Русский калибр (сборник) - Пётр Разуваев

— А в морду? — ласково поинтересовался Рихо.

— Так бы сразу и говорили, — обиженно пробормотал Дмитриев. И пожаловался, обращаясь ко мне: — Видите, в каких условиях приходится работать?

После чего он вновь прикрыл глаза, помолчал несколько секунд и начал говорить:

— Базовая информация по объекту «Абу аль-Хауль»: настоящее имя — Городков Виктор Мамиконович. Дата рождения: десятое августа 1962-го. Место рождения: Ленинград. Служба в армии, Группа советских войск в Германии, в/ч 13662, воинская специальность — сапёр, уволен в звании старшины. Два высших образования: Университет им. Жданова, филологический факультет, и Военно-дипломатическая академия Советской армии. Прошёл специальную подготовку в отряде «Каскад» ПГУ КГБ. С 1987 года — нет информации. В 1988 году — Афганистан. Перешёл на сторону афганских боевиков. Принял ислам. Проходит подготовку на базе Джавора под Хостом, затем становится инструктором. С 1989 года активно участвует в деятельности организации Усамы бен Ладена «Аль-Каэда». Участвовал в разработке и реализации следующих акций: 1993 год: Нью-Йорк. Международный торговый центр. 1996 год: Саудовская Аравия. База ВВС США. 1998 год: Кения. Посольство США. 1998 год: Танзания. Посольство США. 1999 год: Подозревается в организации ещё 27 террористических актов. В 1994 году в Судане ему сделана пластическая операция. Данные по оперативным разработкам спецслужб ряда стран, которые занимались аль-Хаулем, имеются в нашем распоряжении. Продолжать?

— Отдохните, — кивнул Рихо и повернулся ко мне: — То, что ты сейчас слышал, известно всем. А сейчас я расскажу тебе то, о чём знают считаные единицы.

— Секундочку, — остановил я его. — Если честно, то я уже давно не проверял свой дом…

Рихо и Дмитриев обменялись понимающими улыбками.

— Ты и впрямь думаешь, что мы занимались исключительно кухней? — с интересом спросил Рихо. — Ты, когда входил в дом, ничего не заметил?

— Нет, — искренне удивился я. — А что я должен был заметить?

— У соседнего дома стоит наш микроавтобус с аппаратурой, — пояснил майор. — Плюс три человека, которые прикрывают этот дом со всех сторон, — насмешливо поглядывая на меня, добавил Рихо.

— Это мало похоже на визит старых друзей, — заметил я.

— Наверное, — кивнул Рихо. — Хотя… Кто тебе сказал, что нам с Виталием Борисовичем противно видеть твою физиономию?

— Вот только не надо… — отмахнулся я. — По-моему, ты хочешь сделать мне нескромное предложение, только не знаешь, с чего начать.

Рихо кивнул. Ну, естественно. Разве можно наслаждаться покоем, имея таких друзей и такую биографию. Чёрта с два они от меня отстанут.

— За истекшие сутки твоё предложение будет третьим по счёту, — сообщил я. — Между прочим, твои предшественники были куда более убедительны. Демонстрировали мне разные любопытные фотографии, чтобы я не слишком упирался.

— Фотографии? — удивился Рихо. Тень сомнения промелькнула на его лице, но тут же исчезла, сменившись ясной улыбкой «рубахи-парня». — Да пожалуйста! Чего не сделаешь, чтобы порадовать старого друга…

Он картинным жестом вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул его мне. Внутри действительно лежала фотография, но запечатлён на снимке был вовсе не я. Подтянутый седой человек в тёмных очках отталкивал от пирса небольшую моторную лодку, в которой уже сидела молодая миловидная блондинка. Теоретически я мог бы не узнать Виктора Викторовича Стрекалова, генерала ФСБ, который, по официальной версии, два года назад погиб в Москве, но его жену Дашу спутать с кем-либо было трудно. Слишком многих нервов стоила мне комбинация, которую они разыграли тогда в Италии.

Внимательно наблюдавший за моей реакцией Рихо разочарованно скривился.

— Ты знал! Ай, коварный… И когда?

— Тогда же. Ещё в Генуе. Он прислал мне открытку.

— Вот старый… Ловко он всех провёл. И какую девицу отхватил, а? Кобель легавый…

— Откуда у тебя эта фотография? — спросил я. Насколько мне было известно, у Стрекалова имелись все основания, чтобы инсценировать свою смерть. Его крови тогда жаждали многие, как в Москве, так и в Лэнгли. А такие приговоры не имеют срока давности.

— Правильно мыслишь, — понимающе кивнул Рихо. — Но поспешно. Стрекалов в безопасности. Мы его засекли в начале января, на Гавайях, тогда же Босс приказал мне восстановить контакт с твоим генералом. Так что теперь мы вновь, как в старые добрые времена, работаем бок о бок.

— Он продолжает работать? — удивился я.

— Ещё как, — кивнул Рихо. — Этот старый конь такую борозду пропахал — никаким бульдозером не заровняешь. Кстати, я ему на днях дал твой e-mail. Жди привета.

— Что-то вы темните, Рихо Арвович, — подозрительно сказал я. — Стрекалова приплёл… Не нравится мне это. Давай выкладывай, с чем пожаловал?

— Действительно, давайте перейдём к делу, — неожиданно поддержал меня Дмитриев. — За последнюю неделю мне удалось поспать часов десять в общей сложности, так что боюсь, долго в вашем темпе я не выдержу. Вы сами расскажете или можно мне?

— Сам, — отрезал Рихо. — Андре, ты помнишь историю с Дианой Спенсер? Бывшая принцесса Уэльская?

— Я даже знаю, что французский судья в начале года закрыл это дело.

— Имелось в виду официальное расследование, — кивнул Рихо. — На самом деле всё ещё только начинается. Согласно нашей информации, это не было случайным столкновением. И осуществил эту акцию всё тот же неуловимый Абу аль-Хауль.

— Бред, — искренне фыркнул я. — Зачем бен Ладену нужна была смерть Дианы Спенсер?

— А разве я говорил, что мишенью была Диана? — заметил Рихо с усмешкой. — Она была идеальным прикрытием, только и всего. Уже через месяц после катастрофы девяносто процентов европейцев не могли вспомнить имя человека, который ехал с ней в одной машине.

— Доди аль-Файед?

— У тебя хорошая память, — похвалил Рихо. — Да, его звали Доди аль-Файед. Интересная штука — жизнь. О его отце, Мохаммеде аль-Файеде, известно всё: и то, что он родом из Египта, и то, что в юности он торговал швейными машинками и кока-колой, и даже то, что впоследствии он сделал большие деньги на перевозке паломников, направляющихся в Мекку…

— Да-да, — перебил я этот исторический экскурс. — У меня хорошая память, и я помню, что он живёт в ОАЭ, является владельцем парижского отеля «Ритц», в 1985 году приобрёл «Хэрродз» и давал взятки члену британского парламента. Что я упустил?

— Почти всё. Тебе известно, что на самом деле крупный бизнес Мохаммеда аль-Файеда начинался не с кока-колы и не с перевозки паломников? Его звезда взошла, когда в 1953 году он встретил некоего Аднана Кашоги, который уже тогда был одним из основных посредников в мировой торговле оружием. В 1954 году аль-Файед женился на сестре Кашоги, Самире, которая и родила ему мальчика по имени Доди. А в 1957 году аль-Файед и Кашоги расходятся из-за якобы «финансовых разногласий». Но это так, к слову. Что же касается Доди, то, судя по анализу посвящённой ему прессы, который провёл Виталий Борисович, принято думать, что Доди был этаким плейбоем, «золотым мальчиком» со слабенькими мозгами.

— А на самом деле? — поинтересовался я. — Ты что, был с ним знаком? Откуда тебе известно, что представлял собой младший аль-Файед?

— Откуда я знаю? — прищурился Рихо. — В деле, которое вёл Эрве Стефан, фигурировал неустановленный звонок по телефону. С кем говорил Доди, французы выяснить так и не смогли. (При этих словах Дмитриев тихо фыркнул.) Дело в том, малыш, что именно я звонил ему тридцатого августа в одиннадцать часов вечера. Доди аль-Файед ехал на встречу с человеком, которого я привёз в Париж специально для него, когда их машина врезалась в опору моста.

— Ага, — изрёк я глубокомысленно. Если Рихо собирался меня удивить, то ему это удалось. — И что это за человек?

— Так, один серб… Какая разница, его уже нет в живых. Слушай и не перебивай меня, — возмутился Рихо. Но, немного подумав, предложил: — Или нет, лучше ты спрашивай, а я буду отвечать. Возможно, так до тебя быстрей дойдёт.

Закурив, я попробовал собрать разбежавшиеся мысли. Ладно, начнём по порядку…

— Чем занимался Доди?

— Он работал на Объединённые Арабские Эмираты. Фактически Доди представлял интересы Абу-Даби в Лондоне, поскольку со старшим аль-Файедом здесь никто не желает разговаривать.

— И какая связь между Эмиратами и убийством?

— Глубокий вопрос, — съехидничал Рихо. — На первый взгляд, никакой. Но на самом деле связь есть, причём прямая. В июле — августе 1997 года Доди аль-Файед по поручению Эмиратов вёл в Италии и Греции секретные переговоры с неким Вуком Дратковичем, одним из лидеров югославской оппозиции. Осенью 1997 года в Югославии должны были состояться президентские выборы, и шансы на победу у коалиции «Заедно», которую возглавляли Вук Драткович, Зоран Джинджич и Весна Пешич, были очень велики. В особенности с той финансовой помощью, которую обещал им от имени президента ОАЭ Доди аль-Файед.