Воздушная битва за Крым. Крах нацистского «Готенланда». 1943—1944 - Дмитрий Михайлович Дегтев

132-й НБАД говорилось: «Экипажи У-2, действовавшие по переднему краю, в течение ночи встречали довольно сильное организованное противодействие средств ПВО противника. Зенитные прожектора противника взаимодействовали с артиллерией и пулеметами. Особенно сильное противодействие средств ПВО противника экипажи У-2 встретили в ночи на 13.3.44 и 21.3.44  г. Почти все экипажи У-2 были освещены лучами прожекторов противника. При попадании самолета в лучи прожекторов ЗА противника открывала сильный заградительный огонь, эшелонированный по высоте».

Правда, каких-либо потерь среди легких ночных бомбардировщиков в те дни зафиксировано не было. В основном зенитный огонь мешал прицельному сбросу бомб и заставлял бипланы подниматься выше. Немецкие Go-145 тоже действовали безнаказанно, хотя и по ним каждую ночь велся бешеный пулеметный и артиллерийский огонь. Поскольку полеты «небесных тихоходов» проходили над узким районом и на примерно одинаковой высоте, можно предположить, что их экипажи частенько видели друг друга, что называется, на расстоянии пистолетного выстрела.

Кроме того, с начала марта к ночным вылетам подключилась группа летчиков из 83-го ГИАП ПВО. «Киттихауки» обстреливали многочисленные немецкие прожекторы, сильно мешавшие действиям У-2, а также охотились на вражеские самолеты. Вот и в 01.24 14 марта командир звена младший лейтенант Семен Письменный на своем Р-40 перехватил летящий на высоте 800  м одиночный самолет, идентифицированный им как «Хш-123». Летчик выполнил по нему две атаки, после чего тот с креном пошел вниз и упал северо-западнее Керчи. Впоследствии эта победа была зафиксирована станцией наведения 4-й ВА. Подтверждения этому в документах другой стороны не найдено.

Вообще же в ночь на 14 марта над Керченским полуостровом много кто летал. Так, в 01.30 с аэродрома Краснодар поднялся А-20 командира эскадрильи 63-го БАП старшего лейтенанта Ивана Киселева, чьей задачей была разведка полуострова и атака обнаруженных подходящих целей. Самолет пересек побережье в районе мыса Ак-Бурун, после чего сбросил пару осколочных бомб на артбатарею, расположенную возле станции Керчь-2. Затем «Бостон» с  высоты 1500  м сбросил осветительную бомбу над железнодорожном перегоном Багерово―Чистополье, и летчики увидели эшелон, двигавшийся в западном направлении. Далее Киселев полетел далее на запад вдоль белой насыпи желездорожного полотна, хорошо видной в лунном свете. В 01.56 он достиг станции Ташлыяр, снова сбросил САБ и осветил еще один состав. Снизившись до 500  м, «Бостон» обстрелял его из бортового оружия. Тут надо заметить, что мощность американских раций, установленных на этих самолетах, не позволяла экипажу передавать собранные сведения в режиме реального времени. От Ташлыяра до Краснодара они попросту «не добивали».

После этого Киселев пролетел над станциями Семь Колодезей и Владиславовка, где обнаружил довольно интенсивное движение поездов по 30–35 вагонов. Потом А-20 повернул на юг и с приглушенными моторами на высоте 1500  м пролетел над гаванью Феодосии. В свете очередного САБа там было обнаружено судно «средних размеров». Сделав круг над морем, «Бостон» снова достиг суши и вернулся на свой аэродром тем же маршрутом.

Во время таких рейдов, проводившихся в ясную погоду и особенно при яркой луне, наши авиаторы явно копировали тактику немецких эскадрилий ночной разведки (Nacht) и охотников за железнодорожными составами (Eis). Опытные экипажи нередко «маскировались» под вражеские самолеты, давали похожие сигналы, имитировали заход на посадку на аэродромы, благо использовавшаяся немцами система световых маяков позволяла легко обнаружить эти объекты, а заодно определить их точное местоположение. К примеру, наши летчики установили, что ночные посадки в Сарабузе всегда выполняются с севера на юг, а траектория захода на взлетно-посадочную полосу обозначается несколькими светомаяками, расположенными в районе сел Биюк-Онлар и Кильдияр (ныне не существует), в 6  км севернее Сарабуза.

«Растянув всю колонну за пределы зрительной связи»

Днем 14 марта действия авиации были куда менее активны, чем в минувшую ночь. Самолеты 4-й ВА выполнили лишь 66 вылетов, из них 48 – ЛаГГ-3 из 229-й ИАД и 12 – Р-39 из 329-й ИАД. Истребители провели два безрезультатных боя. Но при этом около 15.00 мессерами был сбит ЛаГГ-3 старшего лейтенанта Петра Щеблыкина из 249-го ИАП, который совершил аварийную посадку на аэродроме около бухты Опасная. При этом истребитель был полностью разбит, летчик получил тяжелые травмы и в строй уже не вернулся.

Можно предположить, что он стал жертвой лейтенанта Петера Дюттманна из 5./JG52. В тот день ему был засчитан ЛаГГ-3, сбитый в 13.00 (по немецкому времени) над Керченским проливом, западнее страницы Запорожская.

В ночь на 15 марта, по данным советской ПВО, немецкие Хш-126, а фактически Go-145, сбросили на позиции на высотах 164,5 и 115,5, юго-восточнее мыса Тархан, соответственно 18 и 7 бомб, на позиции около Аджим-Ушкая – 7 бомб и еще две бомбы – на позиции 128-й гвардейской ГСД на горе Темирова, в 3  км северо-восточнее Аджим-Ушкая. В небе патрулировали несколько Р-40 из 84-го ГИАП ПВО и 1 ЛаГГ-3 из 229-й ИАД, но визуального контакта с вражескими самолетами им установить не удалось.

В свою очередь советские У-2 из 889-го НЛБАП и 46-го гв. НЛБАП осуществили 115 вылетов. Еще 2 вылета выполнили А-20 из той же 132-1 БАД, которые поодиночке бомбили станцию Сасиев Фонтан, около западной окраины Керчи, и аэродром Багерово.

В светлое же время суток в небе над плацдармом царило затишье. Произошел лишь один боевой эпизод, завершившийся потерей 2 советских истребителей, причем без всякого участия противника.

В 07.30 четверка ЛаГГ-3 из 790-го ИАП, завязав в районе Керчи бой с Ме-109, запросила помощь. Станция наведения 4-й ВА направила ей на подмогу четверку Р-39 из 66-го ИАП во главе с младшим лейтенантом Анатолием Тютиным, патрулировавшую в соседнем секторе. Одну из «Аэрокобр» пилотировал лейтенант Виктор Степанов из 26-го запасного ИАП, прибывший в 66-й полк на боевую стажировку, и это был его первый боевой вылет.

В районе мыса Хрони на высоте 1500  м Степанов увидел, что ему в лоб несется истребитель. Его тип летчик определить не успел, открывать огня не стал, но и сворачивать с курса тоже не захотел! В результате через несколько секунд самолеты столкнулись правыми плоскостями. Интересно, что в журнале боевых действий 4-й ВА этот эпизод описан несколько иначе, чем в документах 66-го ИАП. Во-первых, там указано, что высота была 2500  м, во-вторых, что Степанов сам пошел в лобовую