Петербургский рыцарь - Жаклин Монсиньи

— Так наверняка выглядели стены Вавилона и укрепления дивной Ниневии, — мечтательно воскликнул отец дю Бокаж.

Ли Кан одарил его взволнованным и признательным взглядом.

— Дайте пройти зеркалу разума, почтенному Шонгу и его бесценному грузу, — кричали солдаты из Зеленой Беседки, охранявшие главные ворота. Проезжая мимо, Федор, как истинный знаток воинской выправки, восхитился статью и длинными изогнутыми усами китайских воинов. Кольчуги и плетеные бамбуковые щиты дополняли их снаряжение.

— Сабля и порох, — прогрохотал казак, — эти ребята, должно быть, отличные солдаты.

Маленькая Мышка скорчила презрительную гримасу и плюнула на стеганые подушки, устилавшие паланкин. Нечаянно подвернувшийся Жорж-Альбер с большим неудовольствием отер щеку. Невеста Федора была ему симпатична, однако он был бы непрочь дать ей несколько уроков хороших манер. Зверек обернулся в надежде найти защиту у Грегуара, но дворецкий, широко раскрыв рот, мощно храпел, как и положено человеку, восстанавливающему свои силы и совершенно не интересующемуся местными достопримечательностями. Раздался громкий конский топот. Верный интендант заворочался, отогнал муху, но не проснулся. Флорис и Адриан выглянули из паланкина: им было любопытно узнать, что происходит на улице. Мандарин знаком попросил их не проявлять излишнего любопытства и не высовываться; но сам он чуть-чуть раздвинул занавески, чтобы варвары могли полюбоваться достопримечательностями столицы Поднебесной. Возле ворот творилось настоящее столпотворение. Кули, тащившие носилки, пытались протолкаться через множество зевак, но безуспешно: в воротах застряло сразу несколько голубых тележек торговцев. Дикие верблюды ревели, подгоняемые пинками своих проводников. Черные мулы взбрыкивали. Раздавались удары кнута, толпа предусмотрительно прижалась к стенам ворот. Грозный гул нарастал. Желтые с голубой каймой стяги захлопали на Ветру.

— Это проходят артиллеристы из полка маньчжура Од Иен Чука, — со страхом в голосе прошептал Шонг.

Шестеро коней, запряженных по трое, тянули боевые бронзовые пушки. Вереница их казалась нескончаемой; по бокам колонны ехали солдаты; время от времени они щелкали кожаными плетьми, подгоняя бедных животных. Пушки с адским грохотом двигались по выложенной разнокалиберными плитами мостовой.

— А вот и великолепнейший, блистательнейший и возлюбленнейший полк Сына Неба, нашего императора, властелина мира. Полк возвращается с маневров, происходивших в окрестностях города, — продолжил свои пояснения Шонг, благоговейно прижимая руки к груди.

Следом за артиллерией показались всадники; своим жутковатым видом они напоминали всадников Апокалипсиса; они двигались сомкнутыми рядами по четыре человека в шеренге. Посредине шестеро воинов держали длинные древки огромного балдахина; под его сенью скакал генерал этой вымуштрованной орды.

— Клянусь ясным небом, это сам Голубой Дракон, — произнес мандарин, сгибаясь пополам при прохождении главаря этих демонов, внушавших всеобщий ужас.

Флорис и Адриан с любопытством разглядывали Голубого Дракона. Это был мужчина неопределенного возраста, с резкими чертами лица, словно вырезанного из отполированной слоновой кости. Издали казалось, что чело его не изборождено ни единой морщиной. Орлиный нос придавал профилю генерала надменный и жестокий вид; голову его украшала остроконечная стальная каска. Будучи отличными наездниками, молодые люди тотчас же заметили, что конь военачальника отличается от низкорослых коней его солдат, да и сам он был слишком высокого для китайца роста. Как и все офицеры, Голубой Дракон был одет в просторный красный жилет, надетый поверх длиннополого голубого одеяния; он ехал, опустив глаза и погрузившись в свои мысли. Сами не зная почему, молодые люди не могли оторвать взор от необычного лица военачальника. Внезапно конь Голубого Дракона споткнулся о неровную плитку мостовой и шарахнулся в сторону. Мгновенно обуздав коня, генерал поднял взор и огляделся. Заметив паланкин Шонга, он едва заметно улыбнулся, разглядев внутри него согнувшегося пополам мандарина. Очевидно, ему нравились подобные изъявления почестей. В ответ он слегка кивнул. Флорис и Адриан мгновенно откинулись внутрь; сердца обоих братьев неистово бились. Голубой Дракон явно не был китайцем, как им сначала показалось из-за его пожелтевшей от солнца кожи. Глаза его были голубыми, как и его имя. Бледно-голубыми, словно цветы незабудки… Горькое щемящее чувство внезапно наполнило сердца молодых людей. Голубой Дракон еще несколько секунд вглядывался в глубь паланкина, но он не заметил ни Флориса, ни Адриана. Его холодный, словно сталь, взгляд внимательно изучал Ясмину. Охваченный безотчетной тревогой, Адриан притянул ее к себе. Но Голубой Дракон уже отвернулся и двигался дальше, холодный и надменный, словно изваяние. Молодой человек облегченно вздохнул и провел рукой по лбу, холодному и мокрому от пота. Именно в этот момент проснулся Грегуар; однако он успел увидеть удаляющийся силуэт Голубого Дракона. Старый слуга усиленно заморгал, видимо, пытаясь что-то вспомнить, и прошептал:

— Где я мог видеть эту горделивую осанку?

Шонг хлопнул в ладоши. Паланкин двинулся дальше; они пробирались по неровной дороге, среди убогих хижин. Носильщики ступали по пыли, доходившей им до середины икры; всюду пахло вековыми нечистотами. Молодые люди были удивлены столь огромным скоплением отбросов и столь отталкивающей грязью. Только что виденные ими величественные ворота теперь казались им оперной декорацией. Перед бумажными хижинами хорошие хозяйки складывали и сушили экскременты всей семьи, чтобы потом топить свои очаги.

— Это очень разумно и экономично, — заявил довольный Ли Кан.

Никто ему не ответил. Каждый был погружен в собственные мысли. Внезапно тишину нарушил отец дю Бокаж; он тоже решил показать свои знания:

— Знайте же, дети мои, что Пекин состоит из четырех городов, расположенных один в другом. Сейчас мы проезжаем китайский город, впереди виднеются стены татарского города, далее следует маньчжурский, или императорский, город, где проживают мандарины и прочая знать, а также расположена иезуитская миссия, и наконец, за четвертой стеной находится святая святых — Запретный город, где стоит императорский дворец.

— А вся знать в Китае — маньчжуры, преподобный отец? — спросил Флорис.

— Нет. К примеру, наш достойный Шонг — китаец, и имеет право на те же почести, однако большая часть знати действительно выходцы из Маньчжурии. Я прав, верный друг, блистательный и всегда присутствующий? — обернулся отец дю Бокаж к Шонгу.