Возлюбленный мой - Дж. Уорд

– Мы теряем время, Вишес. Мне срочно нужно оружие.

Глава 48

После ухода Хекс и Ви, первым желанием Джона  было спуститься вниз, встать перед выходом и физически заблокировать ей выход.

Второй мыслью было пойти с ней, хотя это мгновенно превратило бы его в вампирский эквивалент римской свечки.

Боже, каждый раз, когда он думал, что достиг какого-то постоянства? в их отношениях, у него словно выбивали почву из-под ног, и он падал куда-то ниже уровня ада: Хекс только что добровольно вызвалась отправиться в неизвестное место, и сама признала, что оно представляет большую опасность для Братьев. У нее не было никакой поддержки, и, если с ней что-то случится, у  него не будет ни малейшей возможности помочь ей.

Когда к нему подошли Роф и Ривендж, Джон вернулся в реальность и понял, что все, за исключением Куина, который хмуро смотрел на экран своего сотового, разошлись.

Рив глубоко вдохнул, явно пребывая в том же настроении, что и Джон. – Послушай, я…

Джон быстро отжестикулировал: «Какого черта ты позволили ей уйти?»

Рив провел рукой по ирокезу.

– Я позабочусь о ней…

«Ты не можешь выходить днем. Каким местом, черт возьми, ты собираешься…»

Рив низко и глубоко зарычал.

– Следи за языком, парень.

Окей. Хорошо. Не те слова и не в тот день, Джон подошел к Риву вплотную, обнажил клыки и подумал громко и ясно: «Ушла моя женщина. Одна. Поэтому мне похрен на то, что ты думаешь обо мне и моих словах».

Рив выругался и пригвоздил Джона тяжелым взглядом.

– Будь осторожней с  хренью в духе «моя женщина». Я просто предупреждаю. Ее война не предполагает ничьего участия, кроме ее самой, понимаешь, о чем я?

Первым побуждением Джона стало желание ударить ублюдка, зарядить прямо в физиономию.

Рив натянуто засмеялся.

– Бросаешь мне вызов? Хорошо, я в игре. – Он отложил свою красную трость в сторону и бросил соболиную шубу на спинку вычурного кресла. – Но это ни черта не изменит. Думаешь, кто-то  способен понять ее лучше меня? Я знаю ее дольше, чем ты живешь на свете.

«Ты ошибаешься», – почему-то подумал Джон.

Тут между ними встал Роф.

– Ладно, ладно... расходимся по углам, мальчики. Сейчас вы стоите на дорогущем Оббюсоне. Уделаете его кровью, и Фритц раздраконит мою задницу так, что я потом даже сморкаться не смогу.

– Джон, я не намерен вставлять тебе палки в колеса, – тихо сказал Рив. – Я знаю, каково это, любить ее. Не ее вина, что она такая, какая есть, и это сводит с ума тех, кто ее окружает, поверь мне.

Джон опустил кулаки. Вот дерьмо, как бы сильно не хотелось поспорить, он все же признавал, что этот сукин сын с аметистовыми глазами возможно все-таки прав.

Никаких «возможно». Он прав… Джон познал это на собственной шкуре. Причем, много раз.

Хреново, сказал он одними губами.

– Вот именно.

Выйдя из кабинета, Джон спустился в фойе, тщетно надеясь отговорить Хекс. Шагая по мозаичному изображению яблони, он вспоминал, как они стояли в раздевалке, обнявшись. Как, черт возьми, они дошли от такого до... этого?

Было ли то мгновение вообще? Или его глупая сентиментальная часть его разума просто создала этот образ из воздуха?

Через десять минут Хекс и Ви вышли из потайной двери под парадной лестницей.

Она шла через фойе и выглядела как тогда, когда Джон увидел ее впервые: черные кожаные штаны, черные ботинки, черная, обтягивающая футболка. На руке висела кожаная куртка, и на Хекс было столько оружия, что хватило бы на спецназовский отряд.

Проходя мимо Джона, она остановилась, их взгляды пересеклись, и, по крайней мере, она не стала кормить его байками из разряда «со-мной-все-будет-в-порядке».  Но, с другой стороны, оставаться она не собиралась. И он ничем не мог погасить ту решимость, что горела в ее глазах.

И судя по тому, как сейчас обстояли дела, Джону с огромным трудом верилось, что буквально недавно она обнимала его.

Как только Ви открыл дверь вестибюля, она выскользнула за порог, не проронив ни слова и даже не обернувшись.

Вишес запер дверь, а Джону оставалось только уставиться на тяжелую панель, размышляя о том, сколько же времени потребуется, чтобы голыми руками проломить эту чертову хрень.

Послышался щелчок зажигалки, за которым последовал глубокий вдох.

– Я дал ей все самое лучшее. Сорокамиллиметровые. Парные. Три дополнительных обоймы для каждого пистолета. Два ножа. Новый сотовый. И она знает, как пользоваться всем этим дерьмом.

Джон почувствовал, как тяжелая рука Ви похлопала, а потом крепко сжала его плечо, а затем Брат ушел, громко стуча ботинками по мозаичному полу. Спустя мгновение, тайная дверь, через которую вышла Хекс, заблокировалась, и парень спустился в туннель, чтобы вернуться в Яму.

Беспомощность – не его стезя, подумал Джон, и разум затянул ту же самую песню, что и тогда, когда Хекс нашла его на полу в душевой.

– Не хочешь посмотреть телевизор?

Джон нахмурился, услышав тихий голос, и посмотрел направо. Тор был в бильярдной, он сидел на диване напротив широченного экрана, что висел над богато украшенным камином. Его ботинки покоились на журнальном столике, одну руку он положил на спинку дивана, а второй жал на пульт Sony.

Он не оглянулся. И больше ничего не сказал. Просто продолжал щелкать каналы.

Выбор, выбор, выбор, подумал Джон.

Он мог выскочить вслед за ней и сгореть к чертовой матери. Или остаться сидеть у двери, как собака. Или срезать с себя кожу кинжалом. Или напиться в стельку.

Из бильярдной доносились приглушенный рев и крики толпы.

Следуя на шум, Джон вошел и встал перед бильярдным столом. Через голову Тора он видел, как Годзилла носится по центру Токио.

Добавляет оптимизма, подумал он.

Джон подошел к бару и налил себе Джека, потом сел рядом с Тором и тоже закинул ноги на стол.

Сосредоточившись на экране, вкусе виски на задней стенке горла и тепле от огня в камине напротив, он почувствовал, как блендер в его мозгу немного замедлился. Потом еще немного. И еще.

Его ждет сложный день, но, по крайней мере, он перестал думать о смерти под лучами солнца.

Некоторое время спустя, Джон осознал, что рядом сидит Тор, и они оба вытянули ноги, прямо как тогда, в старые добрые времена, когда Вэлси была еще жива.

Боже, он был так зол на парня в последнее время, что забыл, как же комфортно было просто проводить с ним время: почему-то, ему казалось, что они делают это уже очень-очень давно, на протяжении многих веков – вот так сидят перед огнем, выпивка в одной руке, усталость и напряжение в другой.