Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик - Майкл Муркок

«Остальные вполне заурядны, — думал он, — но этот?» Вспомнив свой меч в маленькой ладошке Сина, он почувствовал дрожь и выругался.

— Что ты делаешь, кхемейс? — спросил Син.

— Желаю тебе добра. — Он стер ладонью руны и поднялся, чувствуя большую тяжесть на душе.

Син странно как-то посмотрел на него, и он поднялся по ступенькам холла. Где-то вдали, на единственной улочке Мирринд, раздался пронзительный крик… не крик играющего ребенка, что было здесь довольно обычным, а крик женщины. Внезапно его как обухом по голове ударило — повернувшись, он услышал, как вдали кричали уже мужчины — в ярости и горе.

Он застыл. Пульс, который, казалось, остановился, вдруг превратился в знакомое паническое биение. Он не мог идти ни туда, ни к Моргейн, и не в силах был пошевелиться. Затем долг и привычка заставили его броситься вверх по ступенькам в сумрачный холл, где Моргейн разговаривала с двумя старейшинами.

Объяснять ничего не потребовалось — в ее руке был Ченджеллин, и она уже стояла на ногах, готовая бежать.

Син последовал за ними, когда они пошли по улице к толпе селян. Они услышали чей-то плач… и когда Моргейн подошла, ей уступили путь, все, кроме немногих — старейшины Мелзейн и Мелзейс стояли, не пытаясь сдержать слез, и молодая женщина, и две женщины постарше стояли на коленях, прижав ладони к лицам. Они покачивались взад-вперед, всхлипывали и трясли головами.

— Эт, — сказала Моргейн шепотом, глядя на парня, одного из красивейших и умнейших в деревне. — Эт из клана Мелзейн, удачливый в охоте и стрельбе из лука, счастливый человек, пастух, который всегда был весел и любил молодую жену, и не имел врагов… Горло у него было перерезано, а на обнаженном теле были и другие раны, которые не могли послужить причиной смерти, но вызвали мучительную боль, прежде, чем он погиб.

«Они бы все равно его убили, — мрачно подумал Ванай. — Он мог бы сказать им сразу все, что они выпытывали — это ничего бы не изменило». Затем он вспомнил, что предвидел это, — и содрогнулся. Он знал это. Он почувствовал головокружение и тошноту, будто никогда прежде не видел мертвеца.

Нескольких детей рвало, и они с плачем липли к родителям. Рядом с ним оказался Син, и он положил ладонь мальчику на плечо, отвел к старейшинам клана. Витейз взяла Сина на руки.

— Надо ли на это смотреть детям? — спросила Моргейн и, не дождавшись ответа, заговорила. — Всем грозит опасность. Вышлите вооруженных людей на дорогу, окружите постами деревню. Где его нашли? Кто его принес?

Вперед вышел один из юношей — Тал, чьи ладони и платье были окровавлены.

— Я, леди. Через брод. — По щекам его текли слезы. — Кто сделал это, леди? Зачем?

Совет собрался в холле. Мельзены тем временем готовили тело своего сына к погребению. В воздухе витала невыносимая тяжесть. Витейн и Витейз тихо плакали, но клан Серсен помимо печали испытывал еще и гнев, и его членам непросто было взять себя в руки, чтобы говорить спокойно. Их молча ждали и, наконец, старик поднялся и стал расхаживать взад-вперед.

— Мы не понимаем! — вскричал он вдруг, взметнув Дрожащие руки, — Леди, разве вы не ответите мне? Вы не наша госпожа, но разве мы не приняли вас, как подобает такой высокой гостье и ее кхемейсу? В деревне нет ничего, чего мы не предложили бы вам. Но теперь вам разве не требуются от нас еще и наши жизни в придачу?

— Серсейз! — дрожащим голосом произнесла Витейз, положив руку на его плечо.

— Нет, я слушаю, — сказала Моргейн.

— Леди, — сказал Серсейз, — Эт пошел туда, куда вы его отправили. Так говорит вся наша молодежь. И вы просили его не рассказывать старейшинам, и он повиновался. Куда вы его посылали? Он не был кхемейсом — он был просто сыном своих родителей. Он вовсе не должен был вас слушать. Но разве вы не почувствовали, какое желание им овладело? Гордость его не позволила ему вам отказать. На что вы его послали? Можем мы узнать это или нет? И кто погубил его такой страшной смертью?

— Чужие, — ответила Моргейн.

Ванай не мог понять всех слов, но многое понимал, а до остального не способен был додуматься. Он испытывал все те же чувства, что и Моргейн, стоя в сумраке холла.

— Мне седлать коней? — спросил он ее на своем языке, прежде чем собрался совет.

— Нет, — отвечала она, и в глазах ее была пустота, словно она хотела принять кару за свой поступок. Он все понимал, и пот тек по коже под доспехами. — Мы надеялись, что они сюда не придут, — добавила она.

— Откуда? — спросила Серсейн. Старуха положила ладонь на составленную Моргейн карту, лежащую на столе, — Ты расспросила о нашей земле, словно искала что-то. Ты не наша леди. Твой кхемейс не из наших сел, он даже не нашей крови. Ты пришла откуда-то издалека. Может быть, там, откуда вы явились, такие вещи в ходу? Не ожидала ли ты, что это случится, когда посылала Эта? Может быть, твои помыслы слишком высоки для, нас, недостойных, но ведь ради них дети наши жертвуют собой. Кроме того, неужели ты не могла нам сказать открыто? И почему сейчас ты нам ничего не говоришь? Объясни.

Несколько мгновений стояла полная тишина и слышалось потрескивание головешек в очаге. Где-то за стеной блеял козел, где-то плакал ребенок. Потрясенные лица старейшин казались застывшими в холодном свете из множества окон.

— У нас есть враги, — сказала Моргейн, наконец. — Они вышли из Азерота. Мы набирались здесь сил — и были настороже. Посылая ваших людей, я заботилась о вашей же безопасности. Я сделала это только потому, что ваши юноши знают эти леса гораздо лучше, чем мы. Да, мы здесь чужие, но мы и не из их рода. Мы хотели предупредить вас — но не так, как это случилось. Вы сами говорите, что Эт зашел слишком далеко, подвергшись наибольшему риску. Я знала это. Я предупреждала его. Очень хорошо предупреждала.

Ванай прикусил губу, и сердце у него защемило. Ничего подобного ему Моргейн не говорила… Ведь он сам мог пойти, пойти и вернуться, но не так, как это сделал Эт. Она вместо него послала ни в чем неповинных юношей, не знающих, какой опасности они подвергаются.

Но старейшины сидели тихо, скорей испуганные, чем разгневанные, и держались за ее слова, как утопающие за соломинку.

— Раньше никто не проходил через Азерот? — спросила Моргейн.

— Тебе лучше это знать, — прошептала Витейн.

— Ну, что ж, это случилось, — сказала Моргейн. — А вы живете рядом с равниной, а там скопились люди, чужие, вооруженные и намеренные захватить всю равнину Азерот и прилегающие к ней земли. Они могли пойти во все стороны, но они избрали это направление. Их тысячи. Мы с Ванаем не можем их остановить. Эт напоролся на один из их разъездов. Они искали добычи, и теперь они нашли ее. Я могу дать вам только один горький совет: забирайте всех своих людей и уходите из Мирринда. Зайдите подальше в лес и спрячьтесь там. Если враги опять подойдут близко — бегите. Лучше лишиться жилья, чем жизни. Лучше жить в бегах, чем служить людям, которые так поступили с Этом. Вы не можете драться, следовательно, вы должны бежать.