Хранитель забытых тайн - Кристи Филипс

— Сэр, — говорит Анна, — если это письмо может пролить свет на тайну убийства моего отца, я считаю, что имею право взглянуть на него.

— Я размышляю сейчас не потому, что ставлю под сомнение это ваше право, но потому, что мне пришла в голову странная мысль: по меньшей мере, два человека, которые знали содержание этого документа, были убиты. Честь моей дружбы с вашим покойным отцом может быть поколеблена, если я хоть в малейшей степени подвергну вас опасности.

— Я твердо решила… — Она снова бросает быстрый взгляд на Эдварда. — Мы оба твердо решили узнать правду во что бы это ни стало.

Доктор Сайденхем вскидывает брови и смотрит на Стратерна.

— Она говорит совершенную правду, сэр, — твердо отвечает на его немой вопрос Эдвард.

Доктор Сайденхем отдает бумагу Анне.

— Вы поистине дочь своего отца.

Она разворачивает документ. И почти сразу поднимает на Эдварда округлившиеся глаза.

— Это отчет моего отца о вскрытии принцессы Генриетты Анны, — говорит она потрясенным голосом.

— Он отдал мне его на хранение вскоре после своей размолвки с лордом Арлингтоном, — поясняет доктор Сайденхем.

Анна сосредоточенно пробегает глазами строчки, написанные знакомой рукой отца.

— Коррозия стенок желудка, болезнь печени, симптомы повреждения почек… — читает она вслух и снова недоуменно смотрит на коллег. — Он не говорит об этом прямо, но описание явно указывает на отравление.

Доктор Сайденхем с серьезным видом кивает.

— Читайте дальше, — говорит он.

Она быстро прочитывает оставшуюся часть отчета.

— Господи боже, — шепчут ее губы.

— Что такое? — спрашивает Эдвард.

Анна молча передает ему листок. Эдварду хватает минуты, чтобы увидеть, что ее так поразило.

— Матка увеличена, — читает он, — Дальнейшее обследование показывает, что принцесса носила ребенка. Судя по размерам плода, ему три месяца.

— Беременна и отравлена, — озадаченно говорит Анна. — Значит, мой отец не сказал мне правды. Он говорил, что принцесса умерла от естественных причин, и даже не заикнулся о том, что она носила ребенка.

— Уверен, что он просто хотел уберечь вас, — говорит доктор Сайденхем, — Он понимал, что знать об этом опасно.

— А что вы имели в виду, когда сказали, что лорд Арлингтон попросил его солгать?

— Он попросил вашего отца уничтожить этот отчет и написать новый, в котором не было бы ни слова про отравление и про беременность принцессы. А доктор Брискоу отказался это сделать.

— А зачем лорду Арлингтону понадобилось скрывать, что сестра короля убита? — спрашивает Анна — Его за это могли отправить в Тауэр.

— Не только отправить в Тауэр, но и казнить, — добавляет врач. — Отравитель, кем бы он ни был, убил не только принцессу, но и ее ребенка — ребенка герцога Орлеанского и потенциального наследника французского престола. Это преступление — измена не одной только Англии, но и Франции.

— Возможно, Арлингтон скрывал его потому, что он сам в нем замешан, — замечает Эдвард.

— Почему вы с таким подозрением относитесь к Арлингтону? — спрашивает Анна.

— Известно, что, стремясь к своей цели, он безжалостен и не брезгует никакими средствами.

— Но убийство? Это уж что-то слишком, даже для человека с такими амбициями, как у Арлингтона. А как вы думаете, доктор Сайденхем, за этим убийством может стоять министр? — спрашивает Анна. — И что думал об этом мой отец?

— Я много размышлял о роли Арлингтона в этом деле. Ваш отец своими мыслями по этому поводу со мной не делился, поэтому не могу сказать, что думал он. Что касается меня, я думаю, что министр — человек беспринципный и в средствах действительно неразборчивый, думает только о своих интересах, хотя повсюду кричит о своих заслугах перед королем и страной. Но на убийство я никогда не считал его способным. А главное, я не вижу, какую пользу могла принести ему смерть принцессы.

— Вы поднимаете очень важный вопрос, сэр, — говорит Эдвард, — Кому могла быть выгодна смерть принцессы? Я вспоминаю, что в то время ходили сплетни, что это дело рук любовника ее мужа, шевалье де Лорана. Говорили, что он отравил ее в отместку за то, что его удалили от французского двора. Но как только стало широко известно, что смерть ее наступила от естественных причин, слухи прекратились.

— Мне очень жаль говорить об этом, доктор Стратерн, но именно ваш дядя весьма способствовал распространению этого вымысла. Лорд Арлингтон добился-таки своего, и сэр Грэнвилл написал новый, фальшивый отчет о вскрытии, который и стал официальным.

— А взамен, разумеется, получил выгодную должность при дворе, — кивает Эдвард.

— Похоже на то, — подводит итог доктор Сайденхем, — что все эти убийства имели целью во что бы то ни стало скрыть, что принцесса была отравлена.

— Кто-то решил устранить всех, кто знает правду, — соглашается Анна.

Они многозначительно обмениваются взглядами: все трое вполне отдают себе отчет в том, что это означает для каждого из них: все они теперь — потенциальные жертвы.

Эдвард лезет рукой в карман.

— Есть еще кое-что, чего мы никак не можем понять, сэр. Мы были бы очень признательны, выслушав ваше мнение об этом.

Он протягивает врачу листок писчей бумаги, и тот внимательно изучает нарисованные на нем символы.

— Моего отца, да и других тоже, не только убили, их еще изуродовали одним и тем же способом, — говорит Анна — У всех на правой руке отрублены пальцы, причем количество их соответствует той последовательности, в какой их убивали. Мой отец был первым, и у него отсутствовал один палец, а у сэра Грэнвилла, который был последним…

— У него уже не было четырех, — заканчивает за нее Эдвард. — А на груди у всех были вырезаны вот эти знаки.

— Буква «X» в квадрате — это знак, принятый у фармацевтов, — говорит Анна.

— Да, я это знаю. Он заменяет латинское слово «menses», то есть месяц.

— А что вы скажете о других?

— Вот эти два, видите, — он указывает на них Анне, — выглядят очень похоже на астрологические символы, означающие созвездия Козерога и Льва.

Он передает ей листок.

Она впервые видит все символы вместе. Всего их двенадцать: на теле каждой жертвы убийца оставил три знака. Значит, если доктор Сайденхем прав, они расшифровали еще только три знака из двенадцати: два астрологических, означающих созвездие Льва и созвездие Козерога, а также букву «X», заключенную в квадрат, что у фармацевтов заменяет слово «месяц». То есть нет, латинское слово «menses». Некоторые другие символы, теперь она видит это, вообще не похожи на символы. Это обыкновенные буквы.