Когда мы встретились - Шей Шталь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это приносит удачу, — раздеваясь, говорит мне Бэррон.
Черт. Ухмыляясь, он набрасывает мне на голову свою рубашку. К счастью, Бишоп и Лара Линн забрали девочек к себе, так что они не увидят своего отца голым.
— Давай, дорогая, — Бэррон подходит ближе и, облизав губы, щурится, глядя на меня. — Раздевайся.
Когда он так говорит, я не могу перед ним устоять, а он пользуется этим своим южным акцентом как оружием.
— Не могу поверить, что это делаю, — кричу я, снимая куртку, рубашку, джинсы, и все это валится в кучу рядом с вещами Бэррона.
Бэррон берет меня за руку.
— За новое начало, — говорит он так тихо, что я почти его не слышу. Однако это все, что мне нужно.
Наши глаза встречаются в темноте.
— За новое начало.
А потом мы окунаемся в ледяной пруд. Клянусь, как только я оказалась в воде, у меня перед глазами пронеслась вся моя жизнь.
— Святая мать! — кричу я.
— Вот же хреновина! — орет Лилиан.
Под ругательства парней мы выбираемся из воды. Мы не то чтобы купаемся. Мы быстро окунаемся и выходим, стараясь не переохладиться.
— Надеюсь, эта хрень сделает меня самой счастливой на свете! — у меня так сильно стучат зубы, что я едва могу выговорить слова.
Стоя передо мной, Бэррон смахивает с моего лица мокрые волосы и в бледном лунном свете заглядывает мне в глаза.
— Ты прекрасна.
Вместе мы существуем в этом небытии. Мир исчезает, и остаемся только я и он.
Навсегда.
— А ты идеален.
Встав на цыпочки, я обнимаю его за шею и, зарывшись пальцами ему в волосы, притягиваю к себе. Его губы сперва касаются моего подбородка, целуют его, а затем находят мои губы.
— Твои боли, раны… Я заполню их все своей любовью.
Бэррон смеется и, дрожа от холода, пытается согреть меня.
— Я бы сказал, что могу заполнить тебя, но мне придется немного согреться.
Я ухмыляюсь.
— Ясное дело.
39
Я не ожидал, что все сложится именно так.
БЭРРОН
9 месяцев спустя
— Подай мне этот молоток.
— Можно мне свою комнату?
— У тебя есть своя комната. Ты просто в ней не спишь.
Кэмдин передает мне молоток.
— Потому что, Сев всегда хочет спать со мной. Ничего не могу с собой поделать, она меня очень любит.
Я смотрю на Сев, которая беззаботно сидит в куче грязи со своим котом, и я знаю, что она голая. А еще у нее черные волосы. Она покрасила их вчера краской из баллончика, и я еще не придумал, как ее смыть, так что пока у нее черные волосы. Или, может, нам придется подождать, пока они отрастут. Мы пока не знаем.
— Сев! — рявкаю на нее я. От звука моего голоса она вздрагивает, распахивает глаза и роняет зажатую в руке грязь. — Где твоя чертова одежда?
Откинув с глаз волосы, Сев указывает на крыльцо. Она повесила ее на дверную ручку.
Стоящая рядом со мной Кэмдин кладет руку мне на плечо.
— С малышами так много забот.
Я улыбаюсь.
— И подумать только, у нас скоро будет еще один.
Она качает головой.
— О чем ты думал?
— Не знаю, — дотянувшись до коробки с гвоздями, я встряхиваю ее и понимаю, что она почти пустая. — Можешь принести мне еще одну коробку?
— Я пойду спрошу у мамы.
Мама. Не думал, что услышу от своих девочек это слово. Они знали папу, но разве они смогут когда-нибудь назвать мамой какую-то женщину? Кейси прожила с нами всего шесть месяцев, когда Кэмдин спросила, может ли она называть ее мамой. После нескольких часов рыданий, Кейси, в конце концов, согласилась и вскоре после этого я опустился перед ней на одно колено и попросил стать моей навсегда. Она ответила «да», и через месяц мы поженились на ранчо.
И вот теперь мы ждем еще одного ребенка, которого зачали после ее возвращения в Амарилло. Как все забавно выходит, да?
Вообще-то, мне интересно, как это произошло, ведь она принимала противозачаточные. Кейси шутит, что, Сев наложила на нас заклятие, и знаете, она не ошибается. Страшно об этом думать.
Я знаю одно. Когда я строил этот дом, то никогда не думал, что буду делать к нему пристройку. И вот я в самый разгар жаркого лета, тружусь до седьмого пота, пытаясь до конца сентября пристроить еще одну комнату