака несколько раз заходила леди Моберли. Загадочно улыбаясь, она поправляла цветы и тут же исчезала. Казалось, ее абсолютно не волнует судьба тела ее покойного мужа, вернее, того, что от него осталось. Ей было решительно все равно, доставят ли его для похорон на Саншайн или отправят в Англию. У Ханны сложилось такое впечатление, что сэр Марстон Моберли уже не интересует вообще никого, начиная с его вдовы. Потом он разгадал причину блаженного состояния леди Моберли. С серебряного подноса для напитков исчезла бутылка с водкой. Впервые за долгие годы леди Моберли была счастлива.

Этого никак нельзя было сказать о Десмонде Ханне. Детектив был озадачен. Чем более затягивались безрезультатные поиски пули, тем больше он убеждался в своей правоте. Все было сделано из дома, а сорванные запоры калитки – лишь отвлекающий маневр. Вот из этой самой гостиной кто-то спустился по лестнице и обошел сидящего в кресле губернатора, тот увидел человека с оружием и вскочил. Убийца дважды выстрелил, потом в гравии у стены дома отыскал одну из пуль и забрал ее. В сумерках он не смог найти вторую пулю и поспешил, пока не поздно, спрятать оружие.

Ханна разделался с завтраком и вышел в сад. Питер Паркер прилип к стене под самой крышей.

– Как успехи? – спросил Ханна.

– Ни следа, – сверху отозвался Паркер.

Ханна углубился в сад, подошел к стене и повернулся спиной к стальной калитке. Накануне вечером он поднялся на козлы и через калитку долго смотрел на улочку. Между пятью и шестью часами вечера улочка не пустовала ни минуты. Ею пользовались многие, чтобы сократить путь от Порт-Плэзанса до Шантитауна, по ней шли фермеры, возвращавшиеся из города в свои хибарки, разбросанные неподалеку в тени деревьев. За час по улочке прошло почти тридцать человек, не было такого момента, когда бы она опустела, а однажды в ту или другую сторону по ней шли сразу семь человек. Было невозможно себе представить, чтобы убийца прокрался к калитке незамеченным. Почему вечер того вторника должен был отличаться от других вечеров? Кто-то должен был увидеть что-нибудь необычное.

И тем не менее, никто не откликнулся на объявления. Разве какой-нибудь островитянин откажется от тысячи американских долларов? Для него это целое состояние. Значит… значит, убийца, как Ханна и подозревал, вышел из дома.

В тот час решетчатая входная дверь в резиденцию губернатора была заперта. Замок был заблокирован изнутри. Если бы кто-то позвонил, на звонок ответил бы Джефферсон. Никто не мог просто так войти в ворота, пересечь передний двор, проникнуть сквозь входную дверь, миновать переднюю, гостиную и по ступенькам спуститься в сад. Непрошенный гость не мог пройти через решетчатую дверь. Окна первого этажа тоже были защищены решетками в испанском стиле. Иного способа попасть в дом не было. Если только какой-нибудь спортсмен перепрыгнул через стену сада и приземлился прямо на лужайке… Не исключено.

Но тогда как убийца ушел? Через дом? Слишком велики шансы, что тебя увидят. Снова через стену? Но всю стену тщательно осмотрели в поисках царапин, любых следов, к тому же сверху она была усыпана битым стеклом. Через заранее открытую стальную калитку? Еще один лишний шанс, что тебя заметят. Нет, все говорило о том, что убийца и не думал покидать дом. Оскар и леди Моберли были в больнице. Оставались безобидный старина Джефферсон и молодой лейтенант Хаверсток из полка гвардейских драгунов.

Еще один скандал в благородном семействе, вроде кенийского дела, случившегося незадолго до войны, или убийства сэра Харри Оукса? Работал убийца один или в преступлении замешаны все? Каков был мотив? Ненависть, зависть, жадность, месть, угроза испортить карьеру или политический террор? И при чем здесь убийство Гомеса? Действительно ли Гомес видел на Саншайне наемного убийцу из Южной Америки? Если так, то как может быть связан Мендес с убийством губернатора?

Все еще стоя спиной к стальной калитке, Ханна сделал два шага вперед и опустился на колени. Даже так слишком высоко. Он упал на землю, уперся локтями. Теперь его глаза находились примерно в тридцати дюймах от земли. Ханна посмотрел туда, где, как он предполагал, поднявшись с кресла и сделав шаг вперед, стоял сэр Марстон. В следующее мгновение Ханна уже мчался к дому.

– Паркер! – кричал он. – Спускайтесь и идите сюда!

Паркер чуть не упал с лестницы, настолько неожиданным был громкий крик неизменно флегматичного Ханны. Паркер спустился на террасу и по ступенькам сбежал в сад.

– Стойте здесь, – приказал Ханна, показывая, где нужно остановиться молодому детективу. – Какой у вас рост?

– Пять футов десять дюймов, сэр.

– Мало. Бегите в библиотеку и принесите несколько книг. У губернатора было шесть футов два дюйма. Джефферсон, дайте метлу.

Джефферсон пожал плечами. Если белому полицейскому захотелось подмести двор, это его дело. Он пошел за метлой.

Ханна приказал Паркеру встать на стопку из четырех книг на том месте, где находился сэр Марстон. Упав на траву, он, как винтовкой, прицелился рукояткой метлы в грудь Паркеру. Для этого метлу пришлось поднять под углом двадцать градусов.

– Теперь отойдите в сторону.

Паркер выполнил указание и со стопки книг свалился на траву. Ханна встал и направился к ступенькам, поднимавшимся слева направо вдоль стены террасы. Как и три дня назад, как и намного раньше, она все еще свисала со стального кронштейна. Из проволочной корзины, наполненной суглинком, спускались плети цветущей герани. Соцветия были настолько плотными, что почти скрывали корзину. Когда криминалисты обследовали стену, они касались лицами этих цветов.

– Несите эту герань сюда, – сказал Ханна садовнику. – Паркер, возьмите «ящик убийств». Джефферсон, принесите простыню.

Садовник застонал, увидев, как безжалостно Ханна вытряхивает плоды его трудов на простыню. Детектив поочередно вытаскивал цветок за цветком, тщательно стряхивая суглинок с корней и бросая цветы в сторону. Когда осталась лишь глинистая почва, Ханна разделил ее на куски размером с ладонь и шпателем разбил каждый кусок. Здесь и оказалась пуля.

Пуля не только нетронутой прошла сквозь тело губернатора, но даже не коснулась проволоки корзины. Она пролетела между двумя проволочками и застряла в суглинке. Пуля была в идеальном состоянии. Ханна взял ее пинцетом, опустил в силтановый пакетик, завернул его и бросил в склянку с завинчивающейся крышкой. Он встал.

– Сегодня вечером, детка, – сказал он Паркеру, – вы возвращаетесь в Лондон. Вот с этим. Для меня Алан Митчелл поработает и в воскресенье. У меня есть пуля. Скоро у меня будет оружие. Потом я найду и убийцу.

В резиденции губернатора больше нечего было делать. Ханна попросил вызвать Оскара, чтобы тот отвез его в отель. В ожидании машины он стоял у окна гостиной и смотрел на Порт-Плэзанс, кивающие ветви пальм и мерцающее море вдали. Город дремал в предполуденной жаре. Дремал или вынашивал планы?