Другие тени Земли - Роберт Силверберг

Темнота.

Молчание.

Ничто.

Затем забрезжила мысль:

“Я думаю… Так или иначе, я… Я — капитан Кроуфорд?” — он старался не думать об этом. Но мысль была им, он был мыслью. Не за что было уцепиться.

Мерцание.

Колокольчик.

Аромат тмина.

Это было начало.

Нет! Он зарылся в темноту. В ушах еще стоял чей-то крик: “Вспомни Дэна!”, в глазах — картина поплывшего оборудования.

Слабый звук, запах, мерцание сквозь сомкнутые веки.

Он подумал о бессознательном страхе, об огненном потоке ужаса. Но страх уже исчез из сердца, и участившийся пульс толкал его наверх, туда, где ждало его величие умирающей звезды.

Сон был убит.

Он задержал дыхание и открыл глаза.

Перед ним мерцали пастельные краски. Мягко нанизывались друг на друга высокие аккорды. Тмин” мята, кунжут, анис.

А позади красок — фигура.

— Мышонок? — Катин прошептал это и удивился тому, как отчетливо он себя слышит.

Мышонок убрал руки с сиринкса. Исчезли и краски, и аромат, и музыка.

— Проснулся? — Мышонок сидел на подоконнике — плечи и левая половина лица залиты мягким медным светом. Небо над ним было фиолетовым.

Катин закрыл глаза, вдавил голову в подушку и улыбнулся. Улыбка становилась шире и шире, обнажая зубы.

— Да, — он расслабился и снова открыл глаза. — Да. Я проснулся. — Он резко сел. — Где мы? На обитаемой станции Института Алкэйна? — но тут же увидел в окно пейзаж.

Мышонок слез с подоконника.

— Спутник планеты, называемой Новой Бразилией.

Катин вылез из гамака и подошел к окну. За атмосферным куполом, за низкими зданиями черно-серые горы иззубривали близкий горизонт. Он втянул прохладный воздух и повернулся к Мышонку.

— Ох, Мышонок, я думал, что проснусь, как…

— Дэн получил свое на пути к звезде, а ты — когда мы удалялись. Все частоты были сдвинуты в инфракрасную область. Это ультрафиолет разрушает сетчатку и приводит к таким вещам, как у Дэна. Тай все-таки улучшила момент и отключила твои входные датчики. Знаешь, ты действительно был какое-то время слепым. Мы засунули тебя в медицинский аппарат сразу же, как только очутились в безопасности.

Катин задумался.

— А что же мы делаем здесь? Что произошло потом?

— Мы остановились около обитаемой станции наблюдали за всем этим фейерверком с безопасного расстояния. Ей понадобилось чуть больше трех часов, чтобы достичь максимальной светимости… Мы разговаривали с экипажем станции, когда поймали сигнал капитана с “Черного какаду”. Мы покружились там, подобрали его и разрешили киборгам “Какаду” убираться восвояси.

— Подобрали его? Ты хочешь сказать, что он выбрался оттуда?

— Да. Он в соседней комнате. Он хочет поговорить с тобой.

— Так это не вранье — насчет кораблей, входивших в Нову и оставшихся невредимыми? — они направились к двери.

Катин забылся от восторга, созерцая великолепие щебня через огромное окно в коридоре, пока Мышонок не сказал ему:

— Сюда. Они открыли дверь. Полоса света пересекла лицо Лока.

— Кто здесь?

Катин проговорил:

— Капитан!

— Что?

— Капитан фон Рей!

— Катин? — его пальцы вцепились в подлокотники кресла. Желтые глаза уставились в упор.

— Капитан, что?.. — лицо Катина прорезали глубокие морщины. Он подавил панику и заставил лицевые мышцы расслабиться.

— Я сказал Мышонку, чтобы он привел тебя посмотреть на меня, когда ты будешь в полном здравии. С тобой… С тобой все в порядке. Хорошо, — боль проступила на изуродованном лице и исчезла. Но это была именно боль.

Катин перестал дышать.

— Ты тоже старался увидеть. Я рад. Я всегда думал, что ты можешь понять.

— Вы… Вы рухнули на звезду, капитан? Лок кивнул.

— Но как вы выбрались?

Лок вдавил голову в спинку кресла. Темная кожа, рыжие волосы, невидящие глаза — единственное в этой комнате, что имело цвет.

— Что? Выбрались, ты сказал? — он коротко рассмеялся. — Это теперь раскрытая тайна. Как я выбрался? — было видно, как на его лице подрагивают желваки. — Звезда, — Лок поднял руку и согнул пальцы, поддерживая воображаемую сферу, — звезда вращается как планеты или спутники. Для тела, имеющего массу звезды, вращение означает наличие неимоверной центробежной силы, приложенной к экватору. К концу синтеза тяжелых элементов на поверхности звезды, когда звезда становится Новой, все это проваливается внутрь, к центру, — пальцы его задрожали. — Вследствие вращения материя полюсов проваливается быстрее, чем материя экватора, — он снова вцепился в подлокотники. — В течение нескольких секунд после начала превращения сферы уже нет, а есть…

— Тороид!

На лице Лока обозначились складки. Он дернулся, словно отстраняясь от сильного света.

— Ты говоришь — тороид? Тороид? Да. Звезда стала бубликом с дыркой, в которую без труда могли бы пролезть два Юпитера.

— Но ведь Новы изучались Институтом Алкэйна почти столетие! Почему же там этого не знают?

— Перемещение вещества идет исключительно внутрь звезды. Перемещение энергии — наружу. Гравитационный всплеск засасывает в дыру все, что оказывается поблизости. Перемещение энергии поддерживает температуру внутри отверстия равной температуре на поверхности некоторых красных гигантов: чуть менее пятисот градусов.

Хотя в комнате и было прохладно, Катин увидел, как на лбу Лока выступил пот.

— Хотя размеры отверстия и велики, но если сравнивать их с размерами разрастающейся сферы лучистой энергии, очевидно, что отыскать отверстие довольно трудно, если только не знаешь заранее, где оно находится… или пока не упадешь в него, — пальцы на подлокотниках неожиданно разжались. — Иллирион…

— Вы… вы взяли свой иллирион, капитан?

Лок снова поднес руку к лицу, на этот раз сжатую в кулак. Он попытался сфокусировать на ней взгляд. Другой рукой он попробовал схватить кулак, промахнулся, схватил, попытался еще раз. Раскрытые пальцы схватили кулак. Руки его тряслись, словно у паралитика.

— Семь тонн! Единственная материя, достаточно плотная, чтобы находиться в дыре, — это элементы тяжелее трехсотого номера. Иллирион! Он плавает там, ожидая того, кто нырнет туда и вытащит его на поверхность. Направьте свой корабль внутрь, поглядите, где он там есть, и черпайте его парусами. Иллирион почти без примесей, — руки разошлись в стороны. — Только… включите наружные сенсодатчики и посмотрите вокруг, чтобы увидеть, где он, — лицо его сделалось хмурым. — Она лежала там, и ее лицо… Ее лицо — словно великолепные развалины в центре ада… И я протянул все семь моих рук в ослепший день, чтобы отщипнуть несколько кусочков ада, плывущего рядом с… — он снова подняд голову. — Там, на Новой Бразилии, есть иллирионовый рудник… — За окном, высоко в небе, висела гигантская пестрая планета. — У них есть оборудование для производства иллирионовых ракетных двигателей. Поглядели бы вы на их лица, когда мы приволокли наши семь тонн! А, Мышонок? — он снова громко рассмеялся. — Ты говорил мне, как они глазели, а? Мышонок!

— Все отлично, капитан.

— Все отлично, Мышонок, — Лок кивнул, глубоко дыша. — Катин, Мышонок, ваша работа закончена. Забирайте ваши рекомендации. Корабли улетают отсюда регулярно. Вам не составит труда устроиться на них.

— Капитан, — рискнул спросить Катин. — Что вы намерены делать?

— На Новой Бразилии находится дом, в котором в детстве я провел немало приятных часов. Я вернусь туда… чтобы ждать.

— Может быть, вам надо что-нибудь сделать, капитан? Я ведь тоже смотрел и…

— Что? Говори громче.

— Я сказал, что со мной все в порядке, а я тоже смотрел, — голос Катина прервался.

— Ты смотрел удаляясь. А я смотрел, приближаясь к звезде. Все нервные центры мозга разрушены. Неврологическая конгруэнтность, — Лок покачал головой. — Мышонок, Катин, Аштон Кларк с вами…

— Но, капитан…

— Аштон Кларк.

Катин посмотрел на Мышонка, потом снова на капитана. Мышонок возился с ремнем своего футляра, потом он поднял голову.

Они повернулись и покинули темную комнату.

За дверью они снова остановились перед лунным пейзажем.

— Итак, — проговорил в раздумье Катин. — Фон Рей выиграл, а Принс и Руби — нет.

— Они погибли, — сказал Мышонок. — Капитан говорит, что он убил их.

— Он, — Катин глядел на ландшафт. Спустя минуту он сказал: — Семь тонн иллириона — и равновесие нарушено. Созвездие Дракона падет, в то время как Федерация Плеяд воспрянет. Окраинным Колониям тоже предстоят изменения. Благодаря Аштону Кларку перемена места приложения труда теперь не сопряжена с большими трудностями. Однако ожидается возникновение некоторых проблем… Где Линчес и Айдас?