О чём молчит Ласточка - Катерина Сильванова

— А ты чего это в офисе торчишь? — удивился тот, как только на экране появилось изображение. — Привет, кстати.

Володя объяснил как есть — мол, скучно сидеть дома.

— И ещё тут связь хорошая, хотел тебя услышать, а не переписываться.

— Ну ты даёшь, конечно, — неразборчиво сказал Юра, что-то жуя. — Будь у меня возможность сидеть дома и ничего не делать, хрен бы кто меня оттуда вытащил.

— Ну, мне всё равно сегодня пришлось бы ехать в город к Ире с Женей, так что… Вот думаю, что Ольке купить. Спросил у Ирины, так та ругаться начала, что я её вечно балую. Ну а как к ребёнку без подарка?

Юра пожал плечами.

— Вот с вопросами про детей — это точно не ко мне. — Он засмеялся. И, видимо, услышав протяжный вздох Володи, добавил: — Хотя… Ну, если хочешь, давай подумаем. Что она любит?

— Русалочек она любит и кукол, что ещё девочки любят? Но не дарить же ей снова Барби, да и это Рождество, а не день рождения, нужно что-то чисто символическое.

Юра снова пожал плечами.

— Купи ей набор киндер-сюрпризов. Она наверняка получила кучу сладостей в праздники, а тут и сладость, и игрушка. Ну и вообще, не знаю, какой ребёнок будет не рад киндеру. У меня есть пара знакомых, кто и в сорок их любит.

Они проговорили ещё полчаса, а потом Юра ушёл работать — у него ведь всё-таки график. Отключившись, Володя обвёл взглядом пустой кабинет. Офисную тишину нарушало лишь отдалённое бормотание телевизора у охранника внизу. И как только раньше Володя мог считать эту тишину уютной?

Юра был совершенно прав: Олькино отношение к киндерам оказалось однозначным. Получив гостинец, она повисла у Володи на шее, а затем, довольная, унеслась в комнату добывать сокровища из шоколадных яиц.

Ирина посмотрела на Володю с укором.

— Вов, ну я же просила ничего не дарить, ну что за… — бурчала она, но скорее только для приличия. Понимала же, что Володя никогда не придёт с пустыми руками к крестнице.

Рождество ничем особо не отличалось от других празднований — ну разве что тем, что к столу Ирина приготовила ровно двенадцать блюд, среди которых, конечно, оказалась и традиционная кутья. Не обошлось и без алкоголя. Но и народу было поменьше: Ира, Женя, их сын Пашка, Олькина крёстная Наташа с маленьким сыном и Маша.

Володя спокойно потягивал сок — в этот раз никто не стремился его напоить. За столом было не очень шумно — все слушали рассказ Жени о семейной поездке в Карпаты на новогодние праздники.

— …Ну, в общем, потраченных денег оно стоит, — он уже заканчивал, — природа — безумная, туда бы съездить летом, конечно.

— Володь! — воскликнула Маша. — Так и ты расскажи же нам, как съездил в Берлин.

— О, ты был в Берлине? — удивилась Ира. — По работе или отдыхал?

Володя пожал плечами и коротко ответил:

— В отпуск на неделю летал.

— Ну и? Почему именно в Германию? Что из тебя слова вечно клешнями тянуть надо? — хохотнул Женя.

— Да блин! — воскликнула Маша, видимо, не выдержав. — Его Конев в гости позвал!

Женя посмотрел на Машу с немым вопросом в глазах, Ира нахмурилась. Они явно задумались, будто услышали смутно знакомую фамилию, но никак не могли вспомнить откуда.

— Да Юрка Конев из «Ласточки», ну вы чего! — воскликнула Маша ещё громче. — Ладно Женька его может не помнить, но ты-то, Ирин! Ты же у нас в отряде вожатой была!

— Ой! — Ирина встрепенулась. — Да ну? Тот самый Конев? Серьёзно? — Она посмотрела на Володю.

— Ну да, — кивнул тот.

Володя отвечал сдержанно, потому что сомневался, не вызовет ли пересказ его поездки подозрения. Не странно ли вот так взять и поехать в отпуск в другую страну к человеку, которого не видел двадцать лет?

Но Ирина слишком воодушевилась — отмолчаться уже не получилось бы.

— Ух ты, надо же! А ты и не говорил, что вы до сих пор общаетесь!

— А мы и не общались… Осенью случайно пересеклись, он на гастроли приезжал. — Володя кивнул на Машу. — Маша наткнулась на его афишу, показала мне.

— Гастроли? — От удивления Ирина аж прикрыла рот рукой. — Он что, всё-таки музыкант?

— Композитор и дирижёр. Приезжал со своей программой… эм… симфонией.

— Какой молодец! — Ирина хлопнула в ладоши. — А ведь таким оболтусом был, а! Женька, ты хоть помнишь его?

Женя неопределённо покрутил рукой в воздухе.

— Да ладно тебе, он в «Ласточку» лет пять подряд ездил! Такой бешеный, я вечно из-за него нагоняи от руководства получала. Он то с кем-то подерётся, то что-то разрушит… Ну помнишь, ещё скандал был, он соотряднику нос сломал, а тот оказался… — она задумалась, вспоминая, — …то ли сыном главы горисполкома, то ли директора завода… Ты же тогда ему в нос вату запихивал, кровищи было…

— Вишневский, — подсказала Маша.

— А! — Женя поднял указательный палец. — Точно! Вспомнил!

Ира покосилась на него.

— Вот стоит только упомянуть травмы, так сразу всё вспоминаешь.

Женя только развёл руками.

— Так и что, и что, Вов? — продолжила расспрашивать Ирина. — Он в Германию перебрался?

— Да давно уже, ещё в начале девяностых.

— Ого! Слушай, обязательно дай нам его контакты, я тоже хочу с ним поболтать. Вы как, по интернету переписываетесь, да?

— В аське, — уточнил Володя.

— Ой, а давайте ему прямо сейчас напишем, может, он выйдет в скайп! — предложила Маша. — У вас же тут хороший интернет, вы же родственникам в Францию звоните постоянно!

Володя покосился на неё исподлобья, но та намёка не поняла.

— Я сейчас ему напишу! — Маша схватила свою раскладушку и начала что-то печатать.

Володя как бы между делом достал телефон, зашёл в аську и быстро набрал Юре:

«Привет. Ирина с Женей про тебя спрашивают, хотят увидеть. Если не хочешь, просто не отвечай сейчас Маше», — и добавил ряд улыбающихся смайликов, чувствуя вину за то, что придётся