Кошачий эндшпиль - Павел Андреевич Кузнецов

шли бесконечные криминальные разборки. Мы лишь продемонстрировали всем штарнцам подлинное лицо того зверя, что жил здесь, втихаря поедая добропорядочных граждан. Знаешь, Варя, это похоже на охоту. Где-то в дебрях охотится страшный хищник. Люди не видят, как он ведёт свой «быт». Но когда они сами загоняют его на опушке и травят с собаками, бьют из винтовок — это видят все. Но ведь гону с собаками предшествовали многочисленные задранные в лесу звери и люди! И вовсе не те их драли, кто сейчас травит дикого хищника и предстаёт перед общественностью. Во время допросов криминальных воротил из их памяти удалось выудить множество дичайших картин. Думаю, часть из них не лишне было бы обнародовать. Это не постановка хотя бы уже в силу того, что человек её реально видел собственными глазами. Иногда и команды отдавал…

— Ну, сейчас клан прикрывает завеса таинственности и благородства, многим застилающая глаза… Но суд над главарями криминального сообщества будет публичным. У людей появится шанс узнать правду, какой бы она ни была. Суд просветит эту организацию насквозь, развеет вековую пелену таинства. Что мы там увидим?.. Лично я считаю, что это будет банальнейший и примитивнейший в своих проявлениях бандитский вертеп. Посмотрим. Мы все — посмотрим…

Мы проговорили несколько часов, и это время пронеслось для нас совершенно незаметно. Беседа с Варей меньше всего походила на формат работы телевизионщиков, привычный мне по той же Земле. Никакой погони за жареной новостью, никакого нагнетания видимости интриги, никаких каверзных вопросов, со скрытой в них издёвкой — и полное отсутствие постановочных моментов. Мы просто гуляли по парку, общались, разведчица закидывала меня комплиментами, получая свою порцию лести в ответ. Лёгкий флирт на фоне беззаботной прогулки сильно выбивался из привычной остроты отношений валькирьей стаи, я уж молчу про напряжение последних часов на Штарне… Так что я ощущал себя рыбой, выброшенной на берег после бурного водопада родной стихии. Но выброшенной не к собственной гибели, что характерно. Варя делала всё, чтобы отвлечь, расслабить, не дать мобилизоваться от ощущения очередной каверзы. Девочка отлично знала своё дело, была великолепным психологом… и столь же великолепной женщиной, роскошной во всех своих проявлениях.

И в какой-то момент разведчица добилась своего: ко мне вернулось долгожданное спокойствие. Мы как раз перебирались через каменистый ручей, до того сокрытый в густой листве и выскочивший перед нами нежданным взблеском отражённого света. Я с ходу перескочил на другой берег — в этом сильно помог торчащий по центру потока камень. Варя не отставала. Легко перепрыгнув на плоский булыжник, девочка оттолкнулась от него, рассчитывая опуститься уже на берегу, по соседству со мной. Пришлось нарушить её планы. Я ловко поймал прыгунью прямо в воздухе. Ухватил за талию. Чуть подержал в воздухе, вглядываясь в смеющиеся глаза и, крутанувшись корпусом, поставил на землю рядом с собой. Однако отпускать стройную фигурку спутницы не спешил. Ладони покоились на талии, и даже сместились чуть ниже, на самый верх покатых бёдер.

— Варя. Я, наверное впервые за последние дни, по-настоящему расслабился в твоём обществе. Спасибо тебе.

— Не за что, милый, — изящные сильные ручки обвили мою шею. Лучистые глаза гипнотизировали безотрывным взглядом. — С тобой оказалось приятно работать. Обычно с военными сложно… они не умеют схватывать так, с ходу. Про образность сравнений вообще молчу… Если твои животрепещущие примеры не заставят штарнцев задуматься, то не знаю уж, чем ещё можно расшевелить их мыслительный процесс … Только смена поколений тогда поможет…

Мы ещё несколько минут постояли так, обнявшись, вглядываясь в глаза друг другу, а потом девочка подхватила меня за руку и увлекла к так полюбившемуся нам фонтану. И здесь, несмотря на разлившуюся в душе гармонию, близость республиканки сделала своё дело. Варя… умница и красавица, с которой было одно удовольствие общаться… даже просто общаться… а ещё — любоваться… Присев на бортик фонтана, я непроизвольно прикипел взглядом к своей очаровательной спутнице.

Республиканка стояла, опёршись о парапет локотками. Задумчивый взор бездонных синих глаз был обращён в журчащие водные недра, отражая их, заставляя множиться безбрежную глубокую синь. Красиво выгнутая спинка казалась олицетворением гибкости. Эффектно отставленная ножка манила покатостью и рельефом бедра. И всё это — рядом, лишь протяни руку. Прикосновение к совершенству женского тела сулило непредставимые ощущения. А если учесть недавнее обещание, прозвучавшее в самом начале нашего рандеву… И общий для всякой республиканки настрой, готовность в любой момент предаться любовной игре… Тут только одна проблема: как бы сразу не утерять инициативу и сохранить хотя бы толику романтики… Эти в высшей степени философские мысли были грубо прерваны интом.

— Кошак, — без всякого спроса, как это обычно и бывало, передо мной возникла Илина сразу беря быка за рога. — Я смотрела вашу беседу. Признаюсь, впечатлена.

— Смотрела?..

— Да. Она прошла по каналам головидения. Ты разве не знаешь?..

— Нет. Я думал — это просто запись, потом ещё будет обработка…

— Варя серьёзный специалист. Там с ней целая команда работает. Думаю, всё это делали, пока вы беседовали, отставание в эфире если и было, то минимальное… Но ты правда молодец. Всё чётко по полочкам разложил, как… для внешников. Не зря тебя консультировала в самом начале! Сразу видна хватка на знания и умение их применять, когда потребуется.

— Ты меня сейчас перехвалишь, кошка. Что случилось?

— Ничего. Я… звоню извиниться.

— За что? — вот от кого не ожидал самобичеваний, так это от Илины! Она-то что натворила? Неужели… это она надоумила кошек?! Да нет, не может быть!

— За Рану. За то, что подтолкнула вас к близости, а она сорвалась.

— За Рану? Да ладно, девочка! Уж за неё тебе точно не стоит извиняться.

— Я считаю себя виноватой. Твои кошки умеют убеждать…

— Послушай, Ил. Кошки — это кошки. Лично я на тебя зла не держу. Это не твоя идея была брать её с кровью. У самих-то рыльце в пушку. Ещё и крайних ищут! Так что не дёргайся. Всё у нас с тобой хорошо. Я надеюсь…

— Рада это слышать, — натурально просияла снежка. — Тогда я сейчас ещё поработаю и пойду в капсулу. К тебе…