Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой - Бенгт Янгфельдт

Источник других сведений о судьбе Валленберга и Лангфелдера после 17 января – сам Лангфелдер. По его словам, в какой-то момент их отправили в “русский штаб в одной деревне, где с ними обращались доброжелательно”. Но, когда они пожелали выехать в Будапешт, “их вопреки их протестам задержали и обращались с ними как с заключенными”.

Единственное, что мы знаем с уверенностью, – то, что 25 января Валленберга отправили в Москву – это следует из телеграммы Булганину, посланной начальником штаба 2-го Украинского фронта Захаровым. В тексте телеграммы говорится лишь о Валленберге, но, судя по всему, с ним вместе ехал и Лангфелдер, однако возможно, что они содержались раздельно. Во время поездки Валленберга конвоировали капитан Зенков и четыре солдата. Поездка заняла почти две недели, что свидетельствует о том, что по пути делались остановки. На первом этапе ехали, видимо, на грузовике или автобусе, поскольку железнодорожный транспорт функционировал плохо. Другие военнопленные рассказали, как в эти же самые числа до румынской границы их везли на грузовиках. От румынской границы путешествие продолжилось поездом. Об этой поездке мы знаем только то, что на вокзале в Яссах Валленбергу позволили сойти с поезда и посетить ресторан “Лютер”. Яссы – второй по величине город Румынии, во время Первой мировой войны в течение нескольких лет – столица страны. Он также известен произошедшим в нем погромом – одним из самых страшных за годы Второй мировой войны. В конце июня 1941 года за несколько дней здесь было убито свыше 13 тыс. евреев. Город находится в паре десятков километров от границы Молдавской советской республики и всего лишь в 200 км от Одессы, что говорит о том, что путь в Москву мог пролегать через нее.

Во время поездки Валленберг как будто бы писал “какие-то воспоминания” или, по другой версии, начал обдумывать “роман-триллер со шпионскими мотивами” и составил его план и перечень действующих лиц. По приезде в Москву 6 февраля Валленберг был зарегистрирован в Лубянской тюрьме. Лангфелдер тоже.

До этого им вроде бы показали московское метро, и до тюрьмы они добрались пешком. Если эти сведения соответствуют действительности, значит, с Валленбергом и Лангфелдером обращались не так, как с обычными заключенными. Они такими и не были – как им разъяснили, им следовало считать себя находящимися под охранным арестом[85].

Потерянная миссия

Семнадцатого января Красная армия начала решающее наступление на Пешт. В 19:25 того же числа командующий германскими войсками Пфеффер-Вильденбрух получил разрешение отступить в район Буды. Неразрушенными на тот момент оставались лишь два моста – Елизаветы и Цепной. Эвакуация шла всю ночь. Уходили не только военные, от советских войск бежало и немало гражданских лиц. В 7:00 следующего утра оба моста были взорваны, и связь между двумя частями города прервалась. С этого момента переправа через Дунай стала возможной только на лодке или пешком, когда несколькими днями позже река замерзла.

В Буде три ее холма: холм Геллерта, Замковый и Рожадомб (Розовый) – оставались в руках немцев, но их стали интенсивно обстреливать со стороны Пешта. Красная армия наступала и с запада, приближаясь к Буде. Немцы оказались в окружении. Одиннадцатого февраля началась атака на Буду. Предпринятая несколько дней спустя попытка прорыва закончилась тем, что тысячи немцев попали в засаду и были уничтожены.

Цепной мост после его подрыва 18 января 1945 года.

В эти дни члены шведской миссии скрывались в убежищах по разным адресам Буды, там, куда они попали после нападений на здания миссии 24 декабря 1944 года: Пер Ангер и Ингве Экмарк у графини фон Берг на улице Ури, посланник Даниэльсон, Йёте Карлсон, Маргарета Бауэр и Аста Нильсон во дворце графа Эстерхази. Единственным, кто относительно свободно мог перемещаться по городу, оставался Ларс Берг, имевший немецкие охранные документы. Пер Ангер впоследствии рассказывал, что они выжили благодаря небольшому потайному запасу консервов, так как ежедневная норма питания в городе состояла из жидкого супа. В какой-то из дней в их меню внесла разнообразие лошадь, убитая прямо перед их дверью. “После налета мы сразу оказались в числе людей с ножами и другими орудиями, тут же набежавших со всех сторон в надежде разжиться куском конины. Зрелище было жуткое: пожилые и молодые, дамы в шубках и бедняки-работяги – все истово толкались вокруг конской туши, пытаясь отрубить себе кусок побольше”.

Со временем бомбовые удары усилились настолько, что Ангер и остальные были вынуждены перебраться в подвал, составлявший часть системы подземных ходов, вырытых под Замковой горой еще в период Османской империи. “О разделении на мужскую и женскую половину речь не шла, – вспоминал Ангер. – Мы жили как пещерные люди, была лишь одна мысль – выжить”. После того как они вместе с швейцарцами и нунцием Роттой тщетно пытались убедить германское командование капитулировать, Ангер принял решение постараться перебраться на Рожадомб, находившийся ближе к советским позициям. Там шведы и швейцарцы заранее подготовили эвакуационные пункты для персонала своих миссий. Вместе с Экмарком Ангеру удалось добраться туда. На путь, в нормальной ситуации занявший бы полчаса, ушло полдня – из-за опрокинутых машин и воронок от снарядов, которые пришлось обходить. Ангер вспоминает, как снова и снова им приходилось бросаться на землю, чтобы их не подстрелили с советского истребителя, парившего над городом на небольшой высоте. Оказалось, что здание на улице Саролта в пригодном для житья состоянии, но все же Ангер попросил сообщить Даниэльсону, что и ему, и швейцарцам лучше будет повременить с эвакуацией. Однако Йёте Карлсон присоединился к ним через несколько дней.

Тридцатого января Красная армия заняла их район, и в помещение миссии явилось несколько солдат. После того как Ангер подарил офицеру свои часы, русские ушли, а у дверей был выставлен караул. На следующий день Ангера, Карлсона и Экмарка по их желанию отвезли на джипе в ставку генерала Павлова в Шорокшар к югу от Будапешта. Там их расквартировали сначала в бараке, набитом советскими солдатами, но после их протестов выделили им отдельный дом. С собой у них был шифровальный аппарат шведской миссии. Им удалось его припрятать, и, когда их никто не видел, они расколотили его топором. В середине февраля вместе со ставкой они оказались в Дунавече, в 50 км к югу от Будапешта.

Денеш фон Мезеи, слева, охраняет помещение миссии в январе – феврале 1945 года.