Ди-Джей - Александр Берник

гормональный рефлекс организма, а психологический шок, о постоянстве которого я тебя также заранее предупреждала. Твои нервы, возбуждённые неадекватностью соотношения ожидаемого с реальным, и наложенный на них эмоциональный резонанс восприятия женщин, сыграл с тобой злую шутку, как по мановению волшебной палочки превращая думающего человека в овощ, сырой и малокалорийный.

Дима: — Понял, — остановил он собственное размазывание, — только вот что не понятно. Почему в одном случае чувство эмоционального восприятия женщины включается автоматически, а в другом его приходится вызывать принудительно?

— Это происходит от недостатка опыта, — ответила Джей, вновь заинтересовавшись мелким огоньком лампадки и явно любуясь его трепетом, — кстати, для несмышлёнышей. Это чувство можно не только принудительно включать, но и выключать при необходимости. Ты просто ещё недостаточно умеешь им управлять.

Дима: — Вот как? А раньше нельзя было об этом сказать?

— Вообще-то ты сам должен был до этого дойти, если бы им занимался как следует. А раз не дошёл, значит, не разбирался. Странно. Но у тебя ко всему какой-то поверхностный подход. Ты никогда не копаешь глубоко и не разбираешься в вопросе досконально. Всё-то у тебя «тяп-ляп», «халява приди» и «херня война, лишь бы не убило». Но я тебя переделывать не собираюсь. Горбатого сам знаешь, где правят.

Дима: — Глубоко рыть по каждому поводу — жизни не хватит.

— Не прибедняйся. Ты как раз находишься в таких парниковых условиях, где время становится непринципиальным. Ты куда-то спешишь?

Простой вопрос застиг Диму врасплох. А действительно, он спешит обратно в свой мир или не очень?

Дима: — Да вообще-то делать мне в моём мире особо нечего. Я там для всех умер. А если и вернусь, то придётся начинать жизнь с чистого листа, с нуля. Ну, может быть, только родителям весточку подам. Да и то не факт. Посмотрю, как будут складываться обстоятельства. А здесь прикольно. Здесь живёшь играя. Графика круче любой реальности. Локации — даже обкуренным режиссёрам до них ещё курить и курить. Здесь всё непредсказуемо интересно. Парадокс, но в этом виртуальном мире живёшь более по-настоящему, чем в реальном. Я не знаю, может это когда-нибудь и надоест, но в данный момент меня твои миры всё больше и больше увлекают.

— Предупреждаю, — неожиданно грубо влезла в его мыслительный процесс Джей, — это основная причина пожизненного зависания в виртуальных мирах недоделанных учеников. Но поверь, мои игровые возможности даже рядом не стоят с реальностью. Там, при определённых условиях может быть куда круче. Здесь ты зависишь от меня, а вот в твой реальный мир полностью зависит только от тебя. Даже я, если помнишь, оказалась зависима от твоего дурацкого желания. Ты просто ещё не осознал всю крутизну своего реального мира. Ты не умеешь им пользоваться. Да. Ты можешь здесь остаться. Но, уверяю, со временем деградируешь, отупеешь и превратишься в овощ с элементарными животными запросами. Под конец жизни многие, кто зависал, спохватывались, тужились, чтобы отсюда вырваться, но всё тщетно. И это не моя прихоть или месть лентяем. Им уже просто не хватало интеллекта для преодоления всех скрытых квестов этой локации.

Посидели, помолчали.

Дима: — Я правильно понял, что в зачёт может пойти любая из королев? — решил прервать паузу ученик, выказывая чёткие намерения в продолжении борьбы за аттестат зрелости начальной школы совратителей.

— Неправильно. Всё не так просто. Кроме королевы ключевыми словами являются интеллект и скрытые квесты. А по поводу королев я бы на твоём месте взяла обеих. Только стоит уточнить один момент. К ним требуются не только разные подходы, — тут Суккуба перевела вечно ухмыляющийся взгляд на ученика и закончила, — но и абсолютно разные отходы от снаряда, как у вас в спорте говорят.

Это был тонкий намёк на какие-то толстые обстоятельства, но уточнить Дима не успел, так как, видимо, время консультации закончилось, и Джей самым наглым образом растворилась, уподобляясь Чеширскому коту, заканчиваясь ехидной улыбкой, слегка светящейся в пустоте, оставив ученика чесать затылок и переваривать только что ей сказанное.

На этот раз он не стал спешить с выходом в зал и пить с монахом. Что выпытывать у него — пока не придумал. Шляться по узким проходам тоже не имело никакого смысла. Но, выйдя в соседний тамбур, очень заинтересовался решёткой. Ни тем, что она скрывает, а самой металлической конструкцией, смекнув, что её можно использовать в качестве элементарной шведской стенки.

Дима: — А вот и универсальный тренажёр. Что ж. Время есть — займёмся телом.

Длинную, ниже колен, нательную сорочку, недолго думая, собрал до высоты трусов, пропустил собранное между ног в виде подгузника, проколов, закрепил шпилькой от шапочки. В результате получился комбинезон, со стороны вызывающий приступ истеричного смеха с возможностью обмочиться от радости, а со взгляда изнутри — вполне функциональный спортивный костюм. Где надо — свободно, где не надо — не болтается.

Рьяно, занявшись мясом на собственных костях, не упустил возможности напрячь и мозги. Дима, словно батан-отличник детально и на все лады разобрал в памяти наговорённое Суккубой в пику ей, подходя к сказанному с толком, чувством, расстановкой.

Лишь тема скрытых для него пока возможностей реальности, показалась настолько неподъёмна с кондачка и глобальна по своей сути, что почти сразу решил подумать об этом как-нибудь в другой раз. Ещё лучше, когда вернётся в ту самую реальность. А на возвращение в родной мир он уже был настроен однозначно.

Когда устал и качаться, и анализировать, в голову самым наглым образом залез повод пропустить с монахом по стаканчику. А именно: надлежало непременно узнать, какую литературу пользуют обе заинтересованные стороны. Ведь и та, и другая королева в его игровой локации в первую очередь отметились именно приобретением книг! А это уже очень жирный намёк Суккубы. По крайней мере, ученик именно так оценил вводную апокалипсиса разврата.

Монах Симеон оказался кремень. Ни в какую не кололся, в полном достоинстве блюдя королевские тайны. А вот Сёма, в отличие от монаха на втором стакане, обеих сдал с потрохами. Даже выделил компаньону пару аналогичных одноразовых бестселлеров для ознакомления. Вот только это касалось книжек Анны. Что же до вкусов Марии, то тот экземпляр в бархатной обложке оказался раритетным, и ничего из аналогичного в бутике Сёмы не было даже близко. Мало того, книга являлась запрещённой церковью, и этот факт наводил на определённые выводы.

Правда, на третьем стакане уже изрядно захмелевший, а значит, расхрабрившийся толстопуз пояснил вкратце суть обеих выборов, и Дима облизнулся, как кот на сметану, поняв причину этого запрета.

Молодёжь читала что-то среднее между боевиком и любовным романом. Хотя Дима не понял, почему