Повестка дня — Икар - Роберт Ладлэм

«О, это вы, мистер Уэйнграсс, это была всего лишь шутка, мистер Уэйнграсс», — завопил он, а я ему заявил: «Можешь брать с них и две сотни, но отвези меня к Джи-Джи».

Мужчины разразились громовым хохотом, а платный телефон на стене за кабинкой издал прерывистый звонок. Гонсалес положил руку на плечо Менни.

— Пусть Гарсия ответит, — предложил он.

— Зачем? Ты сказал, что мой мальчик звонил до этого дважды.

— Гарсия знает, что говорить. Я только что ему шепнул, чтобы он дал конгрессмену номер моего рабочего телефона и попросил перезвонить через две минуты.

— Джи-Джи, чем, черт побери, ты занимаешься?

— Через пару минут после того, как вы вошли, прибыл гринго, которого я не знаю.

— Ну и что? У вас здесь множество народу, которого ты не знаешь.

— Он не отсюда, Менни. У него нет ни плаща, ни шляпы, ни фотоаппарата, но он все равно не отсюда. На нем костюм с жилеткой. — Уэйнграсс начал поворачивать голову. — Не надо, — приказал Гонсалес, сжимая ему плечо. — Он время от времени смотрит со своего места на нас. Он вас заметил.

— И что же нам делать?

— Просто ждите и встаньте, когда я вам скажу.

Официант по имени Гарсия повесил трубку платного телефона, один раз кашлянул в кулак, затем направился к рыжеволосому мужчине в темном костюме с жилеткой, наклонился и что-то сказал ему прямо в ухо. Тот холодно уставился на неожиданно появившегося официанта; последний, пожав плечами, вернулся назад к бару, а рыжеволосый медленно положил на стол несколько банкнот, встал и вышел через ближнюю дверь.

— Сейчас, — прошептал Гонсалес-Гонсалес, поднимаясь и жестом приказывая Менни следовать за ним. Через десять секунд они уже были в неопрятном кабинете хозяина. — Конгрессмен позвонит где-то через минуту, — сказал Джи-Джи, указывая на стул возле стола, который пару десятилетий назад наверняка знавал лучшие времена.

— Вы уверены, что это был Кендрик? — спросил Уэйнграсс.

— Кашель Гарсии сообщил мне об этом.

— Что Хосе сказал парню за столом?

— Что сообщение по телефону, как он предполагает, предназначалось ему, потому что больше ни один из посетителей не подходит под описание.

— Каково было сообщение?

— Очень простое, амиго. Что ему необходимо связаться со своими людьми снаружи.

— Только это?

— Он ушел, не так ли? Это что-то нам говорит, верно?

— А именно?

— Uno,[2] у него есть люди, с которыми нужно связаться, так? Dos,[3] они также находятся за стенами этого роскошного заведения, иначе он мог бы переговорить с ними при помощи других средств связи, в частности изысканного автомобильного телефона, да? Tres,[4] он не пришел бы сюда в своем шикарном костюме затем, чтобы просто выпить пива «Текс-Мекс», которое наверняка застревало у него в горле — так же как мое искрящееся вино часто застревает у вас в горле, правда? Cuatro,[5] он, без сомнения, из ФБР.

— Правительство? — в недоумении спросил Менни.

— Лично я, конечно, никогда не был связан с нелегалами, пересекающими границу моей любимой страны на юге, но слухи доходят даже до таких невинных ангелочков, как я… Мы знаем, что искать, мой друг. Comprende, hombre?[6]

— Я всегда утверждал, — сказал Уэйнграсс, усаживаясь за стол, — зайди в самый паршивый низкопробный кабак в городе, и ты узнаешь о жизни больше, чем во всех клоаках Парижа, вместе взятых.

— Париж, Франция для вас много значат, не так ли, Менни?

— Это уходит, амиго. Я не знаю почему, но это уходит. Что-то происходит здесь с моим мальчиком, а я не могу этого понять — вот что сейчас важно.

— Он тоже много для вас значит, да?

— Он мой сын.

Зазвонил телефон. Уэйнграсс схватил трубку и поднес ее к уху, а Гонсалес-Гонсалес вышел за дверь.

— Ветреная голова, это ты?

— Как тебя туда занесло, Менни? — отозвался Кендрик из «стерильного дома» на восточном побережье Мэриленда. — Тебя прикрывал отряд Моссада?

— Нечто более эффективное, — ответил старый архитектор из Бронкса. — Здесь нет бухгалтеров, никто не считает шекелей за каждый пустяк. Но речь не обо мне. Что, черт побери, случилось?

— Я не знаю, клянусь, я не знаю! — Эван подробно описал свой день, начиная с ошеломляющего сообщения Сабри Хасана о разоблачении оманской истории, когда он был в бассейне и до того момента, когда он укрылся в дешевом мотеле в Виргинии, от встречи с Френком Сваном из Госдепартамента до прибытия в Белый Дом под охраной; от конфронтационного свидания с начальником штаба Белого Дома до представления президенту Соединенных Штатов, который еще больше ухудшил ситуацию, назначив церемонию награждения в Голубом зале в следующий вторник — с морским оркестром. И, в конце концов, до того факта, что женщина по имени Калехла, которая спасла ему жизнь в Бахрейне, в действительности была офицером ЦРУ, и сейчас ее везли к нему на самолете для выяснения.

— Судя по тому, что ты мне рассказывал, она не имеет никакого отношения к твоему публичному разоблачению.

— Почему нет?

— Потому что ты ей поверил, когда она тебе сказала, что она арабка, которую гложет стыд. Ветреная голова, я тебя знаю лучше, чем ты знаешь самого себя. В этих делах тебя не так-то легко обмануть. Она не имеет никакого отношения к твоему разоблачению. Для этой женщины разоблачить тебя значило бы подлить масла в огонь и еще больше раскалить тот безумный мир, в котором она живет.

— Осталась только она, Менни. Другие не стали бы этого делать, они просто не могли.

— Значит, за этими другими еще кто-то стоит.

— Но кто?! Только они знали, что я находился там.

— Ты только что поведал мне, сын мой, что этот Сван рассказывал о белокуром гаденыше с иностранным акцентом, вычислившем, что ты был в Маскате. Откуда он получил эту информацию?

— Его никто не может найти, даже Белый Дом.

— Может быть, я знаю людей, которые могут его найти, — перебил Уэйнграсс.

— Нет, Менни, — упрямствовал Кендрик. — Это не Париж, и те израильтяне далеко. Я им очень многим обязан, но придет день, и я попрошу тебя объяснить мне, какой у них был интерес к определенному заложнику в посольстве.

— Меня об этом не информировали, — ответил Уэйнграсс. — Я знал, что существовал начальный план, согласно которому готовили боевую группу, и я понял, что целью создания этой группы было добраться до кого-то внутри, но они никогда не обсуждали этого в моем присутствии. Эти люди умеют держать язык за зубами… Какой твой следующий шаг?

— Завтра утром встречаюсь с Рашад.

— А после этого?

— Ты не смотрел телевизор?

— Я у Джи-Джи. Разве ты забыл, что он