Таинственные расследования Салли Локхарт. Рубин во мгле. Тень «Полярной звезды» - Филип Пулман

И еще этот порез на щеке – он болел. Совершенно непонятно, что с ним сделал чертов доктор, но порез горел и дергал, и саднил – Джим уже был готов разрыдаться. Единственное, что хоть как-то примиряло его с действительностью, – это воспоминание об ударе, которым он наградил Харриса.

Но было и что-то еще. Что-то неправильное. Джим жевал это ощущение целый вечер и наконец понял, что его так беспокоило. Маляры. Даже не в том дело, что он их не знал, – они почему-то вообще не были похожи на маляров. У них был правильный инвентарь и правильная одежда, но вместо того, чтобы красить, они, кажется, только разнюхивали, что тут у них где, да ждали, пока он уйдет.

Все это как-то подозрительно.

Чертово дурацкое дело – с самого начала оно таким было. Начать с того, что кто будет им платить? Кто скажет спасибо за разгребание всего этого мусора? Того и гляди благодарное правительство еще и счет им выставит. Черт бы побрал этого Беллмана, а с ним Уитэма, Маккиннона и прочую шайку! Гореть им всем в аду!

Сна у Джима уже ни в одном глазу не осталось. И нервы были взвинчены, словно он знал, что где-то в комнате бомба, и фитиль уже горит, да только все никак не мог ее найти. Все его чувства сверхъестественным образом обострились: храп Маккиннона так и царапал по ушам, простыни только что не обжигали, подушка под щекой – тверже камня. Не к добру это. Теперь ему точно не заснуть.

Он скинул ноги с кровати и нащупал тапочки. Надо пойти на кухню, посидеть, пописа́ть немного, чаю выпить. Маккиннон заворочался у себя на койке, когда Джим через него перешагнул. Джим вполголоса сообщил, что думает лично о нем, о шотландцах в целом и о фокусниках в частности. Сняв с крючка халат, он вышел на площадку, тихонько прикрыл за собой дверь – и принюхался.

В доме точно было что-то не так. Он подбежал к окну, выходившему на двор, и отдернул штору.

Двор весь полыхал.

Джим стоял и не верил своим глазам. Потом он их протер. Новой студии во дворе больше не было. Вместо нее там стояла, негромко ревя, сплошная стена огня. Все что там было деревянного – доски, тачки, лестницы – тоже горело. Глядя вниз расширенными от ужаса глазами, он увидел, как рушится с петель задняя дверь дома – и оттуда, изнутри, тоже хлещет пламя.

В три прыжка он подлетел к двери Фредерика и распахнул ее одним ударом.

– Пожар! Пожар!

Комната была пуста.

– Пожар! – закричал он вверх по узкой лестнице. – Проснитесь! Горим!

И ринулся вниз, к Уэбстеру и Салли, на второй этаж.

Фред услышал его первый же крик и сел на узкой кровати. Салли рядом с ним тоже проснулась.

– В чем дело?

– Джим… – сказал он, натягивая рубашку и брюки. – Судя по всему, у нас пожар. Вставай, любовь моя. Быстро!

Дверь он открыл в тот самый миг, как по лестнице к ним скатился Джим. Последний удивленно заморгал при виде друга на пороге комнаты Салли, но медлить не стал.

– Все плохо, – бросил он и забарабанил в дверь Уэбстера. – Пожар, мистер Уэбстер! Вставайте сейчас же! Новое здание все горит и кухня, боюсь, тоже.

– Так, – распорядился Фредерик. – Беги скорее на верхний этаж и заставь Элли и повариху скорее спускаться – а, и мисс Мередит тоже, конечно. Маккиннон не спит? Гони их всех вниз, на площадку.

Лестница в доме была только одна – через дверь в самом низу она вела на кухню. Фред поглядел вниз и повернулся обратно, к Салли. Она стояла в дверях, взъерошенная, сонная, прекрасная… Он схватил ее и прижал к себе – она прижалась охотно, не колеблясь ни секунды. Они обменялись поцелуем, более страстным, чем все предыдущие, – но продлился он всего лишь мгновение.

– Неси простыни в другую комнату, – сказал он. – Я сбегаю вниз и посмотрю, можно ли выйти через магазин.

Но, добежав до нижней площадки и нащупывая в темноте дверь, он уже знал, что ничего не получится. За дверью свирепо ревело и дышало жаром – даже сквозь доски это было ужасно. Он приоткрыл ее – просто чтобы убедиться – и тут же пожалел об этом. Пламя кинулось на него, будто тигр, отбрасывая назад и в мгновение ока обнимая все тело. Он поскользнулся, упал, покатился слепо в открытый проем и почувствовал, как что-то тяжело рухнуло ему на шею и рассыпалось. Фредерик схватился за ручку, вздернул себя на ноги, шатаясь, вывалился в коридор и захлопнул дверь за собой, отрезая огненный ад. Он и сам уже горел. Охлопав себя руками – рубашки уже не было, волосы трещали, – он сорвал с плеч тлеющие рукава и прибил огонь на голове, а потом заковылял наверх.

– Фред!! С тобой все в порядке?

Это был Джим, а с ним горничная Элли и миссис Гриффитс, стряпуха – обе с вытаращенными глазами и дрожащие с ног до головы. Фредерик не очень понимал, в порядке ли он. Он хотел что-то сказать, но не смог, словно наглотался дыма. Из комнаты Уэбстера показалась Салли и кинулась к нему с воплем ужаса. Он мягко удержал ее, не давая повиснуть на шее, и жестами показал: связывай простыни!

– Да, мы это уже сделали…

Он буквально кинул ей Элли и затем стряпуху, и она мгновенно поняла, благослови ее боже, и приняла командование на себя.

Комната Уэбстера располагалась над старой студией, окнами на улицу. Фред не мог знать, добрался ли туда огонь, но в любом случае комната Салли была как раз над кухней, а, значит, небезопасна. Когда сверху ссыпался трясущийся Маккиннон, Фредерик пинком отправил его вслед за остальными и попытался перевести дыхание.

– Помоги женщинам спуститься… выбирайтесь в окно… лестница опасна…

– Я не могу в окно! Я не выношу высоты…

– Тогда гори! – рявкнул Джим и повернулся к Уэбстеру: – Выбрасывайте вниз матрас – и его следом! Так, Фред, – он утянул Фредерика в сторонку. – У нас проблемы наверху. Мисс Как-ее-там. Заперлась у себя в комнате. Говорит, что никуда не пойдет, будьте-нате. Эй, ты в порядке?

Фред кивнул.

– Голова немного кружится, – хрипло пробормотал он.

– Ты где был?

– Внизу. Там дым. Не прорваться. Давай выбираться отсюда. Полагаю, все это устроил нам Беллман.

– Чертовы маляры, – поделился Джим, взлетая вслед за ним по первому пролету лестницы. – Я же с самого начала думал, что какие-то они не такие! Надо было раньше встать – нутром чуял, что что-то не так. Так… слушай, у тебя совершенно адская рана на шее сзади, ты знаешь?

– На меня что-то упало, – промямлил Фред – но тут снизу донесся вопль,