Париж… до востребования - Наталья Котенёва

голубые сферы. Светящиеся шары возникли из центра ладоней, вызвав небольшой зуд, потом соскользнули с пальцев, закружились в воздухе с теми, что выпустила Алекс. На моих глазах наши сферы образовали большой синий шар, который, стал сжиматься в яркую точку, коснулся алтаря и исчез. Через секунду раздался громкий щелчок, и тут я решил, что точно схожу с ума, потому что увидел возникающую из ниоткуда, всю в голубоватом свечении, фигуру Клода. Да, это был он! Он стоял и смотрел на Сашу, было ощущение, что они разговаривают глазами. Александра поднялась и застыла, как будто превратилась в неподвижную статую, только глаза жили, только ими она разговаривала с призраком, и в них, в ее глазах — тоска. Ее фигурка тоже засветилась слабым голубоватым светом, казалось, сияющий контур окружил их обоих, объединил. Дальше — все, как в тумане: я слышал внутренним слухом то, что говорил Клод, мелькали картинки, но неявно. Мой друг говорил с Александрой, это ей он раскрывал прошлое.

Когда Александра махнула кинжалом и фантом пропал, я увидел, что ей совсем плохо, она вся тряслась, лицо стало белым, как бумага, губы дрожали. Нужно было срочно тащить ее наверх. Там нас ждала Марго. Сашу уложили, укрыли, дали попить. Если честно, если бы я не чувствовал ответственность за девушку, то и сам бы свалился с ног. Хорошо, что Марго что-то такое сделала, поводила руками над Александрой, побормотала и девушке стало лучше.

Как мы доехали до сашиного дома помню смутно. Голова болела, хотелось просто лечь, закрыть глаза. Уже из последних сил на руках отнес Сашу на кровать, иначе она свалилась бы у порога, что было дальше — полный провал. Проснулся на кровати одетый, а Сашка трясет меня и ругается, что я развалился в ее постели. Ну, ничего, это хорошо, что ругается, значит, в себя пришла.

Потом приперся Завадовский с пакетами, полными жрачки, и мы с ним напились, как свиньи. Перед этим мы крупно поссорились с Сашей из-за Ильи, то есть, из-за моего предложения посвятить Илью в наши планы, рассказать ему про темных, про Ратус, заручиться его финансовой поддержкой. Я-то думал, что Завадовский не откажет, ведь даже слепому видно, что он влюблен в Александру и готов на все ради нее. А она накричала на меня и запретила без ее ведома хоть что-то хоть кому-то рассказывать. А в итоге не только сама рассказала всем, но сделала это очень нелепо. Ну как их поймешь, этих женщин? Сплошные противоречия.

Утром, на другой день я опять проснулся в сашиной квартире, на ее диване и опять под ее ворчание. Рядом лежал Илья. Он был в отключке. Мне было плохо, но не слишком, потому что вчера мы все-таки пили очень хороший коньяк. А Илья перенес возлияние тяжело, но держался стойко. Сашуля, добрая душа, смилостивилась, напоила кофе с бутерами и отправила по домам.

Вот так оно все и было. Потом было так называемое собрание в "Парижских кошках". Это было и грустно, и смешно одновременно. Сашка наговорила такой бредятины, что Илья сорвался и ушел, пригрозив закрыть проект. Не закроет, я уверен: там и денежками пахнет, и Фонд уже есть и его можно покрутить. Не только же для художников же Завадовский его слепил. Для художников, конечно, тоже, но крышу фондов, таких, как этот, используют и для других целей. Впрочем, это не мое дело. Так что, остынет Илюшечка и вернется. Вот так-то. Да, насыщенный был денек! Уверен, запомнится он мне надолго. Последнее время жизнь кипит, как чайник, паром пробку вышибает.

Все мысли, естественно, крутились вокруг подземелья. Кто бы мог подумать! Я вызывал фантом! Если бы кто-то мне сказал еще несколько дней назад, что я буду участвовать в вызывании покойника с того света, я бы посчитал его чокнутым. До сих пор не верилось! Нет, я допускал подобное, особенно, когда Клод мне рассказывал всякие истории из своей жизни, про свои путешествия и про то, что он видел в разных концах земли, про всякие страсти-мордасти, вуду-шмуду всякие. Он даже написал про это книгу, про колдунов из примитивных племен, которые чуть ли не погодой управляли, появлялись и исчезали на глазах свидетелей, словом, все это было похоже на бред. Я верил ему и не верил. Слишком уж все напоминало приключения Индианы Джонса. То есть, я доверял своему другу, знал, что он известный ученый, антрополог, написавший много книг о различных культурах и обрядах народов мира, но сомнения были, а вот когда видишь всякое такое… паранормальное… сам, своими собственными глазами — это совсем другое дело.

Как-то раз мы долго беседовали с Клодом Бодэ на тему необъяснимых явлений. Я скептически высказывался по поводу всяких там призраков и фантомов. Мой друг стал объяснять мне природу таких необычных явлений с точки зрения физики, квантовой физики, сыпал именами ученых, какие-то новые открытия упоминал. Тогда-то он и рассказал об отце Александры, профессоре Алексее Шатове, о его научной деятельности, о том какой он был гениальный ученый, создавший учение о подвижном балансе всего сущего на земле, рассказал о приборах Геннадия Петровича. Кстати, сказал, что Саша потеряла память, потому что ее отец отключил ее неиспробованным прибором и теперь девушка полжизни не может вспомнить. Что-то, конечно, восстановилось, но… Словом, забыла она многое.

Мы тогда долго говорили. Клод говорил о малоизвестных экспериментах Николы Теслы, о работах Циолковского и Чижевского, о ноосфере Вернадского и о русском космизме, отдельном направлении философской мысли, дающем объяснения многим природным явлениям и о космическом проявлении человеков. После того разговора я накупил всякой литературы на эту тему и несколько недель читал взахлеб беседы Циолковского с Чижевским, труды Вернадского, Ляпунова, Чебышева. Все начало как будто выстраиваться в стройную систему, все кончики начинали соединяться, от физики к философии, от философии к математике и астрономии, необъяснимое становилось объяснимым, а непонятное понятным. Но, несмотря на то что я проникся все этим, для меня слишком многое оставалось лишь теорией. Про себя решил: пока не увижу — до конца не поверю. Дистанция была огромного размера! Где африканские колдуны и где исследования в ЦЕРНе. Мне только предстояло в этом разобраться самому, перескочить через барьеры недоверия и собственного малознания. И вот, блин, убедился, лично фантома вызвал!

Теперь о девушке. Я знал, что у моего француза был роман с Наташей Шатовой. Он сумел вывезти ее из России и, тем самым, спас от бандитов. Ко времени нашего знакомства с Клодом, она сменила имя и