Кони - Сергей Александрович Высоцкий

их в кармане У членов «говорильни» сей.

Даже Победоносцев сказал однажды, имея в виду Государственный совет: «…да, ведь это учреждение, которое надо бы на замок запереть и ключ бросить в Неву. Мне опротивело слушать всю их болтовню».

Наблюдая за тем, с каким достоинством, с какой важностью несут на себе его коллеги по Государственному совету свои мундиры, как, словно бы невзначай, ревниво подсчитывают количество орденов на груди у соседа, Анатолий Федорович с ядовитым сарказмом писал:

Владимир, Апна, Станислав Вот весь итог гражданских прав Свободных граждан сей страны Вот что волнует их умы! Владимир, Станислав и Анна Спадите к нам, как с неба манна Как пища вы безмерно хороши Для правды алчущей души… Не «Красный крест», не крест нетленный Наш символ будет неизменный Но крестик маленький в петлице Чтоб удивлять… всех дворников в столице.

Мохнатый контрреволюционер министр юстиции Иван Григорьевич Щегловитов был главным оппонентом Кони, по какому бы вопросу тот ни выступал. И вел за собой большинство членов Государственного совета, «этого кладезя трусости, лакейства перед тем, «что скажут».

Особую горечь испытывал Анатолий Федорович от того, что Щегловитов когда-то был его учеником в Училище правоведения!

2

Разочарование в своих «сослужебниках», слабая надежда на их поддержку хоть и огорчали Кони, но не погасили его активности. 5 декабря 1907 года он выступил с яркой речью о необходимости решительной борьбы с пьянством.

Его друг, академик Шахматов, написал Кони 12 декабря: «С большим удовлетворением прочел Вашу речь в Государственном] С[овете]. Радостно отзывается она в сердцах русских людей, соединивших с Вашим именем определенные идеалы».

Сам Шахматов был избран в Государственный совет от Академической курии в 1906 году и в том же году вышел из него вместе с профессором Вернадским, Лаппо-Данилевским, Багалеем, академиками Шишковым и Перемшиным в знак протеста против роспуска I Государственной думы…

Обсуждение проблемы попечительства о народной трезвости растянулось в Госсовете на несколько лет. Анатолий Федорович не теряет времени даром и собирает социологические материалы, свидетельствующие о том, какой вред наносит пьянство народу. И снова бросается в бой — выступает в заседаниях 11 марта и 19 ноября 1909 года.

«Борьба с пьянством, — говорит он, — должна состоять в борьбе с этого рода порочною привычкою, а не с потреблением вина вообще. Это должно быть предметом и задачею особых обществ трезвости, проповедующих полное воздержание от потребления крепких напитков».

Кони едко ополчается на министра финансов, заявившего, что алкоголь составляет предмет одной из первых необходимостей для населения.

— Борьба с пьянством, — говорил Кони, — должна быть направлена на порочную привычку постоянной нетрезвости, благодаря которой образуется особый контингент пьяниц — не только бесполезное, но и вредное наслоение среди населения.

За последние восемь лет потребление водки в Петербурге на душу населения уменьшилось с 2,85 ведра до 2,35 ведра на человека. Но Кони призывает не успокаиваться на этом: «Во Франции, — говорит он, — где потребление абсента составляет такое общественное бедствие, что за последние 7 лет число сумасшедших, страдающих алкогольным помешательством, увеличилось на 57 %, — душевое потребление составляет всего 0,82 ведра на человека».

Он приводит и другие впечатляющие цифры — 42 процента всех преступлений совершено в нетрезвом виде, 93 процента воинских преступлений — результат выпивки. В 1902 году в столице было помещено для вытрезвления в полицейские участки 53 тысячи жителей, то есть 1 на 23 жителя. В Москве исследование, предпринятое по городским больницам, показало, что на 1812 алкоголиков приходится 1680 родителей — привычных пьяниц.

Судебная практика, личные наблюдения привели Кони к горькому выводу о том, что пьянство, только более скрытое, но от этого не менее разрушительное, укоренилось и в среде интеллигенции, «…приходится признать, — писал он в очерке о своем друге артисте и писателе Горбунове, — что, поднимаясь от низших слоев населения вверх, в круг большего развития и образования, пьянство постепенно, за исключением случаев проявления болезни, переходит из области слабости и несчастия в область чувственных излишеств и порока».

Пьянство «грозит неминуемым ослаблением духовной и физической природы русского человека. Это ослабление при критических обстоятельствах… может лишить наш народ и надлежащей силы воли и надлежащей силы материальной!.. Было бы крайне горестно, если б действительно нам пришлось повторить слова митрополита Филарета о том, что «глубоко несчастливо то время, когда о злоупотреблениях говорят все, а победить их никто не хочет».

Выступая с изложением карательных мер против пьяниц, предлагаемых специальной комиссией верхней палаты, Кони с возмущением говорил о том, что пьянство «…лестница, ведущая вниз к полной нравственной и физической гибели, когда дурная привычка, перейдя в порок, уже обратилась в болезнь (Подчеркнуто мною. — С. В.). Но первый ступеньки этой лестницы сверху составляет лишь невозбранная и ненаказуемая явная нетрезвость. На них уже следует предостеречь уголовными карами человека, не стыдящегося появляться пьяным в публичном месте…состояние явного опьянения представляет собою неограниченную возможность всякого рода бесчинств и неблагопристойностей, и приведение себя в такое состояние должно быть наказуемо само по себе вне зависимости от тех последствий, к которым оно привело или не привело».

Но, предлагая карательные меры против пьяниц, Кони ни на минуту не забывает о человеке, о простом человеке. Государственная Дума предлагала двойное наказание для пьяниц — тюрьму и штраф. Кони возражает.

— Вместо союза «и» следует поставить «или», — говорит он. — Нельзя забывать, что «с одного вола двух шкур не дерут».

Лишение свободы поражает заработок большинства из обвиняемых и ставит их нередко в очень тяжелое материальное положение. Если к этому присоединить еще и денежное взыскание, обращенное на будущий заработок, то освобожденный из тюрьмы или из-под ареста может очутиться лицом к