Возлюбленный мой - Дж. Уорд

По крайней мере, так делал Куин.

Но все закончилось, когда Блэй осознал, что он гей, и решил, что в кое-кого влюблен.

Куин не одобрял его выбор. Ни в коем случае. Такой парень, как Блэйлок заслуживал кого-то намного лучше.

И оказалось, он двигался как раз в нужном направлении. Сэкстон был достойным парнем. В отличие от Куина.

Сволочь.

Куин вглядывался в зеркало над раковиной, но в ванной и спальне царила кромешная темень, и было таким облегчением, что он не мог видеть своего отражения.

Потому что он жил во лжи, и в одинокие моменты, подобные этому, ясно осознавал это, от чего внутри все сжималось и болело.

Его планы на жизнь... О, эти славные планы.

Такие идеально «нормальные» планы на будущее.

Которые включали в себя наличие рядом достойной женщины, а не долгосрочные отношения с мужчиной.

Дело в том, что мужчины вроде него, мужчины с дефектами... как например один глаз зеленого, а другой голубого цвета... презирались аристократией, как явный пример генетического сбоя. Позор, который необходимо скрывать, тайна, которую надо хоронить: он годами наблюдал, как его брат и сестра возводятся на пьедестал, в то время как каждый, кто пересекался с ним, крестился, словно стараясь защитить себя от разноглазого зла.

Его ненавидел собственный отец.

Не обязательно ходить к гадалке, чтобы понять, что ему всегда хотелось быть «нормальным». Спокойно где-нибудь остепениться с умницей-женой – небольшая поправка – в случае, если найдется та, что может смириться с его генетическим недостатком.

Он знал, что если свяжется с Блэем, этого не произойдет.

А также понимал, что всего одна ночь с ним, и он уже никогда не сможет оставить парня.

Не то, чтобы Братья не принимали гомосексуальность. Черт, они вообще нормально к этому относились – Вишес бывал с мужчинами, и никто даже глазом не моргал, не осуждал его, и вообще не принимал это близко к сердцу. Это же Ви, их брат. И Куин тоже уже не раз пересекал эту черту просто так, ради прикола,  все знали об этом, и им было до лампочки.

Но Глимера относилась к этому по-другому.

И бесил тот факт, что его до сих пор заботило мнение тех ублюдков. Его семьи не стало, остатки аристократии рассеялись по всему Восточному побережью, и не сохранилось никаких контактов с этой толпой самодовольных болванов. Но тут словно срабатывал какой-то рефлекс – он никак не мог забыть об их существовании.

Он просто не мог открыть миру правду.

Как иронично. Внешне он был твердый, как кремень. А внутри? Девка девкой.

Внезапно, ему захотелось ударить по зеркалу, в котором отражалась только его тень. – Господин?

Стоя в темноте, Куин зажмурил глаза.

Черт, он забыл, что Лейла до сих пор была в его постели.

Глава 49

Хекс не знала точно, какой дом искала, так что материализовалась в леске рядом с 149-м шоссе и использовала обоняние, чтобы определить, в каком направлении двигаться. Ветер дул с севера, и, уловив слабый запах детской присыпки, она сразу взяла след, растворяясь и материализуясь каждые сто ярдов через грязное кукурузное поле, изрядно потрепанное зимними ветрами и снегопадами.

Весенний воздух проникал в ноздри, солнечный свет падал на лицо, а теплый ветерок обдувал кожу. Похожие на скелеты деревья покрылись ярко-зеленой молодой листвой, их почки уже  раскрылись, обещая скорый приход тепла.

Прекрасный день.

Для убийства.

Когда сладковатая вонь начала преобладать над остальными запахами, она достала один из ножей, что дал ей Вишес, и поняла, что подобралась так близко, что могла…

Хекс приняла форму у кленовой полосы  и застыла на месте.

– О... черт.

Белое ранчо ничем не напоминало жилой дом – убогое строение рядом с кукурузным полем, окруженное кольцом сосен и кустов. Хотя, перед ним даже был газон.

Если бы не он, полицейским машинам, что стояли возле его главного входа, вряд ли хватило бы места.

Замаскировавшись так, как это делают симпаты, она, словно призрак, проскользнула к окну и заглянула внутрь.

Идеальный момент: перед глазами предстало одно из мерзких, выворачивающих на изнанку зрелищ в истории города Колдвэлл.

И причина произошедшего настораживала. Дом выглядел так, будто его искупали в человеческой крови. Нет, слово «выглядел» тут не подходило. Он весь был покрыт этим дерьмом до такой степени, что она чувствовала  металлический привкус во рту, хоть и находилась снаружи, на свежем воздухе.

Вылитый бассейн Майкла Майерса[90].

Легавые расхаживали по гостиной и столовой, пробираясь с осторожностью не только потому, что были на месте преступления, но и потому, что не хотели испачкаться.

Но тел не было. Ни одного.

По крайней мере, на виду.

Однако в доме были лессеры. Шестнадцать. Хекс не видела их, полицейские тоже, но она чувствовала, что люди ходят прямо над ними.

Лессеров прикрывает Лэш?

Какого черта? Он позвонил Братьям, рассказал обо всем этом дерьме... а затем вызывал полицейских? Или кто-то другой набрал номер 911?

Ей нужны ответы на все эти вопросы.

Пролитая кровь смешалась с каким-то чернильным остатком, и один из офицеров хмурился, будто обнаружил что-то очень неприглядное. Так... этого количества масляной гадости не достаточно, чтобы объяснить сильный сладкий запах, поэтому Хекс пришла к выводу, что посвящение прошло успешно, и то, что скрывалось в доме, уже не являлось ничем человеческим.

Она окинула взглядом лес вокруг себя. Где же сейчас золотой мальчик Омеги?

Подобравшись ближе к передней части дома, она увидела почтальона, который явно боролся с посттравматическим стрессом, отвечая на вопросы полицейского.

Почтовая служба США спешит на помощь.

Без сомнения, именно он вызвал полицию...

Оставаясь под прикрытием, она просто наблюдала за тем, как копы, сражаясь с рвотным рефлексом, делали свою работу, и ждала, пока появится Лэш или любой другой лессер. Спустя полторы минуты приехали телевизионщики, и Хекс стала свидетелем того, как красивая белокурая женщина начала изображать из себя Барбару Уолтерс[91].

Как только съемка закончилась, дама начала приставать к полицейским с вопросами, пока не выбесила их своей настойчивостью так  основательно , что они позволили ей осмотреть место преступления.

Разве это не доказывало, какой она прекрасный журналист.

И когда она, как настоящая женщина, упала в обморок прямо в объятья одного из копов, Хекс закатила глаза и отвернулась.

Дерьмо. Ей тоже надо расположиться поудобнее. Она пришла сюда сражаться, но как часто бывает во время войны, ей приходилось ждать, пока появится враг.