О чём молчит Ласточка - Катерина Сильванова

Засыпать с мыслями о Юре действительно было приятно, вот только уснуть получилось не сразу. Оказалось очень легко представить лежащего рядом Юру — на узком диване, тесно прижимающегося и дышащего Володе в шею. Избавиться от этих мыслей было непросто, они не давали уснуть, а стоило начать засыпать, как образ Юры становился даже более чётким, почти осязаемым. А понимание того, что это лишь фантазия, навевало тоску — когда ещё они смогут заснуть в одной кровати в реальности?

С утра мама значительно оживилась. Проснулась раньше Володи, приготовила завтрак, разбудила его.

Вечером, утомлённая после дороги и грустная, она молчала, а вот теперь разговорилась. Пока Володя ел сырники и пил кофе, она пересказывала свою поездку. Володя довольно быстро запутался в хронологии событий — мама имела привычку перескакивать с пятого на десятое. Он слушал вполуха, одновременно желая Юре доброго утра в ICQ. Тот был офлайн, но Володя всё равно решил ему написать:

«Вчера еле уснул, всё думал о тебе. Караул какой-то, если так продолжится — совсем спать не смогу», — и добавил смеющийся смайлик.

— Детки у неё, конечно, такие карапузы, — говорила мама, наливая себе чай. — И вот вроде, знаешь, новорождённые всегда такие… страшненькие, а эти — просто прелесть! Вова в близняшках просто души не чает, ходит их качает постоянно, что-то рассказывает — хотя что они ещё понимают, им месяц от роду! Алина даже раздражается: как Таня привозит их в гости к деду, так он обо всём забывает. И никому не даёт с ними возиться, даже подгузники сам меняет! Такие забавные. Вова же облысел уже, а у малышек волосы только-только появились, да и светлые совсем, незаметные. Он внучек на руках таскает, ну натурально трёхголовый лысый Змей Горыныч!

Володя вопросительно посмотрел на маму, пытаясь представить, что за монстра она выдумала. Он запутался в именах ещё сильнее, чем в хронологии событий, и за последние пять минут потерял нить повествования. Попытался разобраться: Вова — двоюродный брат, Алина — его жена. Таня — какая-то их родственница, но о каких ещё близнецах рассказывает мама?

— Мам, я запутался, откуда взялись близнецы?

Она удивлённо на него уставилась.

— В смысле, разве я тебе не говорила? Таня же родила!

Он кивнул, но всё равно мало что понял.

— А Таня?..

— Сынок, ну что у тебя с памятью? Таня — дочка Вовы. Близнецы — его внуки. — Она задумалась на несколько секунд, а потом добавила: — Ты, наверное, им двоюродным дедом приходишься.

На пару минут Володя завис. Он помнил, что Вова рано женился, ещё лет в двадцать, и что дочка у него родилась вскоре после свадьбы. И понятно, что она уже взрослая, и неудивительно, что уже родила, вот только у Володи с братом разница всего четыре года, а тот уже дедушка? У самого Володи не было детей, и вряд ли когда-нибудь появятся, а у его двоюродного брата уже есть внуки! И, будь Володя обычным мужиком с гетеросексуальной ориентацией, наверняка уже был бы женат и имел если не внуков, то точно взрослых детей…

Мама обеспокоенно посмотрела на него.

— О чём задумался, сынок?

— Да так, — отмахнулся он. — Удивился, если честно.

Мама была явно не тем человеком, с кем он мог поделиться своими настоящими переживаниями.

— Да уж, сынок, тебе тоже не мешало бы задуматься о семье и детях, всё-таки уже такой возраст, а ты…

Она не укоряла и не нравоучала — просто констатировала давно известный факт, но внутри тут же поднялась волна раздражения.

— Мам, не заводи опять эту шарманку, прошу.

Она поставила на стол перед Володей корзинку с печеньем и села напротив.

— Сынок, я ведь не пытаюсь обидеть, ты же знаешь, я просто переживаю за тебя. Я очень не хочу, чтобы ты остался один, понимаешь? — Она потянулась к нему через стол и взяла за руку.

Володя мысленно упрекнул себя за раздражительность. Мама действительно просто переживает. Вот только он теперь не был один. Но разве для неё это что-то меняло? Он никогда не посмеет рассказать ей о подобном — сделает только хуже и больнее: и ей, и себе. Узнай мама об их отношениях с Юрой, наверняка предпочла бы, чтобы её сын остался одиноким.

Мысль о том, что Вова стал дедом, не отпускала Володю до самого вечера. Он прокручивал её в голове, разглядывал с разных сторон, под разными углами. Эта мысль несла непонятное даже самому Володе разочарование. Но в чём или в ком? В себе — ведь в его возрасте другие, нормальные, мужчины имеют семьи и взрослых детей? Или в Вове — разве он, первый, к кому Володя испытал настоящее влечение, не имеет права стареть?

Володя ломал голову, решая, что сделать, чтобы избавиться от этого бесполезного и мучительного ощущения. Игорь посоветовал бы разобраться в причине этих странных чувств. И, наверное, оказался бы прав. Но Володя не хотел заниматься самокопанием. Впрочем, пытаться подавить эти чувства тоже не стал.

Едва часы пробили восемь вечера, как Володя написал Юре, зная, что тот вот-вот появится в сети:

«Мать поделилась новостью: мой брат, Вова, стал дедом. Тот самый Вова. Помнишь?»

«Его-то забудешь, — ответил Юра без смайлов и спустя несколько секунд добавил: — Он нашу фотку порвал, когда захлопнул дверь перед моим носом».

«Он старше меня всего на четыре года, а уже дед. Поверить не могу».

«Ха! Получается, что ты тоже дедушка, Володь!» — И хохочущий смайлик.

«Ага, поздравь ещё», — громко стуча по клавишам, написал Володя. Он отчего-то рассердился. Юра, конечно, не услышал этого, но смену настроения уловил.

«Ладно-ладно, шутки в сторону. Вижу, что ты не в духе».

Володя не стал отвечать — видел, что Юра продолжает печатать.

Вскоре пришло новое сообщение, оборванное на полуслове:

«Володя, а что, собственно, тебя беспокоит? Двоюродным дедушкой можно стать и в пятнадцать, возраст тут ни при чём. Или ты…»

Юра будто бы не успел удалить лишнее и отправил сообщение как есть.

«Что я?» — подтолкнул его Володя.

«Ревнуешь?»

«Ты