Возлюбленный мой - Дж. Уорд

Тот переулок возле бара…  дерьмо, Блэй ушел оттуда первым, предполагая, что Сэкстон сразу же последует за ним. – Что произошло после моего ухода?           

– Это не имеет значения.                          

– Черта с два не имеет.

– Будь так добр и позволь мне… – снова этот проклятый кашель,  –  …вернуться в постель. Особенно, если ты собираешься устроить здесь истерику. Я чувствую себя не совсем хорошо.                        

С этими словами он оглянулся через плечо.                             

Дыхание Блэя выбило из легких.                         

– О… Боже, – прошептал он.

Глава 46

Солнце потихоньку поднималось над кромкой леса, когда Дариус и Тормент материализовались перед небольшим, коттеджем с соломенной крышей, довольно далеко от места похищения возле особняка... и от похожего на рептилию существа, что встретило их в том сыром подземном коридоре.

– Вы уверены? – спросил Тормент, перекидывая сумку на противоположное плечо.

В данный момент Дариус ни в чем не был уверен. По правде говоря, он удивился, что они и парнишкой сумели покинуть дом симпата без боя. Более того, с ними обошлись так, будто они были почетными гостями.

И, опять же, пожиратели грехов всегда заботились лишь о собственной выгоде, и поистине, Дариус и Тормент принесут больше пользы для хозяина дома, будучи живыми, а не мертвыми.

– Вы уверены? – снова спросил Тормент. – Вы не решаетесь идти дальше.

– Увы, мое промедление не имеет ничего общего с тобой. – Дариус шел вперед по протоптанной собственными сапогами тропе, что вела к входной двери. – Я не должен позволять тебе спать на холодном каменном полу Гробницы. Мой дом скромен, но у него есть крыша и стены, и достаточно места для двоих.

На какое-то мгновение он представил, что живет той жизнью, что и раньше, в замке, полном прекрасных спален, услужливых додженов и интересных встреч – роскошное место, где он мог бы открыть двери для всех своих друзей и родственников, чтобы те, кого он любил, были рядом с ним и в полной безопасности.

Возможно, он найдет способ воплотить эту фантазию в жизнь.

Но с учетом того, что у него не было ни семьи, ни друзей, вряд ли это произойдет в ближайшем будущем.

Отперев чугунный замок, он прошел через дубовую дверь, которая, судя по размерам и весу, была подвижной стеной. Они и Тором вошли в дом, и он зажег керосиновую лампу, что висела у входа, а потом закрыл за ними дверь, положив вдоль панели широкую и толстую балку.

Так скромно. Всего одно кресло перед очагом и один соломенный тюфяк напротив. И под землей не намного больше, лишь немного провианта и скрытый туннель, который вел в лесные дебри.

– Поедим? – сказал Дариус, разоружаясь.

– Да, господин.

Мальчик тоже снял с себя оружие и подошел к очагу. Он сел на корточки и поджег торф, который всегда лежал в камине, когда в нем не было огня. Повеяло горящим мхом, и Дариус поднял дверь люка в земляном полу и спустился в погреб, где хранились еда, эль и его пергаменты. Он вернулся с сыром, хлебом и копченой олениной.

Огонь бросал отсветы на лицо Тора, греющего руки у огня и спросил: – Что вы обо всем этом думаете?

Дариус присоединился к парню и поделился тем немногим, что мог предложить, с единственным гостем, который видал его дом. – Я всегда считал, что порой судьба создает странные союзы. Но тот факт, что наши интересы могут совпадать с интересами одного из этих... существ... это какое-то проклятье. Но с другой стороны, казалось, он испытывает тот же ужас и смятение, что и мы. По правде, эти пожиратели греха уважают нас не больше, чем мы их. Мы для них всего лишь крысы под ногами.

Тормент принял у него флягу с элем. – Я бы ни за что не хотел смешать с ними свою кровь, они внушают мне лишь отвращение. Все они.

– Они испытывают к нам то же самое. Тот факт, что его сын украл девушку-вампира и держал ее в стенах его дома даже всего лишь день, сводит этого симпата с ума. Он так же, как и мы заинтересован в том, чтобы найти их обоих и вернуть в лоно своих семей.

– Но почему он использует нас?

Дариус холодно улыбнулся. – Чтобы наказать сына. Это идеальное корректирующее воздействие, лишить его «любви» и оставить с тяжким бременем осознания ее отсутствия, а также пониманием того, что его сумел обойти низший разум. А если мы благополучно вернем ее домой? Ее семья спрячет ее, увезет подальше, и никогда, ни за что на свете не позволит плохому случиться с ней. Она будет жить долго, и об этом отпрыск пожирателя греха должен знать и помнить каждое мгновение своей жизни. Такова их природа, и именно такого душевного разрушения отец не смог бы добиться без нас. Именно поэтому он поведал нам, куда идти и что мы там найдем.

Тормент покачал головой, словно не понимал ход мыслей другой расы. – В глазах семьи она будет обесчещена. И Глимера будет избегать их всех…

– Нет, не будет. – Дариус поднял ладонь, заставляя парня замолчать. – Потому что они никогда не узнают. Никто не узнает. Эта тайна останется между нами. Воистину, пожиратель грехов сам не станет распространяться, ибо его род тоже отвернется от него, следовательно, женщина защищена от последствий.

– Но как мы сумеем скрыть это от Сампсона?

Дариус принес флягу с элем к губам и сделал глоток. – Завтра, когда наступит ночь, мы отправимся на север, как велел нам пожиратель грехов. Мы найдем ее и привезем домой, к ее семье и скажем им, что это был человек.

– Но что, если женщина заговорит?

Дариус предвидел этот вопрос. – Подозреваю, что будучи дочерью Глимеры, она прекрасно осознает, что теряет. Молчание защитит не только ее, но и ее семью.

Но вышеизложенная логика предполагала, что она должна пребывать в своем уме, когда они до нее доберутся. А это может быть и не так, да успокоит Дева-Летописеца ее измученную душу.

– Может, это ловушка, – пробормотал Тор.

– Может быть, но я в это не верю. И более того, я не боюсь вооруженного конфликта. – Дариус поднял взгляд на своего протеже. – Самое худшее, что может произойти, – я погибну, разыскивая  невинную девушку, и это самый достойный способ умереть. И если это ловушка, я клянусь, что заберу с собой в Забвение легионы врагов.

Лицо Тормента засветилось уважением и почтением, и Дариуса опечалила эта его безоговорочная вера. Если бы у мальчика был настоящий отец, а не жестокий опойка, он бы не чувствовал подобное по отношению к незнакомцу.

И не сидел бы сейчас в этой скромной хижине.

Но Дариус не решился указать на это гостю. – Еще сыра?

– Да, спасибо.

Когда они закончили трапезу, взгляд Дариуса упал на его ​​черные кинжалы на ремнях, которые он носил над на груди. У него возникло странное чувство, что пройдет немного времени, и у Тора будут такие же – парнишка был умным и находчивым, с прекрасно развитыми инстинктами.