Барышня ищет работу - Салма Кальк

А я порадовалась, что в аудитории сейчас только четверо однокурсников — Марьяна, Митя Ряхин, Войтек Томашевский и Борис Толоконников. Марьяна пошла со мной — потому что, сказала, со мной не страшно. Митя пошёл в первой пятёрке, чтобы подольше посидеть и придумать, что говорить. А двое оставшихся хотели поскорее отстреляться. Эти не будут болтать.

И я рассказала — как вышло. Как я согласилась на место компаньонки, потому что иначе меня собирались отправить на завод, как являлась ко мне во сне золотая дама, и как всё разрешилось потом — с участием чучела рыси, некроманта Соколовского и Матвея Мироныча.

— После того вас, значит, Болотников да Мишка Соколовский сюда и отправили, — кивал Афанасий Александрович. — Всё верно, тёмная тварь, самая настоящая. Редко встречаются, но и спасибо господу за это. Благодарю за работу, Ольга Дмитриевна, отметка «Отлично». Удачи вам на следующих экзаменах.

Что мне оставалось? Только пойти себе выдыхать, да ждать Марьяну.

В коридоре меня облепили — что и как.

— Да всё в порядке, не страшнее, чем на занятиях, — отмахнулась я. — Кто выучил и расскажет — тот и молодец.

Следующим вышел Томашевский, он как раз оказался молодец, а следом за ним — Толоконников.

— Рядятся они там — кто следующий, Митька или Марьяна, — усмехнулся наш князь.

Впрочем, следующей вышла как раз Марьяна — получила «отлично». А дальше мы ждали, ждали, ждали… Ряхин вышел, весь несчастный и взъерошенный.

— Ну что? — возник рядом Коля Малинин. — Пересдача?

— Не-а, — покачал головой Ряхин. — Хорошо с минусом. Я сам не понял, как. Он же меня наизнанку вывернул. Всё, говорит, ты знаешь, Митька, только сказать ленишься. А чего говорить-то, если делать надо?

Он в последние дни приосанился — потому что, как я поняла, близенько сошёлся с той самой Ангелиной. Ей зашла его невероятная и смертоносная сила, она так и говорила — от одной мысли голова кружится. А ему льстило, что такая знатная и богатая дама обратила на него внимание. Так вышло, что мы с Марьяной оказались в курсе почти сразу же, и я ещё хмурилась.

— И зачем это, Митя? Она же из революционеров, причём не то, чтобы искренне сочувствующая, а со скуки. Тебе нужна революция?

— Не-а. Они же хотят того, землю отобрать и крестьянам. А у бати земля есть, достаточно. А ну как тоже отберут и каким лентяям безземельным отдадут?

Ряхин рассказывал, что отец его после освободительной реформы выкупил надел достаточно быстро — потому что деньги водились у деда, того самого некроманта, ему за услуги платили не только продовольствием, но ещё и звонкой монетой. А потом купил ещё и ещё, и даже нанимал односельчан работать, сам уже спину на поле не гнул. И теперь там вели хозяйство три Митиных старших брата-простеца. А его, значит, отправили учиться.

— Вот и зачем? Им некроманты ой, как нужны.

— Думаешь, я совсем дурной? Никому она не расскажет, ну, окромя тебя да Марьянки. Заколдовал я её.

Вот так-то. Это ответить на экзамене он не очень-то умеет, а колдует как дышит. И то ли ещё будет, к выпуску-то! А пока он бывал во флигеле вдовы Капитоновой и общался с мальчиком Юрой, всё польза.

А мы дождались, пока ответили все, и пошли отмечать. Потому что сдать специальность — это вам не фунт изюму, как сказала Марьяна. И мы с ней согласились.

Практику сдавали на следующий день, то есть в ночь. И тут нужно было просто одному одолеть какого-нибудь представителя неживого сообщества — из тех, что мы уже не раз побеждали в течение семестра. Мне достался юркий и верткий бродячий скелет, я ещё и не с первого удара связала его, но со второго — получилось, дальше снять голову и испепелить.

— Отлично, Ольга Дмитриевна, — сказал стоящий поодаль Авенир Александрович.

Впрочем, с практикой легко справились все, кроме Коли Малинина, тот был бестолков, как всегда, едва не проворонил нападение, вопил, бегал и прыгал, и набегал на «удовлетворительно». А Мите Ряхину выставили пятерых упокойничков, и это было пять точных ударов — раз, и в пепел. Авенир Афанасьевич так и сказал — смотрите и учитесь, к финалу обучения все должны так уметь.

Дальше у моих сокурсников оставалась теория — история магии, теория магии и общая история, а мне предстояло готовиться к специальности со вторым курсом.

Теория тоже сдалась достаточно легко, хотя профессор Конев и погонял меня по особенностям уничтожения разных видов нежити. А вот с практикой пришлось попотеть, потому что там нас провели по нескольким погостам, где водились эти самые древние. И мне достался один такой — прямо близ Москвы, да, там тоже такое случается.

И надо ж было, чтобы встала передо мной девица с косой и в сарафанчике, с тоненьком голоском — пойдём, мол, со мной, одна я на свете, матушка померла, батюшка помер, братики-сестрички померли, одна я осталась, одиноко мне и тоскливо, будем вместе, будет нам светло и хорошо. Подумала я на мгновение, что девица-то, наверное, тоже не просто так в рядах нежити оказалась, уж наверное, там какая-то непростая история.

— А родители-то отчего померли? Мор?

— Так я пришла и увела, как я одна-то, без них, — вздохнула девица и скользнула ближе ко мне.

И тут я не растерялась — охват, удар. Не ушла. Пискнула да осыпалась пеплом. И на сегодня всё.

— Молодец, Ольга, не растерялась, не стала слушать, — похвалил профессор Рябцев. — Отлично.

Дальше мы смотрели, как расправлялись со своими противниками и князь-песец Юрьев, и Ваня Шилов, и остальные. И все расправились, кто точно и молниеносно, кто обстоятельно, кто с блеском.

А дальше можно было выдохнуть, но я упёрлась и сдала-таки экзамены по истории магии и по общей теории. Чтобы потом, если вдруг, уже не нужно было этого делать. А дальше будет видно.

И теперь всем нам предстояла летняя практика.

38. Еще один вид практики

38. Ещё один вид практики

На практику нам предлагалось отправиться куда-нибудь, где есть нужда в услугах некроманта и где есть штатный некромант, который может за той практикой присмотреть. Плюс преподаватели факультета тоже отправлялись вместе со студентами. Первокурсников и второкурсников