Обманщик - Фредерик Форсайт

«Это вовсе не рай, – думал Ханна, – это чертова пороховая бочка».

Глава 5

На следующий день в Кингстоне Шон Уиттакер был удостоен необычного внимания. Он прилетел поздно и из аэропорта отправился домой. Утром, в начале восьмого, раздался первый телефонный звонок.

– Доброе утро, мистер Уиттакер, надеюсь, я не разбудил вас, – сказал кто-то с американским акцентом.

– Нет, я уже давно встал. С кем я говорю?

– Называйте меня Милтоном. Просто Милтоном. Насколько мне известно, у вас есть фотографии, которые вы, вероятно, хотели бы мне показать.

– Это будет зависеть от того, кому я их буду показывать, – сказал Уиттакер.

На другом конце линии раздался басистый смех.

– Не лучше ли нам все обсудить при встрече?

Они договорились встретиться через час. Американец был совсем не похож на руководителя местного отделения Бюро по борьбе с наркотиками. Судя по его небрежному внешнему виду, его можно было бы принять за молодого университетского ученого.

– Прошу прощения, – сказал Уиттакер, – но не могли бы вы сказать, какую организацию вы представляете?

– Давайте немного проедем, – предложил Милтон.

В машине американца они подъехали к посольству США. Офис Милтона находился вне посольства, но и здесь он был своим человеком. Он предъявил пропуск сидевшему за столом морскому пехотинцу и провел гостя в небольшой кабинет.

– Понятно, – сказал Уиттакер, – вы – американский дипломат.

Милтон не стал поправлять Уиттакера. Он улыбнулся и попросил разрешения взглянуть на фотографии, сделанные Уиттакером на Саншайне. Милтон просмотрел все снимки, но один привлек его особое внимание.

– Так-так, – сказал Милтон. – Вот где он вынырнул.

Он открыл свой «дипломат», достал несколько папок и выбрал одну из них. Фотография на первой странице досье была снята несколько лет назад, очевидно, через отверстие в портьере и с большого расстояния. Но это был определенно тот же человек, что и на фотографии, снятой Уиттакером день назад на Саншайне.

– Хотите знать, кто это? – спросил Милтон.

Вопрос был скорее риторическим. Британский репортер сравнил две фотографии и кивнул.

– Хорошо, начнем с самого начала, – сказал Милтон и прочел лежавшие в папке документы, не все, конечно, ровно столько, сколько было нужно репортеру.

Уиттакер бешено строчил пером в своем блокноте.

Милтон дал исчерпывающую информацию. Он сообщил все детали жизненного пути, даты митингов и собраний, номера банковских счетов, проведенные операции, другие имена и клички, сведения о доставленном товаре, отмытых доходах. Выслушав американца, Уиттакер откинулся на спинку кресла.

– Ну и ну, – сказал он. – Я могу сослаться на вас?

– Я бы не рекомендовал упоминать имя Милтон, – ответил американец. – Высокопоставленный чиновник из Бюро по борьбе с наркотиками… что-нибудь в этом роде.

Милтон проводил Уиттакера до выхода и уже на ступеньках посольства сказал:

– Думаю, другие фотографии вам стоило бы показать в управлении полиции Кингстона. Между прочим, вас там ждут.

В управлении полиции озадаченного Уиттакера проводили в кабинет комиссара Фостера. Комиссар был один в своем большом, с кондиционированным воздухом кабинете, окна которого выходили на кингстонский даунтаун. Обменявшись приветствиями с британским репортером, Фостер нажал кнопку интеркома и вызвал руководителя отдела расследования уголовных преступлений коммандера Грея. Через несколько минут пришел Грей с горой папок.

Два ямайских полицейских просмотрели фотографии восьми телохранителей в пестрых рубашках. Несмотря на неизменные темные очки пестрорубашечников, коммандер Грей не колебался ни минуты. Открывая папку за папкой, он назвал всех восьмерых. Уиттакер старательно записывал.

– Я могу сослаться на вас? – спросил он.

– Конечно, – ответил комиссар. – У всех давнее уголовное прошлое. Трое находятся в розыске и сейчас. Смело можете ссылаться на меня. Нам нечего скрывать. Это совещание тоже запротоколировано.

К полудню Уиттакер закончил репортаж. Как обычно, он передал фотографии и текст в Лондон, потом долго разговаривал с лондонским редактором отдела новостей. Его заверили, что в ближайшем номере его материалу будет предоставлен полный разворот. На этот раз его расходы никто не станет уточнять.

Тем временем в Майами Сабрина Теннант, как ей порекомендовали накануне вечером, сняла номер в отеле «Сонеста Бич» и в субботу, в восемь утра, позвонила по телефону, который ей дал Маккриди. Встреча была назначена в административном здании в центре Майами. Это была всего лишь одна из конспиративных квартир, а не отделение ЦРУ в Майами.

Сабрину проводили в кабинет, где ее уже ждали, а из кабинета провели в просмотровый зал. Не считая Сабрины и ее сопровождающего, вся аудитория состояла из двух мужчин, не пожелавших представиться и не проронивших ни слова. В полутемном зале они просмотрели три видеокассеты, снятые на Саншайне.

После просмотра мисс Теннант снова проводили в тот кабинет, в котором она уже побывала, и на время оставили одну. Потом к ней присоединился ее сопровождающий. Он предложил называть его Биллом и попросил показать фотографии, снятые накануне во время митинга у причалов.

Сначала телеоператор не обращал внимания на телохранителей Горацио Ливингстона, поэтому на видеофильмах они появлялись лишь на втором плане. Фотоснимки оказались гораздо более информативными. Билл раскрыл папки и показал Сабрине другие фотографии тех же людей.

– Меня интересует вот этот, возле фургона, – сказал он. – Как он себя назвал?

– Мистером Брауном, – ответила Сабрина.

Билл рассмеялся.

– Вы знаете, как по-испански будет «brown»?

– Нет.

– «Moreno». На самом деле этот человек – Эрнан Морено.

– Телевидение – визуальное средство массовой информации, – сказала Сабрина. – Фотографии могут сказать гораздо больше, чем любые слова. Нельзя ли мне на время взять ваши снимки, чтобы я могла их продемонстрировать в сравнении со своими?

– Я сделаю копии, – ответил Билл. – А мы оставим себе копии ваших снимков.

Оператору Сабрины пришлось ждать ее в такси у входа в конспиративную квартиру. Он тайком несколько раз сфотографировал здание, думая, что снимает штаб-квартиру местного отделения ЦРУ. Он ошибался, это была не штаб-квартира.

Возвратившись в отель «Сонеста Бич», Сабрина Теннант и ее оператор заняли банкетный зал и на большом столе разложили все фотографии – как снятые ими накануне, так и извлеченные из секретных архивов ЦРУ. Оператор снял все фотографии на видеопленку, а мисс Теннант давала пояснения, стоя у стены банкетного зала, украшенной позаимствованным у менеджера отеля портретом президента Буша. Этого будет вполне достаточно, чтобы у телезрителей создалось впечатление, будто бы репортаж ведется из святая святых ЦРУ.

Еще до полудня Сабрина и оператор проехали по первой автомагистрали, нашли узкую дорожку, которая вела к небольшой уединенной бухте. Здесь, на фоне голубого моря, белого песка и роскошных пальм – точная копия пляжа на Саншайне – Сабрина еще раз обратилась к камере.

В полдень по системе спутниковой связи она передала весь материал в Лондон, в компанию Британского спутникового вещания. В лондонской монтажной уже началась работа над ее фильмом, а Сабрина тем временем долго разговаривала с редактором отдела новостей. После монтажа получился отличный пятнадцатиминутный документальный фильм, который производил впечатление, будто бы Сабрина Теннант отправилась на острова Баркли с единственной целью – вывести на чистую воду Горацио Ливингстона.

Редактор перестроил всю субботнюю программу новостей «Каунтдаун» и перезвонил Сабрине во Флориду.

– Это настоящая бомба, – сказал он. – Отличная работа, дорогая.

Маккриди тоже был занят. Утром он потратил немало времени, названивая по своему радиотелефону сначала в Лондон, потом в Вашингтон.

В Англии, в казармах герцога Йоркского, что на Кингс-роуд, недалеко от Челси, Маккриди разыскал командира полка специального назначения британских ВВС. Поджарый молодой генерал внимательно выслушал просьбу Маккриди.

– Да, есть, – ответил генерал. – Как раз в это время двое моих читают лекции в Форт-Брегге. Мне нужно будет получить разрешение.

– На это нет времени, – возразил Маккриди. – Послушайте, у них есть неиспользованный отпуск?

– Думаю, есть, – ответил генерал.

– Отлично. В таком случае я предлагаю им три дня отдыха и развлечений здесь, под южным солнцем. В качестве моих гостей. Это же вполне законно.

– Сэм, – сказал генерал, – вы – хитрющий старый проходимец. Постараюсь вам помочь. Но они в отпуске, договорились? Только солнце и море, больше ничего.