Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 2 - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В период правления Абдул-Хамида II на основании закона о муниципалитетах 1877 г. пришел в действие процесс формирования муниципальных советов (меджлис-баладийе) в дополнение к уже действовавшим административным и судебным органам. Большинство функций социального обеспечения, осуществлявшихся ранее за счет вакфов, были переданы новым коллективным административным органам – городским муниципалитетам, провинциальному совету народного просвещения, санитарному управлению. В Иерусалимской мутасаррифийе к началу XX в. у городских советов был даже отдельный бюджет, одобрявшийся, правда, провинциальным меджлисом. Повышение общественной безопасности сделало не обрабатывавшиеся ранее земли привлекательным объектом для потенциальных землевладельцев. На основании Османского земельного кодекса 1858 г. продолжалась индивидуальная регистрация земельных владений с правом отчуждения. В тех районах (преимущественно, гористых), где существовала давняя традиция мелкого крестьянского землевладения (Горный Ливан, Джэбэль-эд-Друз, Джэбэль-Ансарийе, некоторые районы Палестины), непосредственные производители смогли закрепить свои права. Там же, где большинство крестьян издавна были лишены владельческих прав на землю, утверждалось крупное землевладение. Кроме того, представители местного аянства и купечества приобретали ранее не обрабатывавшиеся земли и вводили их в хозяйственный оборот. К началу XX в. в Сирии сложилась в целом достаточно пестрая картина землевладения: 25 % обрабатываемых земель приходилось на мелкие владения (до 10 га), 15 % – на средние владения (10–100 га) и 60 % находилось в составе крупных владений (свыше 100 га). Несмотря на преобладание крупного землевладения, мелкое и среднее землевладение не исчезло. Наиболее важным политическим итогом трансформации системы аграрных отношений в сирийских провинциях Османской империи XIX в. к началу XX в. стало упорядочение отношений между османской провинциальной администрацией и местной земельной знатью, выразившееся в укреплении своеобразного политического блока властей с местным аянством при все более явном доминировании централизаторских начал.
Султан Абдул-Хамид II уделял сирийским провинциям особое внимание в своей новой панисламистской политике и всячески стремился завоевать симпатии местной мусульманской знати. Наиболее активными идеологами и проводниками доктрины панисламизма на общеимперском уровне стали именно выходцы из Сирии: шейх суфийского братства ар-рифаийя Абу-ль-Худа ас-Сайяди и крупный дамаскский землевладелец Ахмад Иззет-паша аль-Абид. В это время были выстроены прямые неформальные связи между султанским окружением и рядом наиболее влиятельных родов, представлявших традиционную политическую элиту Сирии. Для многих богатых мусульманских семейств Сирии приближение к султанскому двору стало еще одним признаком османизации, наряду с получением образования в государственных учебных заведениях и последующим карьерным продвижением по государственной службе.
Важным средством распространения и пропаганды идей османского единства в Сирии, как и в других частях Османской империи, стала государственная система образования. В правление Абдул-Хамида II государственная образовательная система получила стимул к развитию. К началу XX в. в Сирии практически полностью были проведены в жизнь положения закона об образовании 1869 г., предусматривавшего повсеместное создание сети государственных начальных и средних школ, а также профессиональных училищ (технических, педагогических, военных). На рубеже XIX и XX вв. во всех сирийских вилайетах и отдельных округах насчитывалось в общей сложности свыше полутора тысяч государственных начальных и средних школ, в стенах которых обучалось около 50 тыс. учащихся. Государственные учебные заведения были доступны для всех османских подданных без различия вероисповедания, однако основной контингент учащихся в них составляли мусульмане, в то время как большинство христиан и иудеев все же предпочитали отдавать детей на обучение в свои религиозные школы или же в учебные заведения, созданные западными миссионерами.
В Османской Сирии, как и в других частях Османской империи эпохи Абдул-Хамида II, в конце XIX – начале XX в. действовала жесткая государственная цензура. Любая критика властей была категорически запрещена. Рост уровня грамотности и образования повышал спрос на печатную продукцию. В Сирии возникали все новые периодические издания, создавалось все больше типографий. В то же время сирийские писатели и публицисты, не согласные с политикой правящего султана, вынуждены были эмигрировать в Египет или же на Запад. Некоторые представители сирийской интеллектуальной элиты, чьи идеологические позиции расходились с официальными доктринами, продолжали, однако, жить у себя на родине. К таковым следует отнести представителей кружка сирийских мусульманских реформаторов (салафистов), возглавлявшегося дамасскими алимами Джамаль ад-Дином аль-Касими, Абд ар-Раззаком аль-Битаром и Ахмадом аль-Джазаири. Также в Дамаске возникли своеобразные учебно-просветительские кружки (известные в литературе как «Большой» и «Малый» дамасские кружки), отстаивавшие идеи просвещения и арабского культурного возрождения. В конце XIX в. арабо-сирийский патриотизм все еще оставался уделом незначительной части интеллектуальной элиты, в то время как панисламистские идеи оказывали более сильное воздействие на сирийских мусульман, чем какое-либо региональное или национальное движение. «У арабов нет понятия о нации, лишь о религии и подданстве, отчасти только о языке», – отмечал знаменитый российский востоковед А.Е. Крымский, посетивший Сирию в 1898 г. Вплоть до конца правления Абдул-Хамида II среди населения сирийских провинций Османской империи в значительной степени поддерживалось сознание османской и исламской общности.
Примечания
1
Шах-Алам – букв. «Владыка Мира», так титуловали делийских султанов. Палам – местечко на южной окраине Дели, ныне там расположен аэропорт.
2
«Могол» – искаженное на индийский лад слово «монгол». Бабур возводил свой род к Тимуру, а через него – к Чингисхану, отсюда название династии. «Великими Моголами» ее позже, в XVII в., назвали европейцы, восхищенные богатством и роскошью правителей Дели.
3
Этот перевод был осуществлен на высочайшем научном уровне. Именно с него позднее французский ученый Дюперрон сделал латинский перевод, впервые познакомивший Европу с индийской философской мыслью.
4
Слово «урду» тюркского корня и родственно знакомому нам слову «орда». Первоначально это был язык военного лагеря, в котором смешались элементы хинди, персидского, тюркского языков, по сути дела – язык общения между индусами и мусульманами. Литературный урду стал развиваться сначала на Декане, а затем и на Севере, полностью потеснив персидский.
5
Свою новую столицу Акбар задумал возвести близ старо Агры, и это, а также недостаток воды, привело к тому, что Фатехпур Сикри был заброшен после смерти императора.
6
Увы, эти камни, как и инкрустация стен красного форта в Дели, были вырезаны штыками английских солдат. Следы этого до сих пор видны на стенах. В наше время камни заменены искусственными.
7
Подобный договор подразумевал ввод на территорию княжества ограниченного контингента британских колониальных войск (отряда сипаев), содержание которого оплачивал местный правитель. Англичане обязывались охранять его владения взамен на отказ княжества от внешнеполической самостоятельности в пользу Компании.
Как правило для содержания таких отрядов выделялись целые округа, налог с которых собирали сами военные, что вело к постепенному разорению этих территорий и всего княжества, переходившего во владение Компании под предлогом ликвидации «дурного управления».
8
Эти отряды сформировались еще в XVIII в. как банды уголовного сброда, нищих крестьян и т. д. Они существенно пополнились после роспуска феодального войска подчиненных англичанами в ходе второй англо-маратхской войны областей. На награбленные ими деньги маратхские начальники содержали свои отряды.
9
Принятие новой Хартии дало толчок целой серии преобразований. Почти сразу же были внесены некоторые изменения в территориально-административное деление Британской Индии. Особый статус в составе Бенгальского президентства получили Северо-Западные провинции. Вся территория непосредственных английских владений, наряду с президентствами, делились на округа, в состав которых вошло по нескольку дистриктов, возникших как административная единица намного ранее.
