Природа боится пустоты - Дмитрий Александрович Фёдоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Механика при римлянах
Наступление римского владычество полностью изменило направление развития античной науки. Впрочем, на первый взгляд, поменялось немногое: достижения греческой мысли были переняты Римом, который в полной мере осознавал культурное и превосходство эллинов. Александрийский Мусейон перешел под личное покровительство императоров, а членство в нем стало почитаться за особую привилегию. Впрочем, как и раньше, там занимались в основном литературой и филологией, дабы догматизировать олимпийскую мифологию и позволить общине греков и римлян сохранить себя в иноязычной египетской среде. Естественнонаучная деятельность выступала лишь как дополнительный инструмент, с помощью которого ученые-жрецы служили музам.
Новые хозяева Средиземноморья, однако же, не имели склонности к абстрактному философствованию — ошеломляющий успех римлян обеспечивался в первую очередь их приземленной и циничной практичностью. Мода на греческую культуру носила во многом декоративный характер, не отличаясь ни глубиной, ни по-настоящему живым интересом. Большая часть эллинского наследия так никогда и не будет переведена на латынь, а сами римляне почти не учили чужих языков. Кроме того, неустойчивая структура Империи с ее грандиозной столицей и громадными плохо управляемыми территориями, непрекращающимися социальными волнениями и внешними нашествиями, экономической нестабильностью и разложением общества — всё это требовало не отвлеченного теоретизирования, а работающих решений.
Колоссальное по масштабам строительство нуждалось существенно усилило интерес непосредственно к технике, которая и до того хоть и медленно, но непрерывно развивалась усилиями мастеров и ремесленников, а теперь еще и превратилась в предмет серьезного научного анализа. Греческая наука, однако же, оказалась чрезмерно громоздкой и неоправданно сложной, поэтому ее пришлось упростить и приспособить для хозяйственных нужд. Не только лишь военная мощь, но во многом (если не в главном) именно повсеместное использование разнообразных механизмов, равно как и способность организовать сложнейшие строительные работы, обеспечили долгие века римского могущества.
Архитектура. Витрувий
Одним из первых и достаточно характерных примеров римского подхода к сочетанию науки с техникой является классическое сочинение Марка Витрувия Поллиона «Десять книг об архитектуре», посвященное императору Октавиану Августу. О самом авторе данного трактата известно немногое (даже полное имя вызывает сомнение у историков) и в основном с его же собственных слов. Получив с юности профессиональное образование, он занимался сооружением военных машин в войсках Юлия Цезаря и немало попутешествовал вместе с ним по Европе. Не обладая, однако же, должной хваткой и настойчивостью, Витрувий не сумел извлечь выгоды из близости к будущему властителю Рима и потому, уже при Августе, служил скромным гражданским инженером, почти не получая крупных денежных заказов. Время для литературной деятельности появилось у него лишь после того, как, пользуясь покровительством сестры императора, он сумел выхлопотать себе кое-какую пенсию.
Нужно отметить, что в середине I века до нашей эры, когда жил Витрувий, архитектура Рима еще не достигла своего величия. В городе существовал всего один каменный театр, а общественных терм и амфитеатров не было вовсе. Гладиаторы бились прямо на площадях. Здания из обожженного кирпича только начали появляться, а кирпично-бетонных сводов Витрувий не знал вовсе. Латинских книг по архитектуре существовало очень мало, но потребность в них имелась, ведь Империя росла и богатела, а ее столица нуждалась в новых величественных постройках. Стремительное военное расширение позволило временно унять раздиравшие страну социальные противоречия, а череда кровавых диктаторов сменилась, наконец, фактическим установлением монархического строя при Августе. Предстояло грандиозное строительство, дабы Рим мог соответствовать божественному статусу нового Императора. Кроме того сразу же возникла необходимость обеспечить жильем толпы пролетариата, стекавшегося в богатую столицу, а также благоустроить город, провести водопровод, проложить дороги и возвести множество административных зданий. Античность еще не знала столь масштабных и стремительных строительных проектов, однако Рим, несмотря на всю его политическую, военную и экономическую мощь оставался в плане архитектуры и техники лишь провинцией эллинистического мира. В своей книге Витрувий добросовестно ссылается на многих греческих авторов и одновременно упоминает лишь нескольких соотечественников.
Очевидно, Витрувий сумел осознать происходящие на его глазах перемены и потому написал максимально полную энциклопедию всех существовавших тогда технических знаний. Собственно, архитектура в его понимании это не только само строительное искусство, но в равной степени изготовление часов, а также сооружение различных механизмов и военных машин. Все это требует в равной степени как практических навыков, позволяющих выполнить здание по чертежу, так и теоретической подготовки, позволяющей исполнить работу по всем требованиям искусства и целесообразности. Лишь те мастера, которые одинаково хорошо постигли и практику, и теорию, смогли добиться признания.
Так, грамотность позволяет поддерживать память записями, а знание живописи и геометрии помогает создавать чертежи и планы. Арифметика нужна для составления сметы и вычисления размеров постройки. Знание истории дает возможность правильно украсить здание и выдержать его в необходимом стиле. Изучение философии возвышает архитектора нравственно и приучает стремиться к поддержанию достоинства своего имени, а не к наживе. Также именно философия изучает основные физические явления, без понимания которых работа архитектора просто невозможна. Музыка способствует лучшему усвоению математики, равно как позволяет на слух определить точность натяжения веревок и тросов. Умение выбрать места для зданий и спланировать город невозможно без понимания основ гигиены, физиологии, а также учета особенностей климата. Чтобы разбираться в строительных материалах, следует изучить геологию, минералогию и ботанику. Колодцы и водопроводы нельзя построить без знания почвоведения. Возведение театров подразумевает использование правил акустики и гармонии, а для создания солнечных часов требуются знания астрономии. Сооружение подъемников и метательных машин базируется на учении о рычагах. Наконец, правильное освещение и красота зданий выводятся из законов оптики, а также пропорций человеческого тела, заключающего в себе (и это являлось несомненным для античности) все числовые пропорции вселенной. Также полезно знать и юриспруденцию, дабы у владельцев построек не возникало поводов для тяжб, а городские законы не оказались нарушены. Завершив данный перечень, Витрувий отмечает, что у многих людей возникает сомнение, будто бы одному человеку под силу изучить все перечисленные науки, однако при должных способностях и старании это все-таки вполне возможно, тем более что нет необходимости достигать везде совершенства, но достаточно лишь усвоить самое необходимое.
Как можно видеть, теория тут всецело ставится на службу практике. Впрочем, сам Витрувий далеко не в полной мере владеет теми знаниями, которые требует от архитекторов. О древних натурфилософах он пишет весьма поверхностно, а его рассуждения об эстетике туманны и неконкретны. Расчет зданий понимается исключительно в бухгалтерском смысле, а также в исчислении размеров и объемов построек. Единственные рекомендации касательно прочности заключаются в совете
