Барышня ищет работу - Салма Кальк

Мы вышли из теней перед зданием городской больницы. Немалого размера двухэтажный каменный дом, во дворе люди, пара телег, автомобиль. Дальше нужно было пойти внутрь следом за Ракитиным, и мы пошли, я — последней. На входе нас пересчитал дежурный и записал в толстую тетрадь — студенты магической академии, всего одиннадцать.

— Было ж десять ещё на прошлой неделе, откуда лишнего взяли?

— Сама завелась, — хрюкнул кто-то из парней, все захохотали.

— Все бумаги я представлю, — Ракитин показал дежурному папку, мол — всё в порядке.

— Тогда прошу, — кивнул дежурный.

Мы подождали, пока Ракитин куда-то сходит с той самой папкой и вернётся без неё. И отправились — куда бы вы думали? В мертвецкую. Да, там лежали доставленные сегодня тела, и студентам третьего курса было необходимо установить причину смерти этих людей.

Я снова пристроилась за спинами, но сегодня не вышло. Ракитин прямо велел мне стоять и смотреть.

— Ольга Дмитриевна, смотрите внимательно, и после задавайте вопросы. Я сейчас не имею возможности определить вас на теорию, это будет осенью. Поэтому начинайте с практики, да и начали уже. Вы когда-нибудь изучали анатомию?

— Да, — кивнула я.

Потому что дома в университете конечно же изучала, хоть и не в том объёме, как медики. Но кажется, мы здесь не медики?

— Вот и славно, значит, имеете хоть какое-то представление о том, что внутри у человека. Смотрите и слушайте.

А дальше каждому нужно было непременно высказаться — от чего умер человек, и как можно установить этот факт. Ракитин особенно настаивал на том, чтобы озвучить весь ход рассуждений. Студентам дозволялось подходить близко, смотреть, исследовать тело силовым щупальцем. Ракитин повторял, что лучше дольше подумать, чем сказать какую-нибудь глупость, пока их никто не подгоняет и времени у них достаточно.

И что же — они говорили, все. Три тела были последовательно осмотрены, и по каждому состоялся мини-консилиум. Обращали внимание не только на раны и синяки, и состояние кожных покровов, и степень окоченения, но и магическим путём смотрели — какое вмешательство оказалось смертельным для этого человека.

Активней других говорила девушка, Ракитин обращался к ней — госпожа Тихомирова. Та бойко перечисляла разные признаки, парни шипели на неё, что никому слова вставить не даёт. Впрочем, некоторым вполне находилось, что добавить. И Ракитин напомнил, что на экзамене каждому достанется тело, и нужно будет написать заключение о причинах смерти — потому что это важная часть службы некроманта, и к услугам мага прибегают в том случае, когда причина смерти неизвестна, когда вскрытие ничего не прояснило, или когда наличествует спорный случай. Также каждый должен был уметь провести посмертный допрос, но это, как сказал Ракитин, будет предметом следующего занятия.

Установление причин смерти заняло у нас около двух часов. Дальше Ракитин сказал группе, что ждёт их завтра в академии, а мне — что через неделю нужно явиться на то же место сбора. И отправился по своим делам.

Меня же забросали вопросами — откуда я, почему у меня индивидуальная программа, кто так обо мне позаботился.

— Да отстаньте от человека, — прикрикнула на парней девушка.

— Матрёна, сама не лезь, сильно умная ты у нас стала, да? — ухмыльнулся высокий рыжий парень.

— Сколько раз говорить — не Матрёна, а Матильда! — прошипела она. — Ольга, не слушайте этих неотёсанных неучей! И вообще пойдёмте отсюда. У вас есть ещё занятия?

— Нет, полевая практика будет завтра.

— Вот и славно. Тепло, вам в какую сторону? Прогуляемся?

И пошли мы прогуляться.

И было это хорошо — потому что Матрёна, или, как ей намного больше нравилось, Матильда Тихомирова имела за плечами двадцать три года и училась потому, что некромантов мало, и они в целом нужны. Родом из Тобольской губернии, она рано осталась сиротой. Прислуживала в лавке — там неплохо платили, лучше, чем в трактире подавальщицей, она пробовала, но после того, как до полусмерти испугала пьяного приказчика, вздумавшего к ней приставать, быстро оказалась на улице. В лавке работалось проще, да и утащить что-нибудь из-под её защиты оказалось нереально, за что ей хозяин приплачивал. Но губернатор распорядился — всех магов зарегистрировать и обучить, и Матильда поехала обучаться. Накопленных на службе в лавке денег хватало, училась она на «отлично» и получала стипендию, плюс, тут она поглядела на меня со значением, встречаются щедрые мужчины, которые охотно делятся. Более того, сейчас она направлялась на встречу с таким мужчиной — он служил в полиции в каком-то приметном чине и не боялся некромантов.

— Огневики и боевики не боятся, остальные все с опаскою, — весело говорила Матильда.

— А мне почему-то и некогда, одна учёба с утра до ночи, не продыхнуть, — сказала я.

— Учёба учёбой, а если раз-два в неделю встречаться с заинтересованным мужчиной — то и учёба лучше пойдёт и веселее покатится. Силы будет больше. После практики я иногда и нашими не брезгую — потому что хочется быстрее восстановиться.

— Дети же, — вздохнула я.

— Да какие там дети, — отмахнулась она. — Кто уже и дома на нежить ходил, кто ещё как. Федьку Шишкина, скажем, из тюрьмы вынули да сюда доставили, потому что признали — он невиновен, лучше его выучить да на службу какую взять, всё польза.

— А он убил кого-то?

— Да, грабителя одного, а второй шум поднять успел, и полиция рядом располагалась, как-то так. Это они, может быть, выглядят детьми, а по смыслу никакие уж не дети. Да и профессора есть, один только младший Пуговкин чего стоит, ещё и неженатый. Он, конечно, экстраординарный профессор, ну так годик ещё — и ординарным станет.

Ага, в штат возьмут вместо почасовки, перевела я для себя. И предлагал жениться, да. Но об этом я Матильде ни слова не сказала.

Зато спросила — кто таков Данила, которого поминали в начале. Она рассказала — парень, который окончил подобие курса за год, тоже по направлению губернатора, из Полтавской губернии, туда после и отправился. И выдали ему документ о том, что он освоил теоретический и практический курс и может быть принят на службу, а чтобы получить значок выпускника и полный диплом, имеет право обратиться и досдать недостающие дисциплины в течение пяти лет, но там в основном всякая общая теория и иностранные языки, и кроме экзамена, нужно написать