Другие тени Земли - Роберт Силверберг

Мышонок глядел на звезды.

— Я вспоминаю, что цыгане его время от времени проклинали, — он помолчал немного. — Я думаю, мы предпочитаем быть без разъемов.

— Существовали группы сопротивления идеям Кларка, в особенности, на Земле, которые были просто немного реакционными. Но они продержались не очень-то долго.

— Да, — сказал Мышонок. — Всего восемьсот лет. Не все цыгане предатели, вроде меня, — он улыбнулся уголками губ.

— В системе Аштона Кларка мне видится лишь один серьезный недостаток. И прошло уже достаточно много времени, чтобы он смог проявиться.

— Да? И что же это?

— Это то, о чем профессора годами твердят своим студентам. Ты хоть раз да услышишь разговоры об этом в любом интеллигентном обществе, куда ни придя. Это то, что Республика Вега пыталась развить в две тысячи восьмисотом году. Вследствие легкости работы и удовлетворенности своим трудом, вследствие возможности работать там, где пожелаешь, за последние двенадцать поколений происходили такие грандиозные перемещения людей с одной планеты на другую, что общество распалось на куски. И появилось современное мишурное интерпланетное общество, не имеющие никаких традиций за собой… — Катин остановился. — Я немного воспользовался блаженством перед тем, как подключиться. И пока я сейчас разговаривал, я мысленно перебирал всех людей, которые мне это говорили — от Гарварда и до Геенны-3. И знаешь что? Они не правы.

— Не правы?

— Нет. Они все ищут социальные традиции, созревающие в течение столетий и уже достигшие своего пика в том, что наиболее присуще и важно сегодняшнему дню. И ты знаешь, кто воплощает эту традицию более, чем кто-либо из тех, кого я знаю?

— Капитан?

— Ты, Мышонок!

— Вот как?

— Ты собрал орнаменты дюжины существовавших до нас обществ и сделал их своими. Ты — продукт тех великих сил, которые сталкивались во времена Кларка, и ты разрешаешь эти конфликты на своем сиринксе методами, присущими настоящему…

— Ах, перестань, Катин.

— Я искал сюжет для своей книги, обладающей как исторической важностью, так и человечностью. Это ты, Мышонок! Моя книга будет твоей биографией! Она расскажет о том, где ты был, что ты делал, что видел и что показывал людям. В этом — мое социальное значение, моя широта исторического охвата, искра между кольцами, высвечивающая размеры сети…

— Катин, ты сошел с ума!

— Нет. Я в конце концов увидел, что я должен…

— Эй, вы там! Не зевать на парусах!

— Простите, капитан.

— Есть, капитан.

— Никогда не болтайте, когда летите между звезд, если не можете при этом смотреть куда надо.

Киборги уныло переключили свое внимание на бездну.

— Существует звезда, готовая стать яркой и горячей. Она — единственная на этом небе. Помните об этом! Держите ее четко по курсу и не позволяйте ей отклоняться. О культурном единстве можете болтать в свободное время.

На лишенном горизонта небе вырастала звезда.

На расстоянии, в двадцать раз превышающем расстояние Земли от Солнца, средних размеров звезда типа Г-2 не могда дать достаточно света, чтобы в атмосфере земного типа происходила диф-фракция. На таких расстояниях самое яркое светило выглядит как обыкновенная звезда.

Они были в двух миллиардах миль, или чуть больше, чем в десяти астрономических единицах от звезды.

Это была ослепительная звезда.

— Красиво, а?

— Нет, Мышонок, — ответил Лок. — Простая звезда.

— Откуда вы знаете…

— …что она станет Новой?

— Вследствие накопления тяжелых элементов на поверхности, — объяснял Лок близнецам. — Есть также слабое покраснение ее спектра, говорящее о понижении температуры ее короны. И рост активности солнечных пятен.

— Однако с поверхности ее планет этого заметить нельзя.

— Конечно. Покраснение слишком слабо, чтобы его заметить невооруженным глазом. К счастью, эта звезда не имеет планет. Только разный хлам — обломки, подходящие разве что только для небольшого спутника.

— Спутника? — вмешался Катин. — Спутников не бывает без планет! Планетоид — может быть, но не спутник.

Лок рассмеялся.

— Подходящие для спутника — вот все, что я сказал.

— Ах, так…

Все паруса несли “Рух” по кругу с радиусом в два миллиарда миль вокруг звезды.

Катин лежал в своей рабочей каюте, стараясь не потерять звезду среди прочих огней ночного неба.

— А что слышно об исследовательских станциях, запущенных Алкэйном?

— Они дрейфуют по пассивным орбитам, как и мы. Мы услышим их в свое время. Но пока мы не нуждаемся в них, а они — в нас. Циана предупредила их, что мы приближаемся. В большинстве своем это обитаемые станции. Они в пятьдесят раз дальше от звезды, чем мы.

— Мы окажемся в опасной зоне, когда она рванет?

— Когда эта звезда начнет превращаться в Нову, она проглотит колоссальный кусок пространства и все, что в нем окажется.

— И когда это начнется?

— Через несколько дней — как рассчитала Циана. Но эти расчеты, как известно, дают точность плюс-минус две недели. У нас будет всего несколько минут на сближение, когда она взорвется. Мы сейчас примерно в двух с половиной световых часах от нее. А поскольку наши обзорные экраны видят не электромагнитные волны, а возмущения пространства, то мы увидим начало сразу же, как только она станет разбухать.

— А иллирион? — спросил Себастьян. — Как мы его возьмем?

— Это моя забота, — ответил Лок. — Мы возьмем его, когда наступит время. А пока все могут быть свободны.

Катин и Мышонок медлили дольше других.

— Капитан, — спросил, наконец, Катин. — Я так, ради интереса: Патруль что-нибудь предпринял, когда вы сообщили о… о случае с Дэном?

Прошла почти минута, прежде чем Лок ответил.

— Я не сообщал им об этом.

— Ага, — сказал Катин. — Я так и думал.

— Принс, должно быть, получил доступ ко всем официальным сообщениям, проходящим через Патруль созвездия Дракона. Точно так же, как мой компьютер изучает все, что проходит через Плеяды. Его же компьютер, наверняка запрограммирован на регистрацию абсолютно всего, что хотя бы отдаленно связано со мной. Если бы он засек Дэна, он бы нашел Нову. А мне бы не хотелось, чтобы он нашел ее таким образом. Пусть он не подозревает, что Дэн умер. Насколько я знаю, все посвященные в это находятся на моем корабле. И мне это нравится.

— Капитан!

— Что, Мышонок?

— Там что-то движется!

— Корабль, обслуживающий станции? — спросил Катин.

— Он слишком далеко зашел. Они, похоже, вынюхивают наши следы.

Лок молчал, пока неизвестный корабль двигался по координатной матрице.

— Отключайтесь и идите отдыхать. Я вызову вас, если понадобится.

— Но, капитан… — начал было Мышонок.

— Это семипарусный грузовой корабль, как и наш. Но только некоторые его особенности заставляют думать о верфях созвездия Дракона.

— Что он здесь делает?

— Отдыхать, я сказал!

Катин прочитал название корабля, когда его идентификационный луч развернулся на сетке радара.

— “Черный какаду”? Идем, Мышонок. Капитан говорит, что мы свободны…

Они отключились и направились в общий холл, где экипаж уже собрался возле бассейна.

Дверь в конце спиральной лестницы ушла вверх. Лок шагнул на застекленные ступени.

Мышонок смотрел на спускающегося фон Рея, на отражения капитана в зеркальной мозаике, и думал: “Он движется устало, но это усталость атлета перед началом второго дыхания”.

Лок был на середине лестницы, когда фантазия в золотистой раме на стене зала исчезла.

У Мышонка вдруг участилось дыхание.

— Итак, — сказала Руби. — Близится развязка… Разве это справедливо? Ты все еще впереди. Мы не знаем, где ты собираешься взять приз. Эти гонки состоят из сплошных стартов и остановок, — ее голубой взгляд пробежал по экипажу, задержался на Мышонке и снова обратился к Локу. — До этой последней ночи в Таафите я никогда не испытывала такой боли. Наверное, я жила слишком затворнической жизнью. Но каковы бы ни были правила, красивый капитан, — в ее словах звучало презрение, — мы тоже рождены для игры!

— Руби, я хочу поговорить с тобой… — Лок запнулся —…и с Принсом. Без посредничества техники.

— Я не уверена, что Принс захочет говорить с тобой. Отрезок времени с того момента, как ты оставил нас на обрыве над Золотом, и до того, как мы добрались до медицинского агрегата, не является моим… нашим самым приятным воспоминанием…

— Скажи Принсу, что я отправляюсь на “Черный какаду”. Я устал от этой страшной игры, Руби. Есть вещи, которые вы хотите узнать от меня. Есть вещи, о которых я хочу вам рассказать.

Рука ее нервно тронула волосы, упавшие на плечи. Высокий воротник темного плаща был наглухо застегнут. Минуту спустя она сказала: