Когда мы встретились - Шей Шталь

привела в дом лошадь. Ее не беспокоит, что, когда дует ветер, в нашей гостиной пахнет коровьим дерьмом. Ее не волнует, что я встаю до восхода солнца и возвращаюсь после наступления темноты.

Ей… нужна эта жизнь.

Нужны мы.

Взгляните, как она держит на руках нашего новорожденного сына и девочек. Вот это жена. Вот как должна выглядеть любовь.

Я не могу сказать вам, как устроен брак. Но я могу сказать, что любить женщину — это искусство, которое заставляет даже художника усомниться в том, мука это или вдохновение. Чтобы дать мне это почувствовать, Кейси достаточно просто дышать.

Выйдя из палаты, Сев достает из кармана сложенный лист бумаги.

— Я нарисовала это для тебя.

Я беру в руки листок и разворачиваю его. Ее навыки рисования улучшились, но я по-прежнему не могу расшифровать рисунок.

— Что это?

— Мамины вагаджунгли.

Хмыкнув, я разворачиваю его в сторону и прищурившись гляжу на черно-фиолетовые каракули.

— Очень похоже, малышка.

42

Я была создана для этой жизни.

КЕЙСИ

2 года спустя

Тот, кто сказал, что нельзя превратить шлюху в домохозяйку, должен передо мной извиниться. Ха. Шучу. Я никогда не была шлюхой, но если честно, то я со всей серьезностью отношусь к тому, чтобы быть женой владельца ранчо и мамой.

Меня манит все, что связано с Техасом. Мне нравится даже ветер. Я могла бы обойтись без запаха коровьего дерьма, но это напоминание о том, что теперь это мой дом. Я воспитываю здесь свою семью и не хотела бы, чтобы было иначе.

Кстати о коровьем дерьме, мой бедный маленький мальчик теперь хорошо знает, что нельзя играть с кучами вонючих какашек.

— Фу, — поглядев на свои руки, говорит он.

— Я же сказала тебе не трогать это, — напоминаю ему я, и он тут же бросает какашки на стену ванной.

Чертовы малыши. Ему только исполнилось два, и Бишоп каждый день говорит мне, что Остин — вылитый Бэррон в детстве. Я ни на секунду в этом не сомневаюсь.

— Дедушка Джонни здесь! — объявляет Кэмдин, выглянув из-за угла и увидев, как его грузовик выруливает к подъездной дорожке.

Я вынимаю Остина из ванны.

— Больше никаких игр в какашках.

Остин кивает, но я не уверена, что он снова в их не вляпается. Я ежедневно говорю ему не дергать Сев за волосы, но он все равно это делает. Даже когда она грозится превратить его в девочку.

Завернув Остина в полотенце, я вижу, как Джонни разговаривает на крыльце с Кэмдин. Только когда родился Остин, Бэррон наконец-то пришел к мысли, что им нужно разрешить видеться с Кэмдин и Сев. Это было не мое решение, но я его поддержала. Он рассказал девочкам об их настоящей маме, хотя я не уверена, что они что-то поняли, потому что, Сев смотрела на него так, будто у него взорвалась голова и он говорит на каком-то другом языке.

Она сказала:

— Ты сумасшедший. Моя мама — Кейси.

И больше они об этом не говорили. Но теперь девочки общаются с родителями Тары. Это совсем не то, что у них с родителями Бэррона, но я думаю, что ему легче от того, что он не отказывает им во внуках.

Тара вышла замуж за того актера, с которым встречалась, и знаете, что? Они уже развелись. Ничего удивительного. Она несколько лет не разговаривала с Бэрроном, кроме того дня, когда отказалась от своих родительских прав, чтобы я могла законно удочерить девочек.

Я не разговаривала с мамой уже два года, а мой отец, он приехал в Техас вскоре после рождения Остина, но я вижу его нечасто. Не то что семья Бэррона, с которой я провожу каждый день и обожаю ее.

Мы с Лилиан — лучшие подруги и разговариваем каждый день. Они с Морганом поженились и около года назад удочерили девочку. Бренне три года, и если не знать, что ее удочерили, то и в жизни не скажешь, потому что она как две капли воды похожа на Лилиан. Длинные белокурые локоны, голубые глаза и боевой характер.

Бедный Остин. Среди детей Грейди он один единственный мальчик, но позвольте мне сказать, что он умеет за себя постоять. На прошлой неделе он отстриг ножницами волосы Кэмдин. А на позапрошлой неделе поджег кучу муравьев, потому что они его покусали. Где он взял зажигалку, я не знаю. Но так Остин защищается. Око за око. Как сказал Бишоп. Просто вылитый отец.

— Мама! — кричит Кэмдин и, забежав за угол, заходит в ванную. — Сев опять украла мой зуб!

У Кэмдин, которой уже почти восемь, начали выпадать молочные зубы. Сев, ну, она думает…. Ладно, я не знаю, что думает наша малышка. Кроме того, что она собирается наложить на кого-то заклятие.

Вытерев