Кошачий эндшпиль - Павел Андреевич Кузнецов

что это война. Всё сложилось в одну законченную картинку: тяжёлые автоматические турели, бьющие по нам за периметром. Короткое отступление. И удар сил орбитальной поддержки, слизывающий вражеский укрепрайон. Дикий, конечно, переход — сначала город, люди вокруг ходят, а потом — раз! — война.

— Ну а как к этой операции относитесь вы — валькирии? Ты говорил про Экспансию, про звёздный десант, про военное положение. И в то же время говоришь о переключении режима восприятия с мира на войну. Выходит, вы всё же ощущаете разницу между тем, что происходит сейчас, и обычной вашей миссией за гранью?

— Мне моя боевая сестра высказала одну интересную мысль, суть которой можно сформулировать такой фразой. Бандиты переходят грань установленных для граждан отношений, установленных государством. А перейдя грань, вдруг обнаруживают, что там… уже кто-то охотится. И не с его только-только отросшими зубками и коготочками выступать против столетиями живущего за гранью хищника. Но раз вышел за грань — пути назад нет. Сразу попадаешь в ареал обитания более приспособленного зверя. Сразу становишься частью местной пищевой цепи… очень незавидной частью. Поэтому потенциальные нарушители должны знать: в Республике не будет продажных правоохранителей, не будет коррумпированных политиков, которые легко манипулируют военщиной, не давая ей решать реальные проблемы простых граждан. Некому защитить преступные интересы. Вышел за грань — стал пищей в чужой пищевой цепи. Поэтому не выходите за грань. Поверьте, там нет ничего, кроме смерти.

— Очень образное сравнение… Прям пробирает. Чувствуешь себя этим недохищником… Особенно рядом с таким роскошным боевым котом… — намёк во взгляде девочки так и кричал, суля неизбежное продолжение разговора в иной плоскости… горизонтальной. Не знаю уж, для кого она сейчас работала… Неужели для зрителя?.. — Как-то сложно верится, что его высказала валькирия. В Штарне ведь кошек до сих пор считают демоницами, олицетворением смерти, беспощадными убийцами, кайфующими от крови на своих когтях…

— Штарнцам давно пора понять, что представления о валькириях, навязанные пропагандой внешников, давно остались там, при прошлой власти. Теперь валькирии — такие же граждане Республики, они живут рядом, с ними легко пересечься в общественном месте… И да, эту мысль сформулировала мне боевая сестра, наставница боевых искусств. Моя наставница. Помимо боя она ещё и социолог. Профессионально изучает криминальные сообщества. Вообще, все мои боевые сёстры имеют и гражданские профессии, все получили серьёзное образование, все ещё до валькирий смогли реализовать себя в гражданской жизни. Я на их фоне кажусь неотёсанным деревенщиной… но ничего, стараюсь соответствовать. Учусь. И они учатся. Поэтому нет, валькирии — кто угодно, но не бездумные демоны. Не будь этих кровавых войн, девочки бы с удовольствием вели исследовательские миссии в дальнем космосе. Собственно, это второе предназначение стай — исследование планет. Большинство профессий кошки получают так, чтобы иметь возможность применить их в исследовательской работе, чтобы послужить Экспансии, открывая и терраформируя планеты. Кстати, и эта операция против криминала не так проста, как кажется. Да, мы работаем против него, как боевое подразделение в условиях войны. Но это не пушечное мясо прошлого социального строя, валькирии очень тонкий инструмент Экспансии. Её коготь, как говорят в Ордене. И операцию эту ведут не топорно, а крайне ювелирно. Мы очищаем социальное поле, открываем дорогу добропорядочным людям. Работаем на годы и годы вперёд.

— Ты так уверенно это говоришь…

— У меня есть причины так считать. Личные.

— Я могу о них узнать?

— Я… Моя малая родина — та планета, на которой я вырос — она едва-едва вышла в космос. Даже, скорее, выползла. На ней всё ещё ютится множество государств. Два из них сделали в своё время планету ареалом глобального противостояния. Оно охватило все сферы — и экономику, и идеологию, и спецслужбы, и ограниченные военные конфликты, обычно чужими руками на чужой же территории. Моё государство пало в этой войне. Врагам удалось посеять вражду между разными народами, составляющими его. Удалось заставить власть делать неправильные шаги, ошибку за ошибкой — и всё это на фоне глобального кризиса в обществе. В общем, в конце концов, после двух срежиссированных извне государственных переворотов, старая власть пала. Общество рассыпалось на десяток независимых государств. Всем было не до чего, власть агонизировала. Долгое время реальные конфликты между людьми и дельцами решала мафия. Было страшно. У каждого могли в любой момент отобрать его имущество, могли убить почти без последствий. Всё общество скатилось к войне всех против всех. Я искренне желаю штарнцам избежать сей участи. Но, как уже сказал, Республика — не моя малая родина. У неё огромный опыт и умение планировать на годы вперёд. Она наведёт порядок. Собственно, этим мы здесь и занимаемся. И лично я сделаю всё от меня зависящее, чтобы не дать штарнцам скатиться к диктату криминала.

— Леон, ты должен понимать, для штарнцев клан — это часть привычного уклада жизни. Он был всегда. И штарнцы привыкли к клану. Привыкли к тому, что он тут — закон и порядок.

— Ну так пусть отвыкают, — пожатие плеч. — Теперь Республика здесь — закон и порядок. Сегодняшняя операция как раз призвана всем это продемонстрировать. От плохой привычки нужно избавляться. Это как привычка к наркотикам — она тоже есть, но это вовсе не значит, что она правильная. Жить на дне — привычно. Тянуться к звёздам — нет. Нужно в корне поменять этот подход. И мы его меняем. Нашей Экспансией. Можно сказать, отсекаем того призрака прошлого, что стоит за штарнцами. Или уничтожаем скелета в их шкафу. Или сбиваем колодки, которые удерживают утопленника на морском дне, не дают ему подняться к солнцу и звёздам.

— Люди поражаются обилию крови… — глазки девочки лучились светом. Она откровенно кайфовала от этого разговора. Видно было, что получила в нём значительно больше, чем собиралась, и всё ещё продолжает получать.

— Ну, до нас крови было не меньше. Мы лишь выпустили её на свет божий. На моей малой родине вообще считали, что происходящее — путь к экономическому преображению. Первичное накопление капиталов. Стыдливо закрывая глаза на то, что накопление это происходит путём разбоя и грабежа, и накопить капиталы могут лишь те, кто лучше всего научился устранять конкурентов. Физически. А вовсе не одарённые изобретатели, писатели, аналитики, рабочие и служащие всех мастей. Штарн недалеко ушёл от моей малой родины. Здесь в самой толще общества постоянно лилась кровь,