Они вернутся - Андрей Вдовин

— Да уж... Кстати, может, из-за этого тут и течения нет. Потому что глубина хрен знает какая.

— Что-то мне не по себе... — поежилась Юлька. — Как представлю, что под нами бездонная расщелина — страшновато становится.

— Ну, насчет бездонности — это ты преувеличиваешь, — успокаивающе похлопал ее по коленке Леха. — Но всё ж таки интересно бы выяснить, сколько тут метров...

— Ты лучше греби давай, чего мы тут торчим? — вмешался Сергей.

— Это пожалуйста, — капитан отложил лот и вернулся к веслам. — Тем более что хочется узнать, как далеко тянется эта Марианская впадина.

Сама собой напрашивалась мысль, что «разлом» вряд ли окажется слишком длинным. Здесь речное русло было относительно прямым, но путешественники предположили, что после первого же поворота глубина, скорее всего, вновь станет прежней. Ведь не может трещина в земле извиваться как змея!

Однако миновало с полчаса, а на пути так и не встретилось ни одного изгиба — русло тянулось более-менее ровно, с востока на запад, лишь слегка отклоняясь то в одну сторону, то в другую. Это было до того непривычно — казалось, Бобровка позабыла о своем взбалмошном нраве: остепенилась, успокоилась, перестав петлять туда-сюда...

Тут бы впору радоваться, однако путешественники, наученные горьким опытом, давать волю эмоциям не спешили. Наоборот, их настораживало поведение речки: они не могли отделаться от ощущения, что всё это не просто так. Неизмеримая глубина, неестественная прямизна и мертвая тишина — трех эти факторов было более чем достаточно, чтобы само собой родилось предположение: а не готовится ли здесь какая-нибудь новая каверза?..

А когда прошло еще полчаса и ничего не изменилось, Леха сказал:

— Вам не кажется, что мы опять застряли? Ходим кругами по одному и тому же участку речки?

Спутники вынуждены были согласиться: пожалуй, да, очень похоже. И это отнюдь не способствовало оптимистичному настрою. Бобровка по-прежнему не желала их отпускать.

А вот предположение насчет «остановившегося времени» оказалось ошибочным: за прошедший час солнце заметно снизилось и теперь касалось верхушек деревьев чуть правее курса следования. Но это мало утешало. Как и прежде, путешественников угнетала жуткая, противоестественная тишина, и нигде не было заметно ни малейшего признака жизни — как будто всё вымерло...

Чтобы окончательно убедиться в том, что они плавают по кругу, следовало сделать какую-нибудь метку. Но тут не встречалось ни одной коряги, на которой можно было бы оставить зарубки. А отвесные береговые скаты выглядели слишком однообразно, без каких-либо примечательных деталей: снопы сочно-зеленой осоки, взъерошенные щетинки хвощей, хаотично переплетенные стебли горошка с гроздьями мелких синеватых цветочков, длинные плети дикого хмеля, кончики которых купались в воде, — и прочая прибрежная растительность, буйная, но незамысловатая.

В конце концов они нашли выход. Подплыли к дикому хмелю, что довольно живописно свисал с левого берега, Юлька взяла несколько стеблей и переплела их вместе, так что получилось что-то вроде косы, украшенной фигурными листьями. А для верности еще и саму эту косу завязала узлом. Вышло довольно приметно.

После этого путешественники отправились дальше, но теперь уже внимательно осматривали обрыв по левую руку, чтобы не пропустить момент, когда оставленная штурманшей примета встретится еще раз.

Однако прошло десять минут, двадцать, полчаса — но ничего подобного так и не попалось на глаза.

— Странно, — озадаченно пощипал себя за бороду Сергей. — Выходит, мы не плаваем по замкнутой петле? Но тогда почему вокруг ничего не меняется? Разве может речка так долго тянуться прямо? Да еще и глубина эта...

— А я всё ж таки думаю, что мы один и тот же круг нарезаем, — немного поразмыслив, ответил Леха. — Вы не забывайте, что тут перемещения не только в пространстве происходят, но и во времени. Вот и прикиньте: допустим, после того, как Юлико оставила примету, мы перескочили на день назад — может ведь такое быть?

— Вполне! — воскликнул Сергей, обрадованный, что наконец-то нашлось хоть сколько-нибудь подходящее объяснение. — Тогда давайте еще один такой же знак оставим!

Так они и поступили — вновь выбрали место, где свисало несколько плетей хмеля, и Юлька проделала те же самые манипуляции.

После этого Леха погреб дальше, однако через минуту остановился, о чем-то раздумывая.

— Ты чего? — спросил старпом.

— Слушайте, опять фигня какая-то получается... Если мы переместились на день назад и заплели косичку, то она уже с самого начала должна была нам встретиться. Логично?

Секунд пять-шесть Сергей осмысливал Лехины слова, после чего вынужден был признать, что товарищ прав.

— А она не могла сама расплестись? — тут же выдвинул он предположение.

— Не знаю, — плечи у Юльки неуверенно приподнялись. — Хмель ведь живой, так что вполне мог бы и распутаться. Да только одного дня для этого явно маловато.

— А вдруг мы не на день переместились, а на неделю?

— Ну, если так, то может быть...

Они продолжили путь, а затем еще в трех местах оставили подобные же приметы. Но всё понапрасну: сколько ни плыли вперед, а переплетенных стеблей хмеля так ни разу и не встретили.

— Хрен поймешь, что это значит, — наконец махнул рукой Леха. — Достало меня голову ломать, если по чесноку. Да и вечер уже — пора на берег выбираться.

— Это будет непросто, — угрюмо отозвался Сергей.

И в самом деле: берега по обеим сторонам по-прежнему возвышались отвесными откосами высотой метра по полтора.

Спустя еще полчаса картина не изменилась. Однако вокруг быстро сгущались сумерки, поэтому далее плыть не имело смысла.

— Придется изловчаться, — старпом скривил гримасу, словно собирался съесть горсть калины.

Они выбрали место, где обрывистый берег был чуть пониже, прижали лодку бортом к отвесному склону. Леха встал во весь рост, пошарил руками в поисках опоры. Видимо, что-то нащупал — рывком подтянулся и через пару мгновений уже стоял на краю бровки с видом победителя. Затем единым махом вытянул наверх за обе руки Юльку — она и ойкнуть не успела. Подошла очередь Сергея. Но прежде он передал спутникам все вещи — и только потом, с помощью Лехи, вскарабкался на обрыв, втащив за собой и лодку.

Далее тянулся более пологий склон, но он сплошь порос кустарником, продраться через который оказалось не очень-то легко.

Наконец кое-как выбрались наверх, в березняк, где и принялись обустраивать лагерь.

Пока совсем не стемнело, Юлька побродила вокруг