Сколько стоит ваше сердце? - Татьяна Матуш

изумительные миниатюры.

— Почитаете?

— Охотно.

На моем дорожном плаще Пыль тысячи троп. И одна ведет к тебе, А все остальные — прочь. А в твоем саду — сто огней. Две тысячи песен у скрипки. И одна из них — обо мне, А все остальные — молитвы…

— Хм, — отреагировал Его Величество. Алета этого не заметила. Отмечая рукой сильные доли, она продолжила:

Мне все равно придется уходить. Пусть не сейчас, пусть завтра — но придется. И тонкая серебряная нить Натянется, заплачет — и порвется. И вспорет мир высокий краткий звук. И схватит небо утренним морозом. И прозвучит дверей негромкий стук Ответом всем не прогремевшим грозам. — Я знаю, ты мечтаешь по ночам, Что этот день окажется дождливым

И снимет ткань с любимого плеча, — задумчиво вступил мягкий баритон императора,

И я останусь греться у огня.

Кого-то это сделает счастливым,

Но не тебя, мой друг.

И не меня… Алета, неужели вам и в самом деле это нравится?

— Да, — она по-настоящему удивилась и даже почти обиделась, — а почему не должно? Это хорошие стихи.

— Но какие-то безнадежные. Я не знал, что и это тоже его. Алета, Боги Претемные, — Рамер помотал головой, от чего черные жесткие волосы еще больше растрепались, — а о счастливой любви ваш кузен не пишет?

— Нет, — коротко ответила она, — Он ведь не знает, что это такое. Для него этот путь закрыт. Обряд в Храме Змея, знаете ли…

— Надеюсь, вас этот запрет не касается?

— У меня нет дара. — Она словно потухла, — Возможно, к лучшему…

— У вас есть дар, — повелитель вдруг оказался рядом, девушка и в самом деле не успела отследить когда и как. В этом было что-то мистическое — только что он смотрел на нее через стол, держа за ножку бокал из драгоценного хрусталя Шатерзи, и вот он уже рядом, так, что между ними не пройдет и ладонь — и антрацитовые глаза смотрят внимательно, пытливо, жестко и, одновременно — беспомощно.

— Какой же? — нашлась она.

— Вы завораживающе красивы, Алета. Сопротивляться вашей красоте невозможно, она, действительно разит вернее стилета… Я хотел быть честным с вами. Хотел быть терпеливым.

— Что же мешает? — она попробовала отступить, но, как и в прошлый раз, сзади была стена.

— Наверное, просто не судьба, — усмехнулся Рамер Девятый. — Простите меня, дорогая… У меня и в самом деле нет выхода Я должен это сделать — иначе взорвусь. Потом, если хотите, можете меня ударить — я разрешаю.

И накрыл губами губы Алеты раньше, чем она успела возразить или даже подумать о возражениях…

"Все в полном соответствии с планом: взгляд, комплимент, улыбка — и капелька насилия. Просто чтобы у нее был шикарный повод ничего не решать… и потом, после ни за что не испытывать вины. Женщины это обожают и за такой подарок готовы простить все остальное. Даже хвост… Хотя этой, похоже, хвост симпатичен сам по себе. Животных любит, что ли?

Интересно, девочка, как скоро ты вспомнишь о своем праве на пощечину? И вспомнишь ли вообще? Бездна! Неуж-то же мне, наконец, повезло?!"

Винкер смотрел на пополнение Черной Сотни и удивлялся — неужели и они были такими же. Совсем недавно… Бездна, да всего десять дней прошло, но столько в них вместилось, сколько не вместит иная жизнь.

А эти стоят, глаза поблескивают восторженно… Как же, они теперь Бессмертные. Но, вроде, парни неплохие. А точно покажет только бой.

Переводя взгляд с одного лица на другое он вдруг заметил знакомые. И не просто знакомые — с этой веселой троицей он почти подружился. Гай, Квентин и Шедек… Баронские сыновья, из обедневших.

— А как же гвардия?

— Синие мундиры нынче не в моде, ты разве не слышал? — Гай снова скалился, не скалиться он, похоже, просто не мог.

— Синий плохо сочетается с цветом моих глаз, — на полном серьезе заявил зеленоглазый Квентин.

— Ты же не против — поделиться славой? — спросил Шедек. — Не все же тебе…

— Парни, я рад, — коротко отозвался Марк.

— А мне?

Тот, кто появился в портальном зале, больше всего напоминал мощного барса в стае самоуверенных котят. И небольшой рост ему совсем не мешал. Здесь было жарко, куртку, густо расшитую бляшками, он снял и перекинул через плечо. В распущенном вороте рубахи на широкой груди мелькнула вовсе не шенга, и не символ иной веры — там были еще одни ножны…

— Беда?! А ты откуда?

— С сегодняшнего дня ваш наставник по оружию. По приказу генерала.

— За наличные?

— А то!

— Такое ощущение, что у меня сегодня день рождения, сплошные подарки…

— Меня тоже запишешь в категорию подарков?

Марк стремительно повернулся на знакомый голос. Русые волосы, вытянутое лицо. Глаза чуть на выкате и характерное, брюзгливая складка у губ.

— Господин Абнер? А вы какими судьбами? Его Величество послал вас проследить, что мы и в самом деле убрались?

— Его Величество приказал мне идти с вами. И,