Затерянный остров - Джон Пристли

Под навесом на верхней палубе яхты сидели четверо — за столиком, уставленным бутылками, сифонами и бокалами. Две женщины, двое мужчин. Один из них, осанистый и представительный, показался Уильяму смутно знакомым. Неужели? Да, точно. Благородный высокий лоб, римский нос, квадратный подбородок, сенаторский облик… Сомнений быть не может, это второй коммандер Айвибридж, надежда Лиги имперского единства, малайского рыболовства и австралийских внутренних перевозок. Тогда одна из девиц — его секретарь, та самая, высокая и стройная, с бледным треугольным личиком и огромными фиалковыми глазами с поволокой? И тут Уильям угадал, только теперь в ней не осталось почти ничего секретарского. Уильям смотрел на них, остолбенев. Это не люди, это кролики, вытащенные фокусником из шляпы. Но кто же фокусник? Гарсувин? Разумеется, Гарсувин, который как раз принялся знакомить всех между собой. Разделался он с этим быстро, Уильям успел лишь мельком взглянуть на оставшихся двоих — стройную, очень смуглую смазливую девицу и мужчину средних лет с дубленой кожей и кустистыми седыми усами, судя по всему, латиноамериканцев.

— Вот мы и встретились, мистер Дерсли! — пропел коммандер Айвибридж своим оперным баритоном. — Помните, вы ко мне заезжали?

— Прекрасно помню, — ответил Уильям, постаравшись вложить угрозу в короткий ответ. — И никак не ожидал увидеть вас здесь.

— Охотно верю! — громко и почти безмятежно расхохотался коммандер Айвибридж. — Но тем не менее вот они мы.

На большее времени не хватило. Гарсувин, извинившись перед своими гостями, попросил троих путешественников проследовать за ним в кают-компанию — такую уютную и элегантную, что Уильям с товарищами снова почувствовали себя оборванцами. Послав стюарда за сигарами, сигаретами и спиртным, Гарсувин, не тратя лишних слов, перешел к делу.

— Прошу меня простить, джентльмены, — извинился он перед коммандером и Рамсботтомом, — что обращаюсь не к вам, но я не знаю вашей роли в этой истории.

— Они мои компаньоны, — поспешил вставить Уильям.

Гарсувин в ответ обозначил вежливый кивок.

— Но все равно разговаривать, мистер Дерссли, я буду с вами, на то есть веская причина. Вы прибыли сюда на шхуне с Таити, чтобы разведать имеющееся на острове месторождение. Я прав? Прав. Вас к этому подвиг рассказ дяди, моего старого знакомого, Болдуина Тоттена. Однако вы опоздали. Остров не ваш, и вы не имеете права проводить тут разведку. Чилийское правительство объявило его своим…

— Это нам известно, — перебил Уильям.

— Отлично! Вам известно. Возможно, вам известно и то, что я заключил небольшой договор с чилийским правительством, дающий мне право распоряжаться островом за скромные отчисления в пользу Чили.

— Вы получили концессию…

— Концессию, да, можете так называть. Я и раньше вел дела с Чили, у меня есть знакомства в верхах, так что поддержка мне обеспечена. В таких местах — где на многие мили никого кругом — это бывает очень кстати. Итак, ваш дядя, мистер Дерссли, не имел никаких прав на данный остров.

— Я бы повременил со столь категоричными утверждениями, — вмешался коммандер.

Гарсувин учтиво кивнул ему.

— С радостью вас выслушаю — чуть погодя, если не возражаете. По-моему, все просто. Остров был ничей — Болдуину Тоттену он принадлежал ровно в той же степени, что и любому другому, кто знал, как его найти. Теперь все изменилось. Это чилийская территория, а права на добычу и реализацию ископаемых отданы мне. Вы не можете даже высаживаться на острове без моего разрешения или бумаги от чилийского правительства. Так обстоит дело. Видите ли, мистер Дерссли, вы промешкали. Я давал вам возможность еще в Англии. Вы ее упустили. Жадность, друг мой, до добра не доводит.

Уильям не ответил, опасаясь, что любое слово обернется против него. Рамсботтом, очевидно, этих опасений не разделял.

— Что ж, вы вовремя подсуетились! — выпалил он, стукнув кулаком по столу и глядя на Гарсувина в упор. — А что вы рассчитываете здесь добыть?

— Все то же, на что рассчитывал мой приятель Тоттен.

— Тогда вы просчитались, — ответил блефом на блеф Рамсботтом.

Гарсувин улыбнулся:

— Этот джентльмен, которого вы видели наверху — не ваш соотечественник, другой — большой, как это называется? — специалист по золоту, серебру и меди. По минералам, вот.

— Минералог?

— Да, именно. Благодарю. Так вот, он крупный эксперт-минералог из Сантьяго. Ваш дядя, мистер Дерссли, вряд ли мог претендовать на такое звание.

— Нет, разумеется. Но он сюда не на геологоразведку приезжал.

— Само собой. Он оказался здесь случайно. Однако что-то он здесь все-таки нашел, друг мой, и нашел не иначе как в скальной породе, поскольку, кроме скал, тут, по сути, ничего больше нет.

— Вы, я смотрю, готовы безоговорочно верить моему дяде?

— В данном деле — да. Я знаю, что он хранил какую-то большую тайну. Он сам говорил мне, и не раз. Она может быть связана только с этим островом. Мистер Дерссли, — продолжил Гарсувин с глубочайшим сожалением, — я ведь просил вас, еще в Англии, взять меня в компаньоны. Я имел на то полное право. Согласно уговору с вашим дядей. О нем вы должны были знать, мистер Дерссли.

— Дядя предостерегал меня насчет вас.

— Это потому, что мы поссорились. Он хотел разорвать соглашение. С возрастом он стал другим — немощь, болезни, — неудивительно, что он готов был нарушить слово. Мы подписали договор, о котором он, разумеется, ничего вам не сказал, потому что уничтожил документ.

— Вот и нет, — возразил Уильям едва слышно. — Он его не уничтожал. Это сделал я.

Гарсувин приподнял свои тяжелые веки чуть выше обычного — однако перемена оказалась разительной. На мгновение глаза его стали огромными и алчными, но злости он по-прежнему не выказывал. Только печаль усилилась, словно он только что получил миллионное или не менее устрашающее по количеству нулей доказательство падения мира.

— Должен сообщить, — продолжал Уильям, — что эти двое джентльменов ничего не знали о договоре до сегодняшнего дня. Я нашел документ уже после того, как мы собрались на поиски острова. Тогда было поздно забивать им голову, поэтому они узнали только сегодня. И я уверен, что один из них точно не одобрит моего поступка.

— Этот один не я, — заявил Рамсботтом решительно. — Плохо, что утаили, но, по-моему, Дерсли поступил совершенно правильно, я бы сделал то же самое. Подобные соглашения все равно сомнительны, и потом, его дядя — чью последнюю волю он сейчас выполняет — предостерегал насчет вас. Я полагаю, Дерсли все сделал верно.