Адъютант его превосходительства - Игорь Болгарин

Ковалевский ждал Кольцова значимо, все это видели и оттого затихли. Печатая шаги, Кольцов подошёл к командующему.

— Ваше превосходительство, депеша от генерала Бредова! — громко доложил он и передал в руки генерала лист бумаги. Ковалевский прочитал депешу, лицо его просветлело, он поднял голову, торжественно объявил:

— Господа, рад сообщить вам, что час назад Киев — мать городов русских — взят доблестными войсками нашей армии.

Ликующе прогремело «ура». Взметнулись в потолок пробки от шампанского. Зазвучали взаимные тосты, поздравления. Архиерей Харлампий провозгласил здравицу, закончив её словами:

— Осени, господи, крестом своим воинов — защитников веры! Благослови, о господи, воинство твоё, идущее к вратам первопрестольной…

— Аминь! — раздался чей-то зычный голос. И тут с бокалом в руках поднялся Рябушинский.

— Господа! — попросил он внимания. — Господа, я пью за тот день, когда колокола церквей первопрестольной оповестят мир, что с большевизмом покончено, что Россия вновь обрела себя!.. От имени русских патриотов-промышленников я объявляю, что полк, который первым войдёт в Москву, получит приз — биллион рублей!

Зал взорвался аплодисментами. Оркестр грянул «Варяга». Ковалевский про себя продекламировал: «Так громче музыка играй победу!..»

Когда снова наступила тишина, поднялся бригадный генерал Брике. Он торжественно обратился к Ковалевскому:

— Уважаемый генерал! Король Англии и моё правительство поздравляют вас со званием лорда и награждением вас орденами святых Михаила и Георгия. Отныне ваш вензель будет навечно красоваться в церкви святого Михаила в Лондоне.

И снова грянул оркестр. Снова засверкали яркие вспышки магния. Колен фотографировал вставших из-за стола ликующих участников банкета. Затем он быстро направил фотоаппарат на Кольцова, и ещё одна яркая вспышка вспыхнула в праздничном зале.

На протяжении банкета Кольцов не раз замечал, с каким пристальным вниманием вглядывался в него Колен.

«Спокойствие, Павел! — невозмутимо приказывал себе Кольцов. — Он все ещё приглядывается… Надо опередить его… Опередить, пока он не попытался ни с кем поделиться своими сомнениями. В этом, пожалуй, спасение. Вернее, шанс на спасение…»

Колен вдруг увидел, что интересующий его офицер, встретившись с ним взглядом, стал сквозь толпу пробираться к нему. Это удивило и насторожило его. Он почувствовал, что офицер ведёт себя не совсем так, как следовало бы в его положении… Остановившись рядом с журналистом, Кольцов спросил:

— Господин Колен, если не ошибаюсь?..

Ещё не решив, как следует ему вести себя дальше, Колен молча склонил голову.

— Генерал Брике передал командующему вашу просьбу… Его превосходительство даст вам интервью завтра в десять часов утра.

«Да нет же, он не узнал меня!» — успокаиваясь, подумал Колен.

— Назначенное время меня устраивает, — кивнул он. — Благодарю.

— А я, признаться, думал, что вы меня узнали, — с шутливой укоризной в голосе произнёс Кольцов.тЭтот вопрос смутил Колена. Притворяться, что он не понимает, о чем его спрашивают, теперь не имело смысла.

— Как же, я прекрасно все помню! — сказал он, с вызовом глядя на Кольцова. — И крайне удивился, встретив вас здесь.

— Догадываюсь, о чем вы подумали… — Кольцов негромко, но с таким весёлым безыскусственным удовольствием рассмеялся, что журналист окончательно растерялся.

— Разве моё предположение лишено основания?

— Ах, господин Колен, господин Колен!.. — с лёгкой улыбкой сказал Кольцов. — В Киеве у каждого из нас были свои дела. Мы здесь читали ваше интервью с главным чекистом Украины Лацисом. Я адъютант командующего, а не начальник контрразведки. Но даже нашим контрразведчикам не пришло бы в голову подозревать в вас агента красных. — Он помолчал, закуривая, и каким-то странным тоном добавил: — Извините, должен идти. Надеюсь, мы ещё продолжим эту нашу беседу. Или… — Кольцов многозначительно, в упор, посмотрел в глаза Колену, — или — её продолжат мои друзья. Они постараются сделать ваше пребывание здесь приятным.

— Благодарю, — сухо ответил Колен. Он понял, что это угроза. И быстрее, чем Кольцов, затерялся в толпе гостей, решил не ввязываться в это дело. Пока не ввязываться. Черт их разберёт, этих русских! От них всего можно ожидать. Ещё когда он первый раз ехал сюда, редактор сказал ему: «Будьте осторожны с русскими, Колен. Русская душа — потёмки». Похоже, он был прав. И все же для себя Колен твёрдо решил: по возвращении в Англию он обязательно опубликует эти две сенсационные фотографии. Туда, в Англию, руки этого русского уже не дотянутся.

Поздно вечером, после того как бригадного генерала Брикса и генерала Журуа проводили в заранее приготовленный для них особняк, а корреспондентов по рангу разместили в гостиницах, Кольцов в смятенном состоянии отправился на Сумскую. Увидев его озабоченное лицо, Наташа догадалась: что-то случилось.

— Ты с очень плохими вестями? Да?

— Да, — не скрывая досады, согласился Кольцов. — Английский корреспондент Колен видел меня в Киеве в форме командира Красной Армии. И даже, помнится, постарался запечатлеть на фотографии. И сегодня узнал. Я, конечно, поговорил с ним. Припугнул. Надеюсь, будет молчать. Но… все может быть…

— Та-ак? — невольно вздохнула Наташа. Она стояла в передней, зябко кутаясь в накинутый на плечи платок. — Что же делать? — И строго посмотрела в глаза Кольцова, словно все это он сам нарочно устроил. Она привыкла верить в Кольцова, восхищаться его смелостью, проницательностью, и вдруг — фотография! Какая нелепость!

В переднюю заглянул тоже встревоженный Иван Платонович. И Наташа поспешила рассказать Старцеву о грозящем Павлу провале.

— Ну что ж, заходи! — с загадочным лицом произнёс Стардцев. — Гостем будешь… Как видно, сегодня день гостей…

В комнате навстречу Кольцову неспешно поднялся до странности знакомый человек — худой, сутулый, в косоворотке и сапогах. Это был Фролов.

— Ну, Павел Андреевич, рассказывай, как вы здесь живёте? — сказал Фролов обыденным, будничным голосом, словно они и не доставались.

— Хуже некуда! — объявил Кольцов, с трудом сдерживая радость от встречи с Фроловым. Понимал, что не такой сейчас момент, чтобы давать волю чувствам. Кольцов снова, но уже обстоятельно, с подробностями, рассказал обо всех тревожных событиях дня.

— Не слишком ли много, провалов? — жёстко сказал Фролов. — Недавно Красильников, а теперь вот и ты… причём это уже вторично…

Кольцов удивлённо взглянул на Фролова: