Колониальная служба - Мюррей Лейнстер

— Меня не оставляет мысль, что эта цивилизация находится в упадке, — сказал астроном. — Когда-то давно великаны-ученые изобрели эти тарелки, возможно, с двумя целями: получать энергию и подкорректировать траектории лун, которые в результате какой-то катастрофы стали опасными… Но потом пришли другие правители. Первоначальные цели забылись, энергию стало лень получать другим способом, и изобретение подверглось нещадной эксплуатации. Теперь же траектории лун исправлены, цель достигнута, но тарелки продолжают работать и уже наносят вред. Так что на планете становится холоднее, из-за тарелок она удаляется от Солнца. Подобно тому, как на нашей Земле возник парниковый эффект — становится слишком жарко, так здесь возник ледниковый.

— Вы так считаете?

— Предполагаю. Увы, даже если я гляну в телескоп, толку не будет — у меня нет результатов многолетних наблюдений. Но, разглядывая пни в лесу, я по древесным кольцам определил, что раньше зимы были теплее. Старые кольца шире, значит, лето было длиннее, дерево росло дольше. Значит, и великаны тогда меньше спали зимой.

— Выходит, великаны уверены, что их цивилизация держится на двух тарелочках, а на самом деле она приходит из-за них в упадок? — спросил Стив.

— Мы ведь тоже не сомневались, что наша цивилизация будет держаться вечно на атомной энергетике. Теперь мы видим недостатки АЭС. Так и энергию спутников нельзя потреблять безнаказанно, и энергию рек, — отвечал Уилсон, — есть только один вид энергии, которая дается нам абсолютно даром, — солнечная. На Земле будущее за солнечными электростанциями, и здесь то же самое.

— На Земле это не все понимают, — проворчал Стив.

— И здесь тоже не хотят понять. Жадность и сиюминутная выгода сильнее.

— Ну, а если мы ударим по тарелкам, не будет ли Большого Взрыва и какой-нибудь катастрофы?

— Нет, я не думаю, что в этих прекрасных устройствах прячется радиация. Скорее, что-нибудь из оптики и субпространственной геометрии. Но нам все равно не удастся взорвать тарелки. Для этого недостаточно вашей атомной батареи. Кроме того, если мы хотим жить на этой планете, то нам нельзя сеять радиацию. Это не прибавит уважения к нам со стороны гигантов и повредит нам самим.

— Согласен. Но что, если направить тарелки друг на друга? Подумайте, Уилсон, ведь они способны не только принимать столб отраженного света, но и испускать энергетические лучи в разные стороны. Хотя они не могут ударить лучами друг по другу — между ними утес, словно специально поставленный тысячелетия назад. А если взорвать его?

— Опять взорвать? Вы пироман, Стив. У вас мания — поджечь, разрушить. Но чем? Голыми руками? — Уилсон рассмеялся.

— Чему вы смеетесь? — невольно улыбнулся Стив.

— Сидят два малыша в дупле, прячась от щенков и местных жителей, и мечтают перевернуть их мир — отомстить, припугнуть, а заодно и осчастливить… Эх, Стив, мы, наверное, забавно выглядим!

— Посмотрим, кто будет смеяться последним, — пробурчал капитан.

— Смотрите-ка, великан пошел к своей подруге, которая решилась войти в воду.

— Он выбрал рыженькую. Одобряю, — ухмыльнулся Стив.

Великан прошел две трети пути, великанша — одну. Они встретились и принялись целоваться. Щенки, отряхиваясь, вылезли на другой берег.

— Теперь можно уходить, — сказал Уилсон. — Они не приплывут обратно. К тому же здесь слишком быстро темнеет.

— Подождите. Он забыл кружку.

— Не стоит рисковать. Нас могут заметить.

— Кто заметит? Они даже вблизи принимают нас за зверьков.

— Кто их знает? Вдруг они просыпаются постепенно — так же постепенно, как деревья, и с каждым днем становятся все более сообразительными?

— Но я не могу без горячего! А у Бетти нет кастрюли. Чайник есть, сковородка, а кастрюли нет! Эта великолепная кружка обязательно нам пригодится, надо только подобрать ее! Вдвоем, по очереди мы легко донесем ее до лагеря. В ней можно будет варить суп на всю честную компанию.

Не слушая возражений Уилсона, Стив выбрался из дупла и пошел к пляжу. Уилсон, шепотом обзывая капитана «неисправимым обжорой», осторожно последовал за ним. Впрочем, стащить «кастрюлю» оказалось удивительно легко. Великанам было не до разглядывания пляжа, а щенки носились на другом берегу. Правда, один из них поднял огромную голову и залаял, когда Стив и Уилсон уже убегали с кружкой по рыхлому песку.

Это был тот самый щенок, что почуял астронавтов в дупле… Но никто не обратил на него внимания. Капитан и астроном спрятались за ствол знакомого дерева, чтобы отдышаться.

— Может, вернемся и заберем хлеб, там остался большой кусок? — расхрабрился Уилсон.

Стив грозно посмотрел на него:

— Уилсон, как вам не стыдно?

— А что, кэп? Булка сдобная, а где обкусано — обрежем. Все давно не ели свежего хлеба, тем более с маслом.

— Но мы не нищие! Эта кружка, можно сказать — трофей! Мы же не в состоянии изготовить себе сами железную кастрюлю. А подбирать куски, тем более у врагов — это нищенство.

— Говорите, трофей… А булка не может стать трофеем?

— Недоеденная булка? Нет, Уилсон, не может.

— Ясно. — Уилсон обхватил кастрюлю двумя руками. — Давайте, я понесу первым.

— Еду мы себе добудем, — обещал капитан, поглядывая на солнце, клонящееся к горизонту.

— Возможно, я слишком люблю булочки, — согласился Уилсон, и вдруг краска залила его щеки. Над берегом слышались сладострастные стоны и вздохи, низкие, невыразимо томные, словно глухое кошачье мурлыканье; они, казалось, поднимались до вечерних облаков и уносились куда-то к закату вместе с криками птиц.

— Мы пропустили самое интересное! — ухмыльнулся Стив. — Но нас ждут наши дамы сердца, и они мне гораздо милее. Они обрадуются нашему возвращению, тем более что мы несем полезную вещь. Не то что ландыши.

— Вы думаете, обрадуются?

— Я уверен.

…На корабле капитана и астронома встретили с восторгом. Их заметили еще издали. Женщины, глянув на великанскую кружку, сказали, что наконец-то смогут накипятить достаточно воды для мытья. Кроме того, всем им предстояло научиться готовить — здесь не было ни супермаркетов с мясными полуфабрикатами, ни ресторанов, ни кафе…

Дэн отрапортовал, что мидий запасено недели на две, и спросил:

— Какие планы будут на утро, Стив?

— Марджори не вспомнила примет своего лагеря?

— Она помнит огромные деревья и еще какие-то скалы вдали. Может, эти пещеры, куда увел людей Коханский, недалеко от моря?

— Во всяком случае, будем искать вокруг столицы. И еще, нам надо найти город.

— Ясно. — Дэн не спрашивал, о каком городе идет речь.